Книга Пробуждение страсти - Конни Мейсон

Чувствуя себя гораздо бодрее, чем в последние несколько дней, Кристи забралась в постель и моментально уснула. Ночью она неожиданно проснулась от боли, разрывающей ее сердце. Она скучала по Ниеллу. Скучала так, что не могла думать больше ни о чем. И хотя у нее уже не было молока, она ощущала боль от расставания с сыном в своей груди, которая уже никогда не вскормит его, в руках, которые не могли прижать его к себе. Она всхлипнула, представив его крошечное личико. Помнит ли он ее?

Потом Кристи стала думать о Синжуне. За время своего заточения она много раз размышляла, есть ли у нее шанс все исправить, и гадала, смогли бы они с мужем когда-нибудь помириться. Она сделала так много ошибок! Когда она первый раз приехала в Лондон, то и понятия не имела, что может полюбить своего распутного мужа. Все, что она раньше слышала о нем, доказывало, что он был бесхарактерным, развратным человеком, менявшим любовниц как перчатки. Но тогда это не имело для нее значения. Все, что ей было нужно, — это наследник Гленмура.

Как же так вышло, что она полюбила своего мужа? Она сделала ему больно, но он все равно был с ней нежен. Он безмерно любит своего сына. А еще у него доброе сердце.

Во время тех недель, которые они провели вместе, она думала, что он начал испытывать к ней нежные чувства, а потом сама же разрушила все свои надежды на счастье, написав ему о смерти ребенка. И все же у них был бы шанс на счастливое будущее, если бы она не бросила его и Ниелла в Лондоне, поспешив на помощь своим людям.

Отчаявшаяся и печальная, Кристи наконец уснула. Но ее сновидения были безрадостными. Они терзали ее. Во сне Кристи будоражила безумная страсть, томило несбыточное желание чистой любви. После неспокойной ночи она проснулась бледной и изможденной.

На Синжуне были чистая белая рубашка, накидка в клетку клана Макдональдов и шотландский берет с пером, низко натянутый на лоб. Он присоединился к горцам, собравшимся в зале, чтобы позавтракать, если он и испытывал неловкость от того, что его ноги были оголены, то не подавал виду. Он оделся как горец и с удивлением отметил, что горд собой.

— Никто ничего не должен делать без моей команды, — напомнил Синжун, вставая из-за стола и отбрасывая салфетку. — Я не хочу, чтобы Кристи пострадала. Калум непредсказуемый человек, никто не знает, что он сделает в следующую секунду. Все со мной согласны?

Все хором выразили свое согласие.

— Вооружитесь. Мы не пойдем туда, словно овцы к мяснику.

Синжун надел пояс, к которому был прицеплен клинок, выкованный из первоклассной стали в Толедо. Рапира Синжуна была великолепным оружием, легким, но смертельно опасным в умелых руках. Это было оружие, которым Синжун прекрасно владел, поскольку упражнялся на протяжении многих лет с известными фехтовальщиками.

Кристи стояла во дворе дома Калума Камерона, ожидая прибытия своих людей. Маккензи явились раньше и теперь совещались с Калумом. Казалось, они были растеряны, и Кристи не могла винить их за то, что они пошли за Калумом. Он так мечтал получить власть, что некоторые из его людей стали побаиваться его.

Кристи посмотрела в сторону болот, откуда ветер донес звуки музыки. Они пришли. Почти две сотни Макдональдов и Ренальдов, одетых в традиционные накидки и береты, шли под заунывные звуки волынок. Ее сердце наполнилось гордостью. Это были ее люди, и каждый из них был готов умереть, если бы она приказала. Сцепив зубы, она поклялась про себя, что никто не пострадает из-за нее.

Союзники Калума выстроились во дворе, вцепившись в рукояти своего оружия, и ветер развевал их накидки. Калум вышел вперед. Мердок, старший клана Макдональдов, подошел к нему.

— Говори, зачем пришел, Мердок Макдональд, — сказал Калум.

— Освободи Кристи Макдональд.

— Она моя любовница. Кристи уже спала со мной.

Протестующий крик сорвался с губ Кристи.

— Подлец! — гаркнул Рори.

Если бы Мердок не удержал его, он бы уже бросился на Калума.

— Освободи нашу помещицу или приготовься к битве, — повторил свое требование Мердок.

— Зачем? Ее мужу она уже не нужна, так что я оставлю ее себе.

Кристи понимала, что ситуация становится опасной. Стоит кому-то потянуться к оружию, и побоища не избежать. Она не могла позволить, чтобы это случилось. Расталкивая Камеронов и Маккензи, она стала между ними и своими защитниками.

— Не нужно кровопролития! — взмолилась она. — У меня есть предложение. — Она повернулась к Калуму. — У меня есть предложение, от которого ты не сможешь отказаться.

— Хорошо, малышка, говори, что хотела, — пренебрежительно бросил Калум. — Но не думай, что ты сможешь одурачить нас своими обещаниями.

— Все люди, признающие меня помещицей, собрались здесь.

— К чему ты ведешь, женщина?

— К тому, что я больше не хочу быть помещицей.

И хотя она сказала это твердым голосом, ее сердце горестно сжалось. Ей было нелегко предавать доверие своего деда, но она не видела другого способа предотвратить резню. Кристи обратилась к собравшимся.

— Я хочу, чтобы вы признали Калума Камерона своим главой. Он, в свою очередь, должен отпустить меня.

Макдональды и Ренальды стали размахивать оружием и выкрикивать слова протеста. Кристи не думала, что ее заявление вызовет такое волнение, и стала опасаться, что теперь сражение неизбежно.

Внезапно из толпы озлобленных людей выступил мужчина. На нем были традиционные накидка клана Макдональдов и берет. Белая рубашка облегала его широкие плечи, килт едва прикрывал колени, открывая взглядам широко расставленные мускулистые ноги. Кинжал, прикрепленный к его поясу, казался весьма опасным оружием, но не настолько, как висящая рядом рапира.

Кристи с удивлением всматривалась в лицо этого человека. У нее перехватило дыхание, когда она узнала темные глаза Синжуна, в которых горела ярость. Она услышала, как выругался Калум, и поняла, что была не единственной, кто узнал маркиза Дерби. Она хотела было побежать к Синжуну, но Калум резко схватил ее за плечо и грубо прижал к себе.

Она почувствовала на себе тяжелый взгляд Синжуна и чуть не лишилась сознания. Злился ли он на нее? Она знала, что Синжун слышал, как Калум сказал, что сделал ее своей любовницей, и гадала, поверил ли в это Синжун. Как он здесь оказался?

— Освободи ее, — приказал Синжун. — Мы не станем торговаться с тобой. Кристи Макдональд была и останется помещицей. Никто не может забрать у нее это право.

Калум одним быстрым движением выхватил висящий у него на поясе кинжал и прижал лезвие к шее Кристи.

— Где твоя гордость, англичанин? Разве ты не слышал, что я только что сказал? Кристи стала моей. Я спал с ней.

Кристи увидела, как напряглась жила на шее Синжуна, и поняла, что тот теряет терпение.

— Кристи моя жена! — гневно проговорил Синжун. — Отпусти ее или приготовься защищаться.