Книга Преступник: Избранники Камигавы - Скотт Макгоу

смогут отразить великого духа?

- Возможно. Я никогда не пробовал. Скорее всего, нет.

- Тогда позволь нам забрать ее отсюда. Это небезопасно.

Сияние Тоши практически погасло. – Будет безопасно, - сказал он и убрал меч в ножны, достав свою изящную серебряную джитту.

- Отойдите в сторону, - сказал он. И смотрите, как мы разбираемся со злобными духами в Нумай.

Глава 26

Тоши направился к шаманам, молящимся на холме с джиттой наготове. Он доверил своим птицам-лезвиям защиту пещеры от лис пока он не будет готов впустить их туда сам… что могло не произойти никогда. Волноваться об этом он будет после того, как переживет следующие несколько мгновений.

Тоненький зеленый росток поднялся из земли неподалеку от молящихся шаманов. Пока первый рос и утолщался, из почвы появился второй. Поднялся третий, и четвертый. Все больше стеблей, покрытых листьями, тянулись к небу, сплетаясь между собой.

Когда вертикальные ростки были уже высокими и достаточно толстыми, чтобы считаться небольшими деревьями, боковые ростки потянулись из них во все стороны. Ветви вырывались из центральной массы, параллельно земле. В свою очередь, еще больше ростков вытекало из этих горизонтальных отростков, и вся масса этого живого леса становилась все тяжелее, сильнее, и крепче, сдавливая землю под своим разрастающимся весом.

У вершины всей этой живой конструкции образовалось женское лицо, неотличимое от лица Мёдзин Объятий Ночи. Это была такая же маска в виде женского лица, но эта, казалось, была сделана из гладкого, отполированного дерева. Тогда, как черная ками была окружена пеленой и бледными руками, ками орочи была покрыта листьями и мхом. Ее «волосы» по своей сути были еще одной линией миниатюрных деревьев, а руки огибали ее тело, непрерывно увеличиваясь и уплотняясь. Чем дольше молились шаманы каннуси, тем больше растительности покрывало ее тело.

Ты причинил здесь много вреда, - монотонно прогудел дух. – Слишком много. Отдай ребенка. Равновесие должно быть восстановлено.

Тоши остановился в ярдах десяти от ками. – Зачем вы привязали Кобо к тем деревьям?

Рост духа продолжался. Ее лицо склонилось, словно она впервые заметила Тоши.

- Я задал тебе вопрос. Ничего бы этого не произошло, если бы вы оставили моего напарника в покое.

Ты говоришь об изменнике. О том, кто отвернулся от собственного племени.

- Я говорю о моем брате по связывающей нас клятве, да. Кобо.

Мои дети вывесили его на обозрение для монахов. Он был одет, как они. Мы оставили его им. Позже, он умер под дождем.

Тоши коснулся подбородка острием своей джитты. – Нехорошо. Совсем нехорошо. Он указал джиттой в деревянную маску. – Мне теперь придется наказать тебя.

Толстые, упругие корни вырвались из-под земли и обмотали запястья Тоши. Он попытался вырваться, но они держали его крепко. Еще две лозы, покрытые листьями, выползли из рыхлой почвы и опутали его лодыжки.

- Наказать меня? Маленький человек, у тебя очень высокое мнение о себе.

- Вообще-то, да. Но ты убедишься, что я его достоин.

Каннуси на холме продолжали молиться. За спиной Тоши слышал, как кицунэ пытались прорваться в пещеру, но птицы отражали их натиск снова и снова.

Что же ты тогда намерен делать, маленький колдун? Отравить меня? Сжечь меня? Я жизненная сила самого леса. Повали каждое дерево, и я невредимой поднимусь из корней. Выкорчуй корни, и я вернусь с первым ростком из семени. Вырви весь Дзюкай до голых камней, и я выживу в траве, во мхе, в фермерских полях и городских садах. Я суть самой жизни, неукротимого роста и безграничной энергии. Что за оружие ты можешь принести, чтобы ранить меня?

Корни и стебли лозы крепче сдавили запястья и лодыжки Тоши. Он чувствовал, как их грубая поверхность вгрызалась в его кожу. Он взглянул вверх, на лишенное всяких эмоций лицо ками.

Очимуша улыбнулся. Он закрыл глаза и произнес, - Мёдзин Объятий Ночи. Я прошу твоего благословения … сейчас.

*   *   *   *   *

Мичико стояла, как вкопанная, когда меч Тоши со свистом поднесся к ее горлу. Она была не готова, уславшая, и подавленная всем тем, что увидела и испытала. Все, что она могла, это наблюдать за неминуемой смертью.

Но Тоши быстро вскинул клинок, остановив его менее, чем в ширине пальца от ее шеи. Мочи вскричал от злости. Очимуша не обращал на него внимания, сосредоточившись лишь на острие своего оружия.

Мичико стояла неподвижно, уставившись на решительное лицо Тоши по ту сторону длинного лезвия меча. Они стояли в этом положении мучительно долго, пока Мичико больше не могла уже сдерживать дыхание. Она выдохнула, и от этого легкого движения каскад слез хлынул с мокрых дорожек, проложенных ими ранее на ее лице.

Слезы упали на острие меча Тоши, чистые соленые капли искрились и дымились на его клинке. Мичико сделала полшага назад, пока не коснулась спиной стенки пещеры, и Тоши проследовал за ней, удерживая лезвие ровно и почти касаясь ее горла. Слезы все текли с ее щек на оружие.

- Слезы принцессы, - сказал Тоши. – Это должно меня подзарядить.

Он отвел меч и поднял его острием вверх. Слезы Мичико стекли по всей длине лезвия вниз, но прежде чем они успели разлиться по рукояти, Тоши провернул и встряхнул оружием над грудой соломенных канджи. Символы зашипели и затрещали в тех местах, где слезы коснулись их, и вся куча зашуршала, в нетерпении ожидая полного оживления и позволения взлететь.

- И подбодрить птиц, когда я их выпущу. – Меч начал мягко светиться нежным белым сиянием. Тоши провел мечом вверх по руке, затем убрал его в ножны, приглушив свечение.

Мочи больше не улыбался. – Ты очень умен, Тоши Умезава.

- Да, я знаю. – Он повернулся спиной к лунному ками и обратился к высокой темной фигуре в глубине пещеры.

- У меня есть почти все, что мне нужно, - сказал он ей. – А то, чего у меня нет, я могу украсть. Но я кое-что хочу. Одна вещь, которую ты можешь даровать, и которую я никак не могу получить сам.

- Как насчет меня? – вклинился Мочи. – Я тоже могу даровать благословения.

Тоши замолчал, бросив взгляд через плечо. – По одному. – Он снова повернулся к черной ками и вздохнул. Сделав вид огромного одолжения, Тоши опустился на одно колено.

- Леди, - сказал он. – Я вел бурную жизнь. Куда бы я ни шел, я был охвачен писком незуми,