Книга Украденная любовь - Рексанна Бекнел

— Счастье, что нам не надо пробираться тайком и ждать, что нас вот-вот схватят, — ухмыльнулся Оливер, помогая Элизе выйти из экипажа, одного из двух, привезших всю их компанию в маленький портовый городок Лайм-Риджис. Элиза благодарила небо за то, что Оливер поехал с ними, поскольку, за исключением ее самой, он был единственным, кто не сыпал проклятиями в адрес Киприана. Правда, Перри тоже от этого воздерживался, но он был не в счет. И ее родители, и дядя с тетей, и оба брата настояли на том, чтобы сопровождать ее, как и Оливер.

К счастью, представители старшего поколения ехали в одной карете, а молодежь — в другой. Элиза вряд ли выдержала бы общество дяди Ллойда на протяжении всего долгого пути.

Ступив на землю, она тут же накинула на голову капюшон: в воздухе висела ледяная изморось. Несмотря на плохую погоду, на улицах кипела жизнь. В пути Оливер рассказал ей, Перри и Леклеру, что Лайм-Риджис — маленький, но очень оживленный городок на берегу залива Лайм, бывший некогда излюбленным пристанищем контрабандистов. Перри тут же пожелал узнать как можно больше об этом прибыльном промысле, и Оливер с воодушевлением откликнулся на его просьбу, пустившись в долгое повествование о погонях и перестрелках с таможенниками, так что даже Леклер слушал как зачарованный. Но Элиза могла думать только о том, что где-то в этом ничем не примечательном месте ее ждет Киприан с ее кузеном. По крайней мере, она надеялась на это — ведь Киприан мог послать с Обри Ксавье или кого-нибудь еще, если на то пошло.

Однако в глубине души Элиза почему-то была уверена, что он будет здесь сам. В последние два дня у нее было сколько угодно времени, чтобы размышлять о таком странном повороте событий. Киприан похитил Обри не ради денег, деньги Ллойда Хэбер-тона никогда не были ему нужны. Ему нужна была месть — особая, единственная в своем роде месть. Тот факт, что теперь он потребовал выкуп, представлялся ей неким компромиссом с его стороны. Очевидно, Киприан пришел к выводу, что Обри должен вернуться к своей семье, но жажда мести все еще не оставила его. Потому он и потребовал от своего отца такую кучу денег. Ллойд Хэбертон, известный своей скупостью и любовью к деньгам, все-таки должен был поплатиться, и как можно чувствительнее.

Понять, почему он решил передать свое требование через нее, Элизе было труднее. Чего же он хотел? Предстать перед ней в более выгодном свете? Чтобы она пришла к нему? Но если так, почему в его сообщении не было ни слова об этом?

Вся компания под предводительством отца Элизы направилась в гостиницу Дарнелла. Элиза задержалась перед входом. Джеральд Фороугуд намеревался снять там комнаты на ночь, и все надеялись, что Обри скоро присоединится к ним. Элиза тоже надеялась — очень надеялась, что Киприан захочет видеть ее. Но даже если и не захочет, она все равно уже здесь. Никаких дальнейших планов у нее не было. Оставалось только пойти в «Медвежий коготь» и ждать там.

Долго ждать Элизе не пришлось.

Оливер проводил ее в «Медвежий коготь» и остался внизу в общем зале, а Элиза поднялась в отдельный кабинет. Служанка принесла ей горячий чаи и разожгла огонь в камине. Когда Элиза стала снимать тяжелый плащ, девушка посмотрела на нее с откровенным любопытством и сказала:

— Нет-нет, не снимайте плащ, мэм. Элиза уставилась на нее:

— Разве мы пойдем куда-то?

— Да, мэм, — ответила служанка. — Мне так велели. Если вам угодно следовать за мной, я провожу вас к черному ходу.

К черному ходу? Элиза сразу все поняла. Киприан хотел удостовериться, что никто не будет следить за ней. Она кивнула и двинулась к двери, сердце у нее забилось от тревожного предчувствия.

— Не забудьте сумку, — напомнила служанка, когда. Элиза чуть не оставила деньги дяди на полу возле камина. С сумкой в руке, надвинув капюшон на лицо, она спустилась вслед за девушкой по узкой лестнице для слуг, миновала несколько кладовок и очутилась на маленьком заднем дворе.

Дверь позади нее захлопнулась с глухим стуком, и Элиза осталась одна, не зная, куда идти. В следующий момент раздался резкий свист, и какой-то жилистый старик, стоявший в дверях конюшни, махнул ей рукой, подзывая к себе.

Когда она приблизилась к нему, он, не сказав ни слова, указал ей на грубую деревянную повозку с парусиновым верхом. Элиза забралась внутрь, не решившись задать ни одного из тысячи вопросов, теснившихся у нее на языке. Куда они поедут? Как там Обри?

Когда же она увидит Киприана?

Старик закрепил парусину так, что Элизу не было видно снаружи и она сама ничего не могла увидеть. Затем повозка заскрипела и покачнулась, когда он влез на козлы. Снова раздался свист, и пара разбитых кляч двинулась вперед. Элиза вцепилась в борта повозки, но та недолго подпрыгивала на булыжниках мостовой, вскоре трясти стало гораздо меньше. Когда повозка, качнувшись в последний раз, остановилась и Элиза выбралась из нее, низко нависшие темные тучи погрузили всю окружающую местность в полумрак, так что Элиза никак не могла понять, где находится. Но где-то поблизости должен был быть Киприан.

Потом она увидела стоящую карету с другим кучером на козлах. Когда ее собственный неразговорчивый возница знаком показал ей, что она должна сесть туда, Элиза запротестовала:

— Куда он меня повезет? И где Киприан?

— Я ничего не знаю, — проворчал старик. — Садитесь.

Элиза наконец повиновалась, но с величайшей неохотой. Сердце, ее кольнул страх. В довершение всего внутри кареты царила непроглядная темень, и прежде, чем девушка успела сесть, лошади дернули. Она выпустила сумку, пытаясь ухватиться за что-нибудь, чтобы удержаться на ногах, но все равно упала.

Вместо того чтобы удариться о жесткий край сиденья, Элиза вдруг почувствовала под собой крепкое тело мужчины, сидевшего в этой карете.

Киприан!

24

— Киприан, — еле выговорила Элиза. Это был он, ни малейшего сомнения. Рука на ее талии была его. Невероятно твердое, мускулистое бедро, на которое она оперлась, пытаясь подняться, было его. Жар, грозивший расплавить, растопить ее, исходил от его тела. О, это, безусловно, был Киприан Дэйр собственной персоной!

Не успела Элиза встать на ноги, как он бесцеремонно толкнул ее на сиденье рядом с собой, отрывисто бросив вознице:

— Трогай!

Карету снова резко дернуло, и Элиза чуть не слетела с обитой кожей скамьи. Сначала она была слишком занята тем, что жадно вглядывалась в силуэт Киприана, еле видный в темноте, стараясь одновременно удержаться на сиденье. Потом до нее дошло, что он так и не произнес больше ни слова. Страх коснулся холодными пальцами ее позвоночника, и по спине поползли мурашки.

— Где… где Обри?

— В последний раз, когда я его видел, был на моем корабле.

Судя по голосу, Киприан был в ярости. Но почему? Из-за того, что именно она привезла выкуп? Неужели из-за этого?