Книга Своя дорога - Галина Ли

Самым простым средством во все времена было отравить воду. Не думаю, что на этот раз неизвестный злодей проявил фантазию.

– Агаи, надо искать колодец и, скорее всего, не один.

К реке за водой не набегаешься, далековато, деньги на мага, который выведет в дом водяную жилу, не все найдут, так что обязательно здесь есть колодцы. А может, скрытый акведук, проходящий через весь город. Или даже водопровод. Не зря же на домах нарисована руна воды! Точно кто-то источник отравил.

Одно интересно, если судить по изобилию магических вещей в жилище Риса, колдунов тут довольно много. Как же они не смогли рассмотреть руны порчи? Или рассмотрели, а стереть не смогли?

Вопросов, как всегда, накопилось много, а ответов пока ни одного.

– Агаи, а нет ли каких заклинаний, позволяющих за день выучить неизвестный язык? – без особой надежды поинтересовался я у мага.

Аптекарь ответил встречным вопросом:

– Думаешь, если бы оно было, я им сам не воспользовался бы? Нет, к сожалению. В моих возможностях только память тебе улучшить.

Память… Нет бы что-то полезное!

– Спасибо. Не требуется, – буркнул в ответ, вспомнив об особенно неприятных моментах из прошлого.

Полдня потратили на поиск аптеки. Как я понял, большинство лавок травников сожгли, когда жрецы натравили несчастных на мнимых виновников болезни, лишив себя последнего шанса на выздоровление.

Воистину этот город принял все меры, чтобы наверняка исчезнуть с лица земли!

Сегодня Сырт казался еще более пустым, чем вчера. Пропали даже похоронные команды, и только зеленое пламя костров по-прежнему чадило на перекрестках, догорая на превратившихся в уголь телах. Но чужие взгляды я все равно чувствовал: кто-то прятался в руинах. Страх, отчаяние и зависть к нам, здоровым и сильным, просто сочились из всех щелей.

Я даже стал опасаться, что в конце концов в нас выстрелят из арбалета, и уже хотел завернуть сирин обратно, когда мы наткнулись на почти нетронутую лавку – маленькую белую мазанку, украшенную вывеской с изображением совы.

Перешагнули через порог, и я понял, что отгоняло мародеров. В небольшой комнате находились сразу три трупа. Хозяин умер прямо за прилавком, откинувшись головой на высокую спинку стула. В углу сидела мертвая женщина. А у дверей лежал распухший детина, прошитый парой арбалетных болтов. Мне кажется, именно этот труп и являлся причиной осторожности воров – кому охота умирать, когда можно поживиться в другом месте? К тому же в этой лавке не было дорогих вещей или продуктов. Так, мелочовка – дешевые магические амулеты. Судя по всему, их делал сам хозяин – нашелся целый шкаф, забитый до самого верха аккуратными деревянными ящичками. В них хранились сушеные травы, заспиртованные мелкие животные, иссохшие насекомые, кроличьи лапки и прочая муть, на которую нормальный маг даже размениваться не станет. Агаи, однако, найденному «кладу» обрадовался и принялся опустошать коробки, скидывая добычу в холщовый мешок.

Я следил, как он укладывает будущее лекарство, и прислушивался к звукам, таившимся в глубине дома. Очень мне не нравился труп у дверей. Не хотелось лечь с ним рядом.

Возможно, стрелок уже умер, а возможно, нет, так что расслабляться было рано.

Щелчок вставшего на место затвора арбалета я услышал сразу. Толкнул сирин за столб, а сам тихо встал у дверного проема, готовясь обезвредить стрелка. Убивать его не хотелось. В конце концов, это мы влезли в его дом и шарили по полкам. Правда, сирин сразу положил две серебряные монеты на прилавок, но хозяин-то этого не видел!

Агаи, уловив причину моей тревоги, на всякий случай опустился на четвереньки, спрятавшись за стойку. Я спокойно ждал. Палить «вслепую» через дверь защитник дома не будет – и дерево крепкое, и не видно, в кого стреляешь. Значит, обязательно высунется посмотреть. А мы, хоть и спешим, но на тот свет пока не торопимся. Как говаривал когда-то наставник, прохаживаясь вымоченной лозой по моей спине: «Суп не едят таким горячим, каким его варят». Эту простую мудрость я понял лишь тогда, когда остался один. Но самое главное – понял же!

Наконец дверь чуть приоткрылась, в щель просунули арбалет: такой удобно прятать под плащом и стрелять прямо «с руки».

Я перехватил оружие за ложе и рванул, уводя прицел в сторону от себя и сирин. Тренькнула тетива – болт ушел вверх, вонзившись в одну из полок. А я, перехватив руку стрелка, втащил его в комнату, вырвал и отбросил подальше смертельную игрушку. Тело незнакомца оказалось на удивление легким. От растерянности он поначалу даже не сопротивлялся.

– Дюс! – показался из-за столба сирин. – Что ты делаешь?! Отпусти девушку немедленно!

Девушку?!

Секундное промедление даром не прошло. Не успел я обездвижить добычу, поганка заехала мне ногой в пах. Боль заставила тело сложиться пополам. Уже опускаясь, я успел-таки схватить мерзавку за ногу, не давая удрать, за что чуть не получил удар сапогом в зубы. Слава Ирие, сирин не растерялся и кинул в незнакомку парализующее заклятие. То, что он и меня заодно зацепил, вопрос второстепенный, главное – брыкучая паскудница застыла!

– Прости! – сказал волшебник, снимая с меня колдовство и заодно устраняя ущерб от удара.

Вот кретинка драчливая, все хозяйство мне отбила! Дурында кривоногая! Девушка… Да гарпия она бесхвостая!

Я наконец распрямился, вытер ладонью внезапно вспотевший лоб и посмотрел на ту, которую заранее терпеть не мог.

Она еще и дурнушка!

Девица и впрямь была некрасива: сальные, невнятного серого цвета волосы свисали рваными стрижеными лохмами на лицо, густо покрытое грязью и конопушками. Бледные и оттого почти не видные губы кривила гримаса ненависти. Впечатление полного убожества немного скрашивали глаза глубокого карего цвета. Казалось, что художник, набросав контуры лица, забыл его раскрасить как следует, прорисовав только радужку.

Я оглянулся на волшебника, который жалостливо взирал на обездвиженную девчонку, и спросил:

– Что делать с этой дурой будем?

– Извинимся за причиненные неудобства и отдадим за товар деньги, – твердо ответил Агаи, собираясь снять заклинание.

Я схватил его за руку:

– Не спеши! Вдруг у нее еще и нож припрятан!

У девицы действительно оказался за голенищем большой кухонный нож, да еще за поясом узкий стилет, явно сделанный под дамскую руку. В рукавах и за пазухой пленница ничего не таила, только на груди болтался дутый серебряный медальон. Пришлось отколупнуть его крышечку: кто знает, что может прятать эта ненормальная, может, там яд хранится.

Пока я беззастенчиво шарил по худому телу, девчонка еще терпела. Но когда я сорвал с нее медальон и раскрыл его с помощью ножа, из ее глаз брызнули слезы, даже заклинание не смогло их удержать.

Я кинул отобранное оружие на прилавок, медальон с портретом какого-то красавчика вернул на место и скомандовал: