Книга Украденная любовь - Рексанна Бекнел

— А где «Хамелеон»? — не отступалась Элиза. Разговаривать про Обри казалось ей проще, чем обсуждать их собственные сложные взаимоотношения.

— Где-то в море, я полагаю.

— В море? Но ты должен был привезти его сюда в обмен на выкуп. Вот! — Она швырнула ему на колени тяжелую сумку. — Вот твои деньги. Отдай мне моего кузена!

Она услышала, как Киприан подвинулся на сиденье, отставляя сумку в сторону. Потом он отодвинул занавеску, и в тусклом свете, проникшем через окошечко кареты, блеснули его глаза и зубы. Элиза почувствовала на себе его взгляд, почти Как прикосновение.

— Обри здесь недалеко, Элиза. Мы приплыли на другом моем корабле — на случай, если твой дядя обратился к властям с просьбой задержать «Хамелеон». Вы с Оливером, несомненно, рассказали ему все, что он хотел знать, чтобы найти мой дом и мой корабль.

Элизу кольнуло чувство вины. Доля правды в его словах была, но, с другой стороны, если бы он не похитил Обри, никто не стал бы преследовать ни его, ни его корабль.

— Дядя не обращался к властям. Но он послал на поиски своих людей.

— Не обращался? — В голосе Киприана послышалось удивление. — Должно быть, его попросил твой отец, чтобы защитить твою репутацию. Какой разразился бы скандал, если бы стало известно, что ты провела несколько недель с бандой морских разбойников без компаньонки!

— Не знаю, — пробормотала Элиза, хотя она предполагала нечто подобное. — Они не посвящали меня в свои планы.

— Разумеется. Так почему же ты привезла выкуп, а не кто-нибудь из мужчин?

В самом деле, почему? Какой же дурой она была, решившись на столь дерзкий поступок! Теперь, слыша холодные вопросы Киприана, Элиза с болью думала, что зря вообразила себе, будто между ними все-таки существовали какие-то глубокие чувства. Если что и было, так только с ее стороны.

Карету подбросило на ухабе, и Элиза схватилась за ручку дверцы.

— А почему ты велел передать требование выкупа мне, а не моему дяде? — парировала она.

— Я не велел… — Киприан на миг растерянно запнулся, но долго искать разгадку Элизе не пришлось. — Ксавье! — Он рассмеялся, и этот натянутый, невеселый смех убил все то, что еще оставалось от ее надежды.

Это Ксавье, со своей проклятой страстью к сватовству, отправил к ней посыльного. Ксавье, а не Киприан. Как же глупо было с ее стороны так заблуждаться! Впрочем, Ксавье тоже заблуждался насчет своего хозяина, потому что Киприану явно не было до нее никакого дела.

— Значит, он вдобавок изменил текст сообщения и велел сказать, чтобы ты привезла деньги? — спросил тем временем Киприан.

Элизе хотелось солгать, ответив утвердительно, сказать, что она приехала только ради освобождения Обри. Но она не смогла и, открыв после затянувшейся паузы постыдную правду, услышала вздох Киприана.

— Как тебе удалось убедить их отпустить тебя?

Элиза сглотнула и принялась пристально рассматривать свои руки.

— Я… Я сказала им, что ты этого требуешь. Что это единственное условие, при котором ты согласишься…

Он помолчал, обдумывая ее слова.

— А что же посыльный?

— Он… хм… он шепнул мне сообщение на ухо, а я… ну, я чуточку изменила текст. Он был так любезен, что не выдал меня.

— Понимаю.

Конечно, он понимает, подумала Элиза, почувствовав себя крайне несчастной. Он в очередной раз видит, как очередная глупая молодая женщина сама бросается ему на шею, но ему это совершенно ни к чему. По крайней мере, теперь ни к чему. Он получил от нее что хотел, — но никогда не собирался давать ей то, что она хотела от него.

Рыдания сжали ей горло, но Элиза решительно прогнала их. Она не будет лить слезы из-за него, а главное — делать это в его присутствии.

Пальцы Киприана выбили беспорядочную дробь на ручке дверцы.

— А как же твой жених ко всему этому отнесся? Или твой отец ухитрился скрыть твое… приключение и от него?

Этот бестактный вопрос мгновенно превратил горе Элизы в ярость.

— Майкл принимал самое непосредственное участие в поисках нас с Обри. С самого начала…

— Значит, он по-прежнему намерен на тебе жениться, — прервал ее Киприан. — Должен сказать, что он весьма вырос в моих глазах!

— Вырос в твоих глазах?! Не смей говорить свысока обо мне или о нем, Киприан Дэйр! Майкл Джонстон в десять раз лучше тебя! По крайней мере, он предложил мне стать его женой, а ты…

— Значит, предложил. И ты приняла предложение?

Элиза закрыла рот. Она не собиралась больше ничего ему говорить, но он придвинулся к ней вплотную и взял ее за подбородок.

— Скажи, Элиза, вы уже назначили день? Ты согласилась стать его женой или нет?

Она честно пыталась отвернуться от его пронизывающего взгляда. Но он был сильнее, а его глаза, как всегда, приковали к себе ее глаза и не собирались выпускать их из плена.

— Ты ему отказала, — прошептал он с неподдельным изумлением. — Ты отказала ему, не так ли?

— Да, — тихо призналась Элиза.

— Но почему? — Его пальцы сильнее сжали ее подбородок. — Ты что, беременна?

— Нет! — На этот раз ей удалось вырваться из-под власти его гипнотического взгляда, но бежать в тесной карете было некуда. Сознавая, что это глупо, Элиза все-таки пересела на противоположное сиденье и забилась в самый дальний от Киприана угол.

К ее большому облегчению, он остался сидеть, где сидел, но его испытующий взгляд выводил ее из равновесия почти так же, как его прикосновение.

— Ты не беременна, — задумчиво протянул он. — Так зачем же ты приехала сюда, раз в этом не было никакой нужды? Зачем солгала отцу и дяде?

Элиза попыталась унять бушевавшие в ней эмоции. Что ответить на такой вопрос? Уж конечно, не правду!

— Я… я хотела видеть Обри. Хотела быть уверенной, что ты выполнишь свою часть сделки, — добавила она вызывающе.

— Понимаю. А если таков и был мой план: взять у Хэбертона деньги и оставить у себя его сына? Как ты могла бы помешать этому?

— Полагаю, взывать к твоей чести было бы бесполезно, не так ли? Совершенно очевидно, что у тебя ее нет, — отрезала она.

Киприан снова рассмеялся, на сей раз громко, от души, и этот смех пролился благодатью на душу Элизы, как манна небесная на умирающего от голода человека. Он согрел ее оледеневшее, иссохшее сердце, но в то же время пронзил его кинжалом, ибо смеялся Киприан над ней, а не с ней. Между ними лежала пропасть.

— Полагаю, Элиза, что, на взгляд такой избалованной английской мисс, как ты, у меня действительно нет ни капли чести. Но люди моего круга знают, что честь бывает разная. Есть такая честь, которая проявляется в благородных жестах вроде предложения твоего Майкла жениться на тебе, невзирая на бесчестье, нанесенное тебе мной. А есть и такая честь, которая требует мести, восстановления справедливости, так долго попиравшейся. Я считаю мою месть твоему дяде делом чести, хотя ты, конечно, никогда не сможешь этого понять. — Он остановился, заметив изменившийся ход кареты. — Ну вот мы и приехали.