Книга И снова дождь... - Людмила и Наталья Корниловы

еще каждый из нас был настороже, ожидая появления волков, а они просто не могли не показаться! То, что Яков Иннокентьевич должен был отправить их вслед за нами — это даже не подвергалось сомнению, недаром Кот и Кром держали под рукой оружие. Но время шло, а волки пока что так и не показались. Странно…

День шел своим чередом, и я через какое-то время перестала обращать особое внимание на окружающее, лишь отмечала про себя местность, по которой мы движемся — сосны, кедры, лиственница, густой кустарник, высокий папоротник, березняк, распадки, косогоры, ручьи, небольшая падь, и снова сосны…  Голосов птиц почти не слышно, вокруг все то же зеленое безмолвие.

Правда, пару раз на небо вновь набегали небольшие темные тучи, и с неба сыпался косой ливень, но через минуту-другую он прекращался, и на небе вновь светило солнце. Все бы ничего, но в некоторых местах растительность была густо затянута почти невидимой паутиной, которая прилипала к лицу и одежде, и ее приходилось то и дело ладонями стирать с лица, но было куда хуже и неприятней, когда она случайно попадала в глаза…  Да, судя по тому, как густо паутина кое-где опутала кустарник и деревья, можно с уверенностью предположить, что крупные звери редко посещают эти места. Впрочем, это понятно и без пояснений — любое более или менее разумное существо инстинктивно понимает, что находиться здесь не стоит, а потому старается держаться подальше от этих мест.

К старому зимовью, в котором мы ночевали, когда еще направлялись к Серым озерам, подошли ближе к вечеру, и я была уверена, что именно здесь мы переночуем и в этот раз. Однако у Крома были другие планы.

— Надо сделать последний рывок…  — произнес он после того, как мы все перевели дух. — Понимаю, все устали, но стоит пройти еще немного. Потом будет гребень, после которого мы оставим район Серых озер позади. Когда же минуем гребень, то там и заночуем. Кот, ты как?

— Нормально…  отозвался тот, хотя при взгляде на него было видно, что парень держится из последних сил. — Доберусь не хуже вас.

— Но за стенами зимовья мы можем спрятаться от волков…  — вырвалось у меня.

— Может я, конечно, ошибаюсь, но все же рискну предположить, что сегодняшней ночью волков мы еще не увидим.

— Почему ты так решил?

— Долго объяснять…  В общем, еще десять минут на отдых, и идем дальше.

Ну, дальше — так дальше, хотя идти (пусть даже сравнительно недалеко) не хотелось так, хоть плачь. Я бы, может, и выразила недовольство, но посмотрела на Кота, едва державшегося на ногах, но готового без возражений идти дальше — и решила промолчать. Тем более что если вдуматься, то, и верно, лучше оставить позади район Серых озер.

Вновь отправились в путь. Не сказать, что к этому времени мы еле передвигали ноги, но за сегодняшний день все мы не просто устали, а вымотались. Однако когда мы, наконец, пошли по гребню, я вновь не смогла сдержать восторга, глядя на потрясающий вид, открывающийся оттуда. Наверное, стоило пройти такой длинный путь хотя бы для того, чтоб вновь увидеть дивную красоту сибирской природы, не тронутую цивилизацией, и не восхищаться которой просто невозможно.

— Само благолепие…  — выразил общее мнение Тимофей Михайлович.

Будь на то моя воля, я постояла бы здесь хотя б несколько минут, не в силах оторвать взгляд от этой дивной и величественной картины, что лежит перед нами, и просто-таки зачаровывает тебя своим великолепием, но…  Но нам надо идти дальше.

Без привала мы шагали почти до сумерек, и на ночлег устроились на пологом склоне сопки. Тимофей Михайлович вместе с Кромом натаскали веток, срубили несколько пушистых елок и соорудили из них нечто вроде примитивного шалаша — во всяком случае, место вполне годилось для сна. Смогли даже развести небольшой костер, чтоб подогреть тушенку. Правда, каждому из нас досталось всего по несколько ложек теплого мяса, но в нашем положении и это уже неплохо. Все бы ничего, но вот Кот чувствовал себя, мягко говоря, далеко не лучшим образом, только пил воду и наотрез отказался от еды. У него вновь даже не поднялась, а взвинтилась температура, так что Кром опять достал аптечку (которую и без того за сегодняшний день открывал уже несколько раз), и взялся за шприцы и таблетки.

— Так…  — скомандовал он, когда Коту стало чуть лучше. — Так, располагаемся на отдых, а дежурство установим по прежнему графику — вначале Тимофей Михайлович, а потом я. Остальным спать.

— А волки…  — вновь вырвалось у меня.

— Я тоже сегодня весь день головой вертел, боялся, что они вот-вот заявятся по наши души…  — добавил Тимофей Михайлович. — Но обошлось. До сих пор в такое везение не верится! Не знаю, надолго ли нам это счастье привалило…

— Боюсь, завтра мы их снова увидим…  — подосадовал Кром.

— Или я что-то не знаю…  — начал, было, Кот, но Кром не дал ему договорить.

— Сейчас поясню. Видишь ли, у меня появилась одна теория, достаточно спорная, но кое-какие факты в нее неплохо укладываются. Все помнят, как я на нашего дорогого Якова Иннокентьевича наручники накинул, но вдобавок я его еще и обыскал, правда, поверхностно. Так вот, на шее у этого милейшего человека висело нечто, по форме отдаленно напоминающее большую металлическую каплю, в которую был вставлен круглый шарик, один в один напоминающий тот, что мы нашли в вашем зимовье, Тимофей Михайлович, вернее, в тайнике с золотом.

— Тот самый шарик, который я у Никиты нашел?.. — спросил Тимофей Михайлович.

— Внешне, во всяком случае, один в один…  — кивнул Кром. — На мой вопрос «что это, господин хороший, у вас за модный аксессуар?», Яков Иннокентьевич весьма невежливо огрызнулся — дескать, не вашего ума это дело, что хочу, то на себе и таскаю…  Ну, я тогда этот вопрос заострять не стал — думал, чуть позже с этим делом разберемся, однако наш общий друг все же сумел сделать ноги, так что отныне мне осталось только строить предположения.

— Я пока не понял…

— Сейчас поясню. Яков Иннокентьевич нам заявил (и в этом я склонен ему верить), что без его помощи нам болото не преодолеть. Дескать, только в его присутствии болотные твари нас не тронут. Однако Никита же как-то умудрился пройти это опасное болото, причем несмотря на то, что был серьезно ранен, и капли его крови должны были попасть на мох, что не могло не привлечь тамошних обитателей. Тем не