Книга Хозяйка Четырех Стихий - Мария Гинзбург

– Какой припадок? – переспросил Шенвэль.

Карина топнула ногой.

– Не ври! – сказала она и процитировала: – «Марионетка с потухшим взором и деревянными движениями, которую словно дергает за ниточки неумелый кукловод» – это ведь ты написал? А знаешь ли ты, какие приказы отдавала эта марионетка? Совершенно безумные! Я думаю, что и закон о раздельном существовании, который у вас как бельмо в глазу, был подписан как раз во время такого припадка… Искандера спасал только разврат, безудержный, безмерный трах. После этого он был собой дня два-три, да. Одержим ли Искандер каким-то духом, как ты предполагал в своих листовках, или Черное Пламя заразил его своим безумием – неважно! Но другого полководца у нас вообще не было, понимаешь ты? А Крон справился с этим духом или болезнью. Он не может изгнать его совсем, но сдерживает духа своим присутствием, и возможно, Крон вообще единственный, кто может это сделать!

И тут Шенвэль понял.

«Каналы Чи императора замыкаются после оргазма в любом случае, но ненадолго. Как только Искандер начинает мыслить, привязь восстанавливается, оттого он и трахался непрерывно», подумал эльф. – «А Крон рвет небесный поводок… Он, видимо, закрепляет каналы императора всей силой своего дара, и Искандер остается собой гораздо дольше».

Эльф покачал головой. Он рассеянно отметил, что музыка на поляне стихла. Но это еще ничего не значило – музыканты могли отойти отдохнуть.

– Я не думал, что Крон так много знает, – сказал Шенвэль.

-Теперь и ты знаешь не меньше. И если ты убьешь Крона, если ты снова развяжешь войну, я…я… Я уйду от тебя! – произнесла Карина.

Шенвэль иронично взглянул на ведьму.

– Во-первых, Крон может умереть и сам, – сказал эльф. – Он ведь был сильно ранен. И я даже догадываюсь, кто его ранил.

– Ты увиливаешь, – сказала ведьма. – Пообещай, что…

Шенвэль поднял руку, словно защищаясь.

– Крон будет жить, – с тяжелым вздохом сказал эльф.

Над водами залива разнесся хриплый дребезжащий крик. Карина обернулась. Ничего, кроме мечущихся по поляне теней, с такого расстояния было не разобрать. Однако плавные, размеренные танцевальные движения сменились лихорадочными рывками.

– Мне придется вернуться, – сказала Карина.

– Да, – сказал Шенвэль, поднимаясь. – Мы должны вернуться.

Ведьма улыбнулась.

– Из сильных магов там только Онуфрий, – сказала Карина деловито. – Он пользуется Чи Огня, и…

– Увидев наши ауры за Купальцем, он решит, что это помехи от пламени, – кивнул Шенвэль.

Первым делом Владислав нашел рыцаря Альду, начальника своей личной охраны, и избил его. Рыцарь был так пьян, что даже не сопротивлялся, а лишь пытался выяснить причину гнева своего сеньора. К концу экзекуции Альда протрезвел настолько, чтобы понять – ограбление и кража подруги барона, которые он не смог предупредить, тянут на лишение рыцарского звания и позорное изгнание. Эта мысль сильно взбодрила рыцаря. Пока Альда собирал дружину барона и приводил ее в чувство примерно тем же методом, что и Владислав применил к нему самому, барон присел с краю пиршественных столов. Рядом с Владиславом случайно оказался Светозар, глава молодежного отряда рабинских Чистильщиков. Владислав понимал, кто перед ним, и что с минуты на минуту праздник может превратиться в кровавое безобразие по его вине. Но барону было уже все равно. Да и Светозар так сочувственно кивал головой и прищелкивал языком, что Владислав вывалил ему все – и про Шенвэля с Кариной, лежавших на одном плаще, когда их принесли в госпиталь, и про отсутствие ведьмы сегодня ночью. Альда подошел к Владиславу как раз тогда, когда барон закончил свой грустный рассказ.

– С вон тем парнем, – сказал рыцарь и указал экена, всего в повязках, который вплетал кувшинки в волосы женщины, спавшей у него на коленях. – Госпожа Карина разговаривала, когда шла к Купальцу.

Барон поднялся, и они вместе с рыцарем направились к экену.

– Как тебя зовут? – спросил Альда, останавливаясь перед ним. – Какого ты сословия?

– Гёса, – ответил тот, скользнул по рыцарю цепким взглядом и почтительно кивнул барону. Владислав узнал парня, которого ведьмы вытащили из замка, и которого оперировал Поджер. – Я наемник.

Барон посмотрел на кувшинки, лежавшие на полотенце рядом с Гёсой. Очевидно, их оказалось больше, чем можно было вплести в прическу ведьмы. Водяные цветы нестойки; а здесь, из-за близости к жертвенному костру, кувшинки уже потеряли свою красоту и выглядели жалко. У ВЛадислава защемило сердце, и он почувствовал, что сейчас расплачется. Барон показался сам себе такой кувшинкой, сорванной про запас и выброшенной засыхать за ненадобностью.

– А, так это вы вместе с ведьмами замок дракона разнесли, – сказал Альда.

Ведьма на коленях Гёсы мирно сопела. Владислав узнал Зарину.

– Ты разговаривал с Кариной? – спросил барон, сдерживаясь из последних сил. – Когда она к костру шла?

Гёса кивнул.

– Кто был с ней? – спросил Альда.

Экен пожал плечами:

– Не могу знать. Темно ведь, да и в капюшоне он был.

Владислав наступил на полотенце и стал яростно топтать кувшинки. Гёса побледнел.

– Ты его видел, люди говорят, он об тебя споткнулся! – завопил рыцарь Альда.

Барон растоптал цветы в мелкую кашу.

– По крайней мере, это был человек или сидх? – тяжело дыша, спросил Владислав.

– Не разглядел, – отвечал наемник. – Темно-то как, да и…

– Хватит, хватит, это я уже слышал! – рявкнул барон.

Быстрым движением Владислав выхватил у Альды меч и коротко замахнулся. Для того, чтобы верно оценить всю совокупность повязок и гипса на наемнике, не надо было быть врачом. Экен был абсолютно беззащитен. Будь он даже вооружен, сломанные ребра и спящая на ногах наемника ведьма не позволили бы Гёсе сделать что-нибудь стоящее. На это и рассчитывал барон. Владислав хотел разрядиться, выпустить пар.

Просто Владислав никогда раньше не сталкивался с Синергистами.

Зарина резко перевернулась на спину. Гёса не успел закончить ее шлем, и распущенные волосы ведьмы взметнулись, как змеи. Зарина выставила перед собой руки, между ее ладоней мелькнули голубые искры. Кувшинка, вылетев из прически, ударила наемника по лицу. Гёса успел схватить цветок ртом, мясистый стебель хрустнул на крепких зубах. Владислав сделал четыре быстрых шага назад и бросил меч в траву. Гёса даже глазом не моргнул. Рыцарь Альда бросился поднимать свое оружие. Зарина встала на ноги. Экен, улыбаясь, протянул ведьме многострадальную кувшинку. Зарина приняла цветок и улыбнулась в ответ.

В этот момент Гёса услышал голос и изменился в лице.

– Это тот добрый человек, который разжег Купалец, – сказал подросток, до сих пор занятый поцелуем со своей подружкой. Все повернулись к ним. Девушка смутилась, поправила сползшую с плеча фиолетовую бретельку.