Книга Евангелие от змеи - Пьер Бордаж

Пьеретта, сидевшая у ног названого брата, смотрела на него с обожанием. Никогда прежде Йенн не видел во взгляде человеческого существа такого полного, почти абсолютного доверия. Этих двоих связывала не просто братская любовь, у их чувства была совсем иная природа.

Синева неба взяла вверх над хмарью, солнечные лучи магическими колоннами падали на поляну, черные сосны замкового леса и вереницу городских крыш.

—Мы можем отказаться от разрушительного поиска рая на небесах или на земле, в наших силах не гнаться за химерами, не надеяться на волшебное завтра, мы способны побороть жадное желание войти в элиту, и мы должны отказаться от услуг торгующих в храме. Нам от них ничего больше не нужно —ни генов, ни мечты о бессмертии.

Над косом, грохоча, как рассерженный шмель, завис вертолет. Сделав несколько кругов, он скрылся в тумане над соседними холмами.

—Во всех нас заложена огромная сила, и мы способны сказать "нет". Нет тем, кто сводит человеческую жизнь к отдельным фрагментам, нет тем, кто властвует, разделяя, нет тем, кто стремится подчинить себе время.

Мы могущественны и можем вернуть себе священную природу жизни, погрузиться в сверкающий бесконечный водоворот циклов, мы должны научиться видеть в смерти не конец, не потерю, но необходимость —столь же неизбежную и великую, как сама жизнь. Человек способен погрузиться в настоящее, освободившись от всех химер, страхов, обычаев и желаний. Настоящее —дверь в дом всех законов, в пещеру, где хранится сокровище двойной змеи, корень древа познания. В доме всех законов нас ждет не бессмертие, но вечность, объединительная жизненная сила. Искатели бессмертия пытаются заключить весь мир в физические оболочки, но разрушение, исчезновение есть неотъемлемое свойство любой материи. Вышедшие из праха, в прах мы и вернемся.

Алчущие бессмертия не могут противиться всевластной любви нашей Матери-природы, иначе она сметет их с лица Земли, как уничтожила множество цивилизаций, построенных на мечте о могуществе и славе.

В нас заложена безграничная способность принять любовь Матери-природы, склониться перед ее требованиями, говорить с ней.

Взгляните на птиц небесных: они не сеют, не жнут, не собирают в житницы; и Отец ваш Небесный питает их.[11]...Посмотрите на полевые лилии, как они растут; не трудятся, не прядут; но говорю вам, что и Соломон во всей славе своей не одевался так, как всякая из них[12]. ...Ищите же прежде Царства Божия и правды Его, и это все приложится вам[13].

—Войдите в дом всех законов и перестаньте тревожиться о дне завтрашнем. Торговцы, сколь бы могущественны они ни были, могут продать вам лишь ничтожную долю сокровища, лежащего в глубине пещеры, в душе каждого из вас. Они протягивают вам жалкую горстку генов, но в каждом человеке заключено все богатство двойной змеи, они продают вам средства связи и сообщения, но как же они жалки в сравнении с тончайшими и сияющими нитями космического полотна жизни.

Эти люди навязывают вам шумные, загрязняющие все вокруг себя машины, чтобы вы не попытались открыть для себя тайну изумительных способов перемещения по космической паутине. Они выставляют на торги уцененные желания, потому что не ведают истинной человечности.

Йенн вспомнил, как Пьеретта провела его в дом всех законов, где и он на несколько мгновений познал Царство, о котором говорил Христос из Назарета. Он тогда не смог до конца осознать все величие и значение этого события —два дня лихорадки совершенно лишили его сил. Когда Ваи-Каи приказал ему остаться с Пьереттой и Луизой, он воспринял как отлучение и наказание то, что было знаком особой милости. Без помощи Пьеретты он бы никогда не нашел заветную дверь, прошел бы мимо невероятного опыта, не познал бы связи с иным —истинным, объединенным —человечеством. Заметив, что Пьеретта наблюдает за ним, он улыбнулся в ответ и поднял на Духовного Учителя взгляд, исполненный нового, истинного доверия.

* * *

—Давно не виделись...

—Ты здесь с самого начала?

—Уже три дня. Мы сняли на двоих комнату. Цены в Манде кусаются...

—На двоих?

—С одним другом... Он гомосексуалист. А ты все такой же ревнивый, как я погляжу? Не бойся, на баб ему плевать.

Йенн улыбнулся. Он не стал оправдываться, хотя в его вопросе не было и намека на ревность или подозрение.

Буря воспоминаний разбудила в душе чувства, о которых он, казалось, и думать забыл.

—Ты не изменилась.

—Еще как изменилась. Ты ничего не заметил.

За исключением пополневшего и округлившегося лица, Йенн не замечал никаких особых изменений ни в прическе, ни в фигуре Мириам. Она подошла к нему, когда огромная толпа начала молча расходиться, а Ваи-Каи приблизился кждавшим исцеления людям. Больных и раненых принесли к подножию холма на руках —колеса инвалидных кресел увязали в грязи. "Я творю чудеса не за тем, чтобы меня принимали за того, кем я не являюсь, —часто повторял Духовный Учитель. —Я просто должен показать всем и каждому, что дом всех законов —это еще и дом безграничных возможностей". Людям, обвинявшим Ваи-Каи в том, что он таким образом поддерживает древнюю мечту о бессмертии, которую сюль страстно разоблачает в своих речах, он отвечал, что исцеление не есть обещание вечной молодости, но всего лишь возврат к равновесию.

Йенн медленно покачал головой, захваченный внезапным и необъяснимым чувством, едва не сбившим его с ног. Мириам распахнула куртку, показав ему свой округлившийся животик.

—Я беременна.

—Какой срок?

Несколько мгновений она колебалась. За ее спиной исцелившийся мужчина делал первые самостоятельные шаги на дрожащих, как у новорожденного жеребенка, ногах. Поляна, превратившаяся в месиво грязи, постепенно пустела, люди шли мимо застывших в оцеплении спецназовцев.

—С тех пор, как мы расстались. Я... я много месяцев не пила таблетки. Знаю, надо было тебе сказать. Я сомневалась, но решила его оставить, даже если ты не захочешь...

—Хочешь сказать, что...

—Ты скоро станешь отцом, Йенн.

Глава 32

После вселения в маленькую квартирку в X округе, куда отправили его Блэз и Кэти, Матиасу потребовалось десять дней, чтобы найти Хасиду. Его заслуги в этом не было. Он методично и неустанно обходил парижские больницы и клиники и однажды услышал —или ему показалось, что услышал, —как чей-то "голос" прошептал у него в голове: Субейран.

Матиас решил, что его кто-то окликнул, и замер на тротуаре, но на маленькой улочке никого не было: он стоял один среди припаркованных у обочины машин. Звуковая галлюцинация. Ладно, бывает. Матиас решил не обращать на "голос" внимания, но все повторилось, когда он обедал в индийском ресторане в проезде Бради, а потом в холле клинике Лила, и во время разговора с регистраторшей приемного отделения больницы Сальпетриер... "Голос" напомнил о себе, когда он ехал в вагоне метро на другой конец Парижа, он звучал, пока Матиас пробирался через толпу туристов на улице Бланш...