Книга Лирелии - цветы заката - Екатерина Евгеньевна Алешина

гари.

Вытащив у себя из ноги застрявший кусок стекла, я отер рукавом кровь, сочившуюся из рассеченной брови. Скоро эти раны затянутся, не останется даже шрамов. У меня не укладывалось в голове, что могло здесь произойти, что бы привело к взрыву такой силы. На Эсфире не применяются бытовые земные технологии, которые могли бы стать источником пожара, а потому шансы подобных происшествий почти равны нулю. Только вот «почти» сегодня оказалось ключевым словом. Оглядевшись вокруг, чтобы оценить ситуацию, я принялся набирать на чудом выжившем кристаллофоне номер столичного госпиталя, попутно выискивая взглядом тех, кому могла понадобиться помощь прямо сейчас.

Какой-то незнакомый мне вампир поднялся по воздуху на второй этаж. Видимо, надеялся найти там выживших. Если таковые конечно будут. Простой маг или нимфа могут и не выжить. У оборотня, вампира или эльфа больше шансов. Почуяв совсем рядом густой запах крови, я обернулся, и увидел парня, скорее всего нимфа, судя по акварельным чертам лица, светлым глазам и русым волосам, пытавшегося оторвать рукав от своей рубашки пораненными руками. Я подошел к нему, и, несильно дернув ткань, оторвал приличный длинный кусок, послуживший жгутом.

- Спасибо за помощь, - пробормотал парень. - Я вообще, ничего не понял, что произошло. Внезапно как бабахнет…

- Никто ничего не понял, - подумал я вслух. – Что вообще было в этом здании?

- Обычный павильон, - ответил нимф. – На первом этаже небольшая лавка, где продавались амулеты всякие, обереги. На втором этаже кофейня. Что там могло взорваться, ума не приложу.

Вампир, поднявшийся на второй этаж, вернулся, неся на руках девушку с сильнейшими ожогами и ранами по всему телу.

- Живая? – крикнул я ему.

- Да, - кратко ответил мужчина. – Больше там никого не оказалось.

Тем временем по воздуху прибыли первые медицинские экипажи с госпиталя.

- Надо бы потушить то, что еще горит, - сказал я самому себе, повернув в сторону зияющей дыры в стене, откуда продолжал валить дым. – Твою ж мать, час от часу не легче! – подумал про себя, на ходу сплетая заклинание воды.

Герда

И все-таки в нашей троице самая способная в искусстве балета – несомненно Марьяна. Вот на кого с восторгом смотрели новенькие артистки нашей труппы и косо - признанные примы. Понимали, что кое-кто уже наступает им на пятки. Пока шла репетиция балетной части постановки, мы с Эмилией сидели в сторонке.

- Ты все-таки не захотела увидеться с Эриком сегодня? – шепнула мне подруга.

- Если честно, я просто хочу посмотреть бесстрастно на свои чувства к нему. Разобраться. А если окажусь рядом с Эриком, то остаться беспристрастной не получится, - шепнула я в ответ. – Меня тянет к нему, чего уж тут таить.

- Ну и в чем ты хочешь разобраться? К чему все эти попытки уйти от встречи с ним? – Эмилия непонимающе посмотрела на меня.

- Я все еще воспринимаю Ингерд и Герду, как двух разных девушек. Эрик уверяет меня, что мы – один и тот же человек. А я запуталась – мои чувства к нему – это именно мои чувства или память Ингерд из прошлого дает знать о себе?

Вздохнув, Эмилия сокрушенно покачала головой.

- Ну и каша у тебя в голове, Герда! Думаю, что со временем ты все же примешь свое далекое прошлое, которое было даже не на этой планете. И тогда сомнений не останется в подлинности того, что ты чувствуешь к Эрику. Ну и пусть это отголоски памяти прошлого! И что с того? Твоего прошлого, между прочим, не чужого!

Я задумалась над словами Эмилии. По сути, ее мысли сходились с моими, но почему-то, мне необходимо было услышать еще мнение со стороны. Потому как она смотрела на всю эту историю незатуманенным взором. Мой же взор, как я считала, был затуманен чувствами к Эрику. О, Боги! Стоило хотя бы самой себе признаться – я влюбилась! И впервые в жизни это чувство ворвалось в мой внутренний мир так…стремительно. Теперь мне стало ясно как белый день – в тот самый вечер, когда мы встретились впервые, он сразу же запал мне в душу, стоило ему лишь заговорить со мной. Неужели это и есть та самая любовь с первого взгляда, в которую я особо никогда не верила? Перед моим мысленным взором вновь пронеслись картины из прошлой жизни – пристань, море, ласковые слова и теплые объятия Эрика, и сквозь эти далекие воспоминания прорывался подозрительно знакомый, жуткий и всеобъемлюще-неотвратимый тихий гул, постепенно нараставший, словно сирена.

Оцепенев от ужаса, я ощутила, как вмиг похолодели ладони, и сердце забилось в неистовой тревоге. Предчувствие беды сдавило грудь и плечи, словно вгоняя меня в землю.

- Ой, - вскрикнула Эмилия, потирая виски. – Черт, что за гул противный такой? Откуда это?

- Ты тоже его слышишь? – обратилась я к подруге, не веря своим ушам. – Гул? Ты слышишь его?

- Да! – воскликнула Эмилия, помотав головой в безуспешной попытке избавиться от навязчивого звука. – Я не понимаю, откуда он появился, и что это такое.

Тем временем на сцене Марьяна, исполнявшая до этого фуэте, вдруг резко остановилась, побледнев, и качнувшись, со стоном схватилась за голову.

- Марьяна, в чем дело? – строго спросила леди Иолари, удивленно взирая на одну из своих лучших учениц.

- У меня в голове гудит нещадно, - пожаловалась Мари, осев на пол.

- Кому-то не под силу исполнить до конца заявленные фуэте? – язвительно спросила одна из артисток труппы.

Кто это был, я не обратила внимания, поскольку сил едва хватало на то, чтобы держаться на ногах.

- Я слышала этот гул перед сходом лавины в Аренхельде, - сказала я Эмилии, пытаясь абстрагироваться от навязчивого гудения. – Мне кажется, сейчас происходит что-то ужасное. А мы даже ничего сделать не можем, потому что не понимаем, что это!

- Девушки, что случилось? – изумленно воскликнула леди Иолари, окинув недоумевающим взглядом. – Что с вами происходит? Вы меня пугаете!

- Нам самим страшно, - призналась хмурая Эмилия. – Мы слышим гул. Низкий такой. Только мы трое. Никто ведь больше ничего не слышит? – обратилась она к присутствующим.

В ответ все остальные лишь недоуменно помотали головой. Вдруг с улицы даже сквозь закрытые окна раздался грохот такой силы, словно прямо над нами разразилась гроза. Дрогнули стекла, кто-то из артистов труппы вскрикнул.

- Как будто взорвалось что-то,