Книга Зимний дом - Джудит Леннокс

Он зашел в маленькое кафе, выпил бокал красного вина и закусил багетом. Джо быстро понял, что большинство людей, высыпавших на улицу, принадлежит к крайне правым организациям «Молодые патриоты» и «Огненный крест». На перекрестках то и дело вспыхивали мелкие потасовки, жестоко подавлявшиеся полицией. В ответ на вопрос Джо официант объяснил:

— Они хотят устроить переворот. Фашисты и прочие в этом роде собираются на площади Согласия, а оттуда пойдут к Палате депутатов. Начальство сказало мне, что полиция перекрыла все ведущие туда маршруты. — Официант пожал плечами. — Будет кровавая баня, мсье.

Наступили сумерки, и уличные фонари, блестевшие от дождя, освещали злобные, возбужденные лица людей, заполнивших мостовые и тротуары. Джо последовал за толпой, стремившейся к площади Согласия. Он нырнул в подворотню, вставил пластинку в камеру, потом забрался на парапет и навел резкость. Огромная площадь Согласия была заполнена людьми. Их были десятки тысяч, если не сотни. Джо осторожно уложил в рюкзак отснятые негативы.

С площади Согласия доносились обрывки речей, усиленных мегафонами. Закат Третьей республики… Заговор еврейских банкиров с целью уничтожить Францию… Джо понял, что если будет двигаться дальше, то утонет в толпе. Поэтому, сделав последний снимок толпы на площади Согласия, он повернул назад, прошел по параллельной улице и очутился в саду Тюильри. Отголоски грозного шума не помешали ему вновь насладиться элегантной и таинственной красотой города. Он смутно помнил, как гулял в этом саду с матерью. Выйдя из Тюильри, Джо спустился на берег Сены и снизу вверх посмотрел на мост, который вел к Палате депутатов.

И тут вспышки насилия возникли в нескольких местах сразу — так в сухой и жаркий летний день вспыхивает скошенный луг, подожженный осколками стекла. В желтом свете газового фонаря Джо увидел человека, сбитого с ног полицейским, а затем затоптанного сотней его собратьев-фашистов. Волны ультраправых накатывались и разбивались о плотную стену полиции; казалось, тело Парижа сотрясала дрожь. Джо подбирался к схватке все ближе и ближе, прижимая к груди камеру и проклиная темноту.

На следующий день заголовки французских газет кричали о провалившемся путче и сообщали число убитых. Едва Джо проснулся в номере маленькой гостиницы, как тут же выудил из рюкзака записную книжку матери и стал искать нужное имя.

Кузину Мари-Анж он смутно помнил. Бранкуры, родственники его матери, были такими же немногочисленными, как и Эллиоты. Были дедушка, бабушка, тетя Клер, кузина Мари-Анж и несколько внучатых племянников и племянниц, чьи адреса в записной книжке не значились. В детстве Джо считал кузину Мари-Анж одной из представительниц мира взрослых, далекого и страшноватого, в то время как тетя Клер, которая в парке играла с ним в мячик и тайком лазила на кухню за печеньем и конфетами, была его другом и союзником.

По дороге к дому Мари-Анж Джо видел улицы, заваленные обломками, — память о вчерашнем мятеже. Было раннее утро, от крыш и тротуаров отражался холодный и бледный солнечный свет. Полицейские, группками стоявшие на перекрестках, подозрительно косились на него. Джо шел быстро и в конце концов добрался до маленького сероватого здания на окраине города. Ставни были закрыты, латунные ручки отполированы до блеска. Джо постучал в дверь.

В щель выглянула пожилая седовласая служанка.

— Мадам ушла к мессе, — высокомерно ответила она.

Дверь закрылась, и Джо остался стоять на тротуаре. Он отошел к стене дома напротив и переминался с ноги на ногу, пока из-за угла не показалась маленькая женщина средних лет, одетая во все черное. Тогда он отлепился от стены и перешел улицу.

— Мадам Бранкур?

Женщина смерила его взглядом и кивнула.

— Прошу прощения, мадам… Я — Джо Эллиот, сын Терезы Бранкур.

У дверей она остановилась и посмотрела на Джо:

— Сын Терезы?

— Я ищу тетю Клер и подумал, что у вас должен быть ее адрес. Понимаете, моя мать умерла несколько лет назад, и…

— Я в курсе, молодой человек. — Мадам Бранкур решительно постучала в дверь. — Думаю, вам лучше войти. Не стоит обсуждать семейные дела на улице.

Служанка открыла дверь, и Джо следом за мадам Бранкур прошел в гостиную. Стены были увешаны Распятиями и картинами на религиозные сюжеты, а на угловом столике стояла обширная коллекция семейных фотографий. Джо не смог противиться искушению и начал их рассматривать.

Негромкий язвительный голос сказал:

— Мсье, если вы ищете здесь свою мать или свою тетю, то можете не трудиться. С Терезой мы никогда не ладили, а у меня нет желания смотреть на глупую физиономию Клер после того, как она покинула мой дом.

— Она жила здесь?

— Несколько месяцев. После смерти ее родителей.

— Куда она уехала?

— В Мюнхен. Вышла замуж за немца. За музыканта, можете себе представить?

Она считает музыкантов чуть ли не преступниками, подумал Джо.

— У вас есть ее адрес?

Мадам Бранкур слегка пожала плечами. А потом позвонила в колокольчик и позвала служанку:

— Виолетта, принеси мне портфель.

Когда служанка вернулась с кожаной папкой, мадам Бранкур начала перебирать ее содержимое.

— После своего замужества Клер прислала мне несколько писем. Конечно, я не отвечала, и вскоре она перестала писать. Понимаете, мсье, Клер было почти сорок. Выходить замуж в ее возрасте неприлично, а утверждать при этом, что выходишь по любви, просто унизительно.

Джо оставалось лишь стоять и слушать, как оскорбляют его родных. Он заставил себя молчать, боясь, что иначе Мари-Анж обидится и в отместку не даст ему адреса.

Хозяйка вынула из конверта листок линованной бумаги.

— Вот оно. Можете его взять, мсье. Это письмо для меня ничего не значит.

Джо взял листок, посмотрел на него, сложил и сунул в карман.

— Спасибо, мадам Бранкур. Вы мне очень помогли.

Но торопиться с уходом не стал. Слова, сказанные двоюродной теткой ранее, пробудили в нем любопытство.

— Мадам Бранкур, почему вы не ладили с моей матерью?

— Она была кокетка.

Джо вспыхнул, и надменное чопорное лицо Мари-Анж, изборожденное глубокими морщинами, исказила довольная улыбка.

— Вы мне не верите, мсье? Но это правда. Тереза всегда была непостоянной.

Это слово прозвучало у нее как ругательство, и Джо понял, что оно доставило женщине удовольствие. Она прищурилась и посмотрела на Джо:

— Вы похожи на нее. Я всегда благодарила Бога за то, что некрасива. Тем меньше искушений.

Вскоре Джо ушел, причем сделал это с радостью — обстановка в доме была гнетущая. Но визит был не напрасным: он узнал, что Клер Бранкур вышла замуж за немецкого музыканта по имени Пауль Линдлар и живет в Мюнхене. А если попутно он узнал кое-что еще и злобное определение «непостоянная» все звучит в его ушах при воспоминании о крайнем равнодушии матери к отцу, то об этом можно и забыть.