Книга Древнее проклятие [= Грешный и влюбленный ] - Кристина Додд

Подобает ли отвергнутым женам выказывать любезность в отношении своих недостойных супругов? Силван отметила живой интерес, проявленный леди Катрин, и решила, что подобает. Лучше уж вежливо поговорить с Рандом и побыстрее выбраться из этой переделки, чем давать пищу для новых сплетен.

— Что вы здесь делаете? — Она надеялась, что это прозвучало достаточно вежливо, хотя не заметить сарказма а ее голосе было довольно трудно.

— За тобой приехал.

Он улыбался ей так, словно рассчитывал, что она немедленно кинется ему на шею.

Знай он только, какая отчаянная борьба происходила а ее душе. С одной стороны, она готова была его убить, а с другой — безумно желала его.

Леди Катрин маячила где-то рядом, прячась за огромным комнатным растением в вазе и наблюдая за обоими с плохо сдерживаемой заинтересованностью. И Силван обворожительно улыбнулась своему собеседнику.

— В чем дело, Ранд? Не удалось найти еще одну женщину, способную наплевать на тебя?

Да, пожалуй, это были не те слова, которые могли бы усыпить бдительность леди Катрин, но Силван ничего не могла с собой поделать.

А он будто бы и не заметил оскорбления.

— Да как-то не попалась такая, которая бы меня заинтересовала.

Выглядел он хорошо. Чуть-чуть похудел, пожалуй, да в глазах застыла настороженность, но это-то понятно. Он все еще ловил того, кто убил его брата, и привык все время быть начеку.

И голос звучал тоже приятно, точь-в-точь тот голос, который она слышала теперь во сне каждую ночь. Эти новые сны смогли вытеснить прежние кошмары, но стали являться с той же регулярностью, что и старые, усиливая ее разочарованность и опустошенность. И эти сны, они всегда завершались.., ладно, нашла время про это думать. Ранд чего доброго увидит, что написано на ее лице, и поймет… Да, уже что-то понял. Его рука вдруг обвила ее талию, а потом притянула к себе.

— Я решил было, что буду ухаживать за тобой по всем правилам галантного обхождения, но когда ты вот так на меня смотришь, все, что остается у меня в голове, это память о той ночи, о нашей постели и еще о том сеансе массажа, после которого…

Какой-то сдавленный смешок прервал его речь, и на миг Силван подумалось, уж не она ли сама так противно хихикает. Но нет, это была та же самая леди Катрин, которая все еще таилась в засаде и подслушивала, а теперь не смогла сдержаться, потому что была ошеломлена и умирала от любопытства — она узнала то, чего никак не рассчитывала узнать.

— Почему бы вам не отойти отсюда? — спросил Ранд с нажимом в голосе. Леди Катрин поспешно удалилась, раздираемая противоречивыми чувствами: удовольствием — как же, она подслушала такую вкусную новость, из которой выйдет замечательная сплетня — и отчаянием — ее заставили уйти.

— Итак. — Ранд притянул Силван еще ближе к себе. Она ощутила жар разгоряченного тела. — Мы беседовали о нашем взаимном желании.

— Нет, ничего подобного. — Силван выскользнула из его цепких рук, да еще хорошенько двинула локтем в живот.

— Мы говорили о том, сколь вы мне отвратительны.

Ранд поднял на нее глаза. В них было удивление и еще восхищение, смутившее ее. Восстановить дыхание ему удалось лишь через несколько секунд, но все же достаточно скоро. С умом было хуже, не говоря уже об остроумии.

— Если я тебе противен, пойдем отсюда со мной и докажи мне это.

Ну уж нет! На такую приманку она не клюнет.

— Умны вы очень, ваша милость, но так просто вы меня не уговорите. Я останусь здесь.

Поглаживая подбородок, он внимательно рассматривал ее.

— Что-то в тебе изменилось. Волосы отросли подлиннее. Мне нравится. Но те маленькие кудряшки, на лбу и на затылке, — они всегда так забавно подпрыгивали, когда ты смеялась, — мне тоже очень нравились.

Он обхватил шею, сомкнув ладони на затылке.

— Так и хочется поцеловать. Вот тут. — Он откинул локоны, падавшие ей на лоб, но она ударом кулака отбросила его ладонь.

— Потише, дорогая! И вообще, мне кажется, это общество не совсем подходит тебе.

— Ничего подобного! — Силван упрямо вздернула подбородок. — Леди Катрин Ренфру — моя близкая подруга, а тех людей, которых она пригласила в гости, я просто обожаю.

Непохоже было, что он всерьез воспринял ее слова, тем более, что и сама она в них не верила.

— Особенно мне нравятся кавалеры. — Вот тут лицо Ранда помрачнело, и она еле-еле смогла скрыть свою радость по этому поводу.

— Да? И кто же?

— Ну, например, тут гостят лорд Хоторн и сэр Саган.

— Хоторн и Саган? — Ранд смягчился. — Славные люди. Я воевал вместе с ними на континенте. Но не встречался с тех пор, как мы заставили французов удирать, поджав хвост.

— Эти господа предельно внимательны ко мне.

— Ну, значит, у них есть вкус, — признал Ранд.

Неужели ей так и не удастся вывести его из себя?

— Они за мной ухаживают, так что вам не о чем беспокоиться. Вы получите ваше аннулирование брака, и я больше не буду пятнать ваш высокий титул.

— А! — Ранд поморщился и махнул рукой — задело его все-таки, — а потом показал на стулья, прятавшиеся в глубине алькова. — Я думаю, нам надо поговорить.

— Поговорить? — Она преувеличенно удивленно захлопала ресницами. — О чем, ваша милость?

— О причинах, побудивших меня заговорить об аннулировании.

— Я бы употребила слово «потребовать», — разгоряченно сказала она. — По-моему, мотивы никому не интересны. И не важны.

— Может, тебе, но не мне. — Мягко, но настойчиво, он потянул ее к стульям, и она нехотя подчинилась, всем своим видом показывая, что и думать о каких-то переговорах не хочет.

— Красоту ты унаследовала от матери, — сказал он, — Вы там побывали?

— В доме твоего отца? — Его взгляд стал жестче. — Конечно.

— Строите козни за моей спиной?

— Я тебя искал. Я хотел объяснить, что на самом деле никакого аннулирования я не хочу. А куда я еще мог направиться?

— Так вы их видели.

Он встретился, значит, с ее отцом, от которого за версту несет алчностью и расчетливостью, и с матерью, вечно ищущей примирения. Она старательно прятала изъяны своего воспитания, но если уж Ранд побывал в гостях у ее родителей, то ему известно о ней очень многое. Силван растерялась, так вот почему Ранд передумал! Он решил не требовать расторжения брака с нею только потому, что своими глазами увидал безысходность обстановки в ее отчем доме, и ему стало ее жалко. Вот уж чего от него совсем не хотела, так это жалости. Что угодно, только не надо ее жалеть.

— Вам в самом деле нет нужды обо мне беспокоиться. — От его сочувственного взгляда ей стало совсем уж горько. — У меня есть еще один кавалер. Граф.