Книга Однажды летом - Карен Робардс

Но отказаться от искушения проследовать за парочкой в лес наблюдатель все-таки не смог. Стоя под деревом, он вслушивался в звуки, доносившиеся сверху. Самые худшие опасения оправдались: эти двое были любовниками. Хотя наблюдатель и не издал ни звука, внутри все в нем клокотало, бурлило; ревность превращала его в голодного зверя, алчущего крови. Он уже убил двоих, но никогда еще жажда кровавой мести не достигала такой силы. Эта женщина должна умереть. И она умрет. Скоро. Очень скоро.

Но не сейчас. Наблюдатель был слишком умен. Он готов был подождать, пока женщина останется одна.

Его замысел стоил того.

Потому что на этот раз жертва была выбрана правильно. Первые два убийства не принесли наблюдателю удовлетворения, и теперь он знал почему. Эта женщина, Рейчел Грант, была именно той, кого он искал. Наблюдатель, будучи и сам мастером перевоплощения, долго отыскивал родственную душу. Теперь настало время торжествовать: он нашел жертву, настоящую, достойную жертву. Наблюдатель знал, что та Рейчел Грант, какой она представала окружающим, была ненастоящая, и в этом схожа с ним. Именно ее души недоставало, чтобы достроить зловещий треугольник: Он, Джонни Харрис и Она.

Наблюдатель знал, что именно ему суждено разрушить этот треугольник. Только выполнив эту миссию, можно обрести покой.

Облегчало задачу то обстоятельство, что ни Рейчел Грант, ни Джонни Харрис, да и никто из окружающих не сознавал, что кроется в их душах. Такие категории, как перевоплощение, судьба, искупление грехов, были недоступны пониманию большинства. Только избранные индивидуумы, к коим причислял себя наблюдатель, обладали божественным даром самопознания.

Свою теорию наблюдатель представлял в живых образах. Так, с воздуха острова в океане казались не более чем кусочками земли. И, лишь нырнув на глубину, можно было разглядеть, что острова — это просто макушки гигантских гор, скрытых под водой от постороннего глаза.

Личина каждого индивидуума в представлении наблюдателя была тем же островом в океане. И очень немногим было дозволено нырнуть под воду.

Звуки, раздававшиеся над головой, внезапно стихли, и наблюдатель отвлекся от размышлений. Он взглянул наверх, с трудом преодолевая соблазн совершить немедленное возмездие.

Ненависть, жестокая ненависть к Рейчел Грант, предостерегла его от необдуманного шага.

Хитрость победила. Наблюдатель развернулся и быстро зашагал прочь.

Придет день. День возмездия.

51

Было около четырех часов дня, когда Джонни отвез Рейчел и Элизабет обратно в больницу. К этому времени он был порядком измотан. Рейчел сегодня постаралась на славу. Джонни усмехнулся про себя: он не ожидал, что такое возможно. Так называемый секс на скорую руку, которым они сегодня занимались, похоже, вернул Рейчел к жизни. Но с ним самим дело обстояло иначе. Мышцы, о существовании которых Джонни даже не подозревал, напоминали о себе тянущей болью. Сейчас ему как никогда нужно было принять горячий душ, переодеться и перекусить. Джонни решил, что оставит Рейчел в больнице, а сам съездит домой. Часа ему вполне хватит, и к шести, пока еще не стемнело, он сможет вернуться за ней. В больнице — в окружении матери, сестры и десятка докторов и медсестер — она будет в полной безопасности. Тем более еще совсем светло. В последнюю неделю Джонни был буквально неразлучен с Рейчел. Так что можно было совершенно спокойно оставить ее на часок.

Рейчел нисколько не возражала против его отъезда. Она наклонилась к распахнутому окошку поцеловать Джонни, в то время как Элизабет поднималась по ступенькам больницы.

— Никаких разговоров с незнакомцами, договорились? — полушутя-полусерьезно произнес Джонни.

— Договорились. — Она легонько щелкнула его по носу и, развернувшись, пошла ко входу в больницу.

Джонни, задержавшись, смотрел ей вслед. На Рейчел были юбка простого покроя и ярко-бирюзовая шелковая блузка, талию подчеркивал кожаный серебристый пояс, в ушах посверкивали серебряные серьги. Она изящно покачивала бедрами, ступая на умеренно высоких каблуках. Джонни невольно залюбовался ею. От одного взгляда на Рейчел его охватывало возбуждение.

Он уже был в пути, когда на ветровое стекло упали первые крупные капли дождя. Джонни включил стеклоочистители и посмотрел на небо. Дождя не было вот уже несколько недель, но, судя по тому, как грозно надвигались с востока тучи, ожидалась перемена погоды. Что ж, дождь был бы кстати.

Он припарковал машину во дворе магазина, по боковой лестнице взбежал к себе наверх, достал из почтового ящика почту и вошел в квартиру. Волк с таким радушием встретил его, что чуть не сбил с ног.

— Я тоже скучал по тебе, — сказал он псу, нежно почесав его за ушами. Покосившись на хмурое небо, Джонни решил, что лучше сейчас вывести Волка на прогулку, пока не начался ливень. Надев на пса ошейник, он спустился с ним вниз. На асфальт упало еще несколько капель.

К тому времени как Джонни вернулся с Волком в квартиру, его рубашка и джинсы уже порядком намокли. Ожидалась настоящая буря.

Джонни быстро разделся и прыгнул в душ, потом насухо вытерся и надел чистую одежду. Поскольку близился вечер, он предпочел джинсовую рубашку с длинными рукавами. Пока он застегивался, взгляд его упал на валявшуюся на столике почту. Среди прочего хлама выделялся большой коричневый конверт — судя по штемпелю, присланный из тюрьмы.

Впрочем, каким бы ни было его содержимое, для Джонни оно уже не представляло интереса. Скоро он навсегда избавится от клейма преступника, так же как и от воспоминаний о мрачных годах, проведенных в тюрьме. Они принадлежали другому Джонни Харрису. Рейчел и ее любовь, перспектива их совместного будущего сделали из него совершенно нового человека.

При мысли о Рейчел Джонни вновь ощутил прилив возбуждения. Усилием воли он заставил себя сосредоточиться на проблемах сегодняшнего дня. Итак, в первую очередь — Рейчел. Джонни прихватил с собой кожаную куртку, конечно, бирюзовая блузка была хороша, но возвращаться в ней вечером будет прохладно.

По совершенно необъяснимой причине Джонни потянулся к конверту. Разрывая плотную бумагу, он почувствовал, как внутренне сжался. «А чего, собственно, ты ожидал? Повестку с приказом вернуться?» — спросил он себя саркастически. В конверте оказались письма его корреспондентки, которые заботливо пересылало тюремное начальство. Интересно, как долго будут ему докучать подобными посланиями?

Джонни швырнул письма на столик — их было штук шесть или семь. Писала его самая преданная поклонница. Джонни узнал ее почерк и фиолетовые чернила на розовой почтовой бумаге, которыми она всегда пользовалась. А еще она сбрызгивала свои письма духами. Запах был дурманящим, цветочным, и Джонни невольно поморщился от ударивших в нос ароматов. Странно, но в тюрьме запах этот не казался таким отвратительным.

Запах продолжал дразнить его, пока он пробегал глазами строчки письма. Джонни подумал о том, что хотя бы из вежливости стоило черкнуть девушке пару строк, намекнув на бессмысленность дальнейшей переписки. Впрочем, он знал, что не удосужится сделать даже этого. У него не было ни малейшего желания возвращаться к прошлому — пусть даже выражавшемуся в таких невинных формах.