Книга Выйти замуж не напасть, или Оно нам надо? - Марина Рыбицкая

Умру? Неважно. Замерзну? Подумаешь… Зачем мне кого-то звать? Не стоит волноваться. Я согласна исчезнуть, раствориться в этом небе. Все равно…

Я отряхнулась, усилием воли попыталась избавиться от холодного, липкого равнодушия.

«Нет! Дети! Там остались мои дети! Я буду бороться!»

Удивительно, почему я не попала в назначенное место? Может, от расстройства напутала с координатами? Амулет сломался? Вражеские происки? Да нет, координаты правильные. Амулет рабочий, на всякий случай я перед отправкой проверила.

Взяла себя в руки и попыталась наугад открыть телепорт еще раз, уже с помощью собственной магии. И потерпела неудачу.

Все мои эксперименты ни к чему не привели: портал не открылся вообще, я осталась стоять на том же месте. Ничего не понимаю! Не первый раз пользуюсь Даровыми свитками переноса, и всегда все было нормально.

Как же здесь холодно! Пока топталась на одном месте, заледенело все тело. Начал бить озноб. Лениво подумала: «Надо бы что-то теплое надеть». Но, к моему огромному изумлению, вытянуть одежду не получилось. Я не смогла бы переместить сюда даже пару трусиков. Да что там трусиков – одну нитку! Моя тысячу раз проверенная, привычно надежная магическая сила здесь не работала. Совсем.

Я уже не на шутку испугалась. В голове мысли заполошно метались и гудели роем потревоженных пчел: «Боже, куда меня занесло? Где я? Что произошло?»

Нужно куда-то идти, иначе быстро замерзну, если сдуру останусь на месте. Да и найти кого-то местного не помешает: надо срочно согреться и дорогу узнать. Мысли, что сейчас погибну, не допускала: дети!

И я уныло побрела по снежной целине, спускаясь вниз в надежде, что станет теплее от ходьбы. Примерно через полчаса я уже не чувствовала пальцев, щеки одеревенели. Время от времени я растирала их снегом, умом понимая, что, пока не доберусь до тепла, это мало поможет – скорее, наоборот.

Немного погодя силы начали покидать меня, и холод стал пробирать до самых костей. Шла или, вернее, – ползла я уже только на чистом упрямстве. Сколько я так тащилась из последних сил – не знаю, способность чувствовать время покинула меня. Но и мое знаменитое упрямство в какой-то мучительно короткий миг закончилось. Сдулось, вышло из резинового шарика, именуемого Эрикой, покинуло с глухим пшиком воздуха.

Все! Больше не могу. Нет сил. Я оперлась спиной о камень. В голове проносились обрывки мыслей: «Как глупо все получается… Не хочу умирать… Дети… Холодно…»

Окончательно сползла вниз и обессиленно прикрыла глаза. И даже тогда уговаривала, точнее – обманывала себя: «Я только немного отдохну, потом быстро встану и пойду дальше. Только чуть-чуть отдыха. Совсем немножко. Чуть-чуть…» Мне даже стало тепло.

Сквозь сон я почувствовала: кто-то швыряет мне в лицо тяжелые комья снега. С трудом подняв отяжелевшие, налитые свинцом веки, я увидела четырех женщин с покрывалами на головах. Они стояли, строгие и величественные, в облегающих белых платьях, расклешенных на бедрах. Грудь и плечи платьев расшиты серебряной нитью. Плечи обнимают плащи, подбитые белым мехом, капюшоны откинуты за спину. У одной или двух женщин плащи небрежно сложены на сгибе руки.

Бездонные глаза удачно оттеняли матовые голубые тени, веки подведены серебристыми стрелками. Губы их загадочно поблескивали перламутрово-белой помадой. Или блеском? Я отупело подумала: «Отстала от жизни. Не знаю, носят ли в этом мире женщины на губах блеск? Наверное, носят, раз я вижу это своими глазами».

Одна из них невозмутимо спросила:

– Что ты выбираешь: смерть или жизнь?

Я прошептала заледеневшими губами:

– Жизнь.

Тогда она отозвалась, звеня стеклянными колокольчиками подола:

– Сестры, будьте свидетельницами! Договор заключен! – Подошла ближе, склонилась и заглянула мне в глаза. Если бы я чувствовала себя нормально, то содрогнулась бы от вида прозрачных, холодно-голубых радужек с маленькой точкой зрачка. Красивая правильной, мертвенно-холодной и совершенной красотой незнакомка тихо сказала: – Выбор сделан. Идем с нами.

Неведомая сила взвихрилась вокруг нас, закружила белой метелью, обволокла и, вонзившись в кожу тысячью ледяных игл, поглотила.

Мы перенеслись в неярко освещенные коридоры. Одна из странных женщин прикоснулась ко мне, и я обрела силы, чтобы идти. Я не чувствовала ни рук, ни ног, но тем не менее мои стопы уверенно шагали по хрустящему покрытию, очень напоминающему ковер, сотворенный из белого инея.

Дамы встали почетным караулом – две спереди, две сзади, и так мы и двигались в строгом порядке до нужного места. Когда мы шествовали по пересечению странных коридорных лабиринтов, впереди нас свет зажигался, а позади гас, оставляя огромный дом в непроглядной темноте.

Стены… я присмотрелась на повороте внимательнее. Казалось, моих сил на удивление уже просто не осталось, и все же я, хоть и несколько вяло, поразилась: весь дом вырубили в толще льда! Почему же мне тогда совсем не холодно?

Меня привели под конвоем в большой круглый зал с высокими сводами. Можно не добавлять, что повсюду единолично царствовал режущий глаз белый цвет с проблесками искристого инея?

Через прозрачный купол вверху пробивался неяркий дневной свет. По стенам мягко горели сосулькообразные светильники. Своды купола подпирали колонны с удивительными, художественными гранями. Возникло впечатление – они будто сделаны из хрусталя. Я потрогала. Нет, не хрусталь. Лед.

Гостью усадили в высокое кресло черного дерева напротив статной женщины, одетой в платье и меховой плащ, как и все остальные. Единственное отличие – алмазный венец, надетый сверху на облегающее голову покрывало.

Женщины с переливающимися на свету пламенными капельками-драгоценностями на белоснежных одеждах взяли нас в тесное кольцо. Они стояли молча и торжественно, как будто на богослужении. Мне почудились вдалеке тягучие, низкие звуки органа. Или то завывал ветер?

Я смутилась. Похоже, судьба занесла меня в какой-то монастырь. Раньше, на Земле, так одевались монахини, когда из-под двойного покрывала, определенным образом охватывающего голову, не видно ни волосинки, целомудренно закрыты тканью виски и лоб, шея.

Дама внимательно осмотрела меня и произнесла грудным контральто:

– Здравствуй, мое имя – Айслаэн, я главная льдиина. Как зовут тебя?

– Эрика.

Она сложила руки домиком и величаво наклонила голову. На правую щеку ее упала тень. Женщина спросила:

– Эрика, ты знаешь, кто мы такие и что тебе предстоит?

– Нет, – честно призналась. Внутри душил страх, что-то во всем этом мне очень не нравилось.

– Мы льдиины… – Она подняла голову, по лицу скользнул отсвет усмешки. – Остальные называют нас «ледяные ведьмы».

У меня перехватило дыхание. А я-то думала, что страшнее уже быть не может. Про льдиин в этом мире ходили ужасные слухи. Мужчины их ненавидели, женщины боялись. Одно только знали: ни одна магия, ни одна сила мира Йаленар не в состоянии с ними справиться. Кроме, может быть, божественной. Но точно не знаю.