Книга Ошибки семейной жизни - Ирина Рахимова

Как так можно? Он клянется, что любит меня, жить без меня не может, а тут такое. Я хочу уйти, знаю, что будет непросто. На следующий день он плакал, просил не уходить, дать ему еще один шанс. Я не знаю, мне очень тяжело. Вот так взять и растоптать чувства. Говорить «люблю» и при этом звонить другой! Разве такой человек может исправиться? Я боюсь, что, если останусь, все повторится и я буду страдать. Я устала от этого и не хочу, чтобы меня обманывали. Но в то же время я люблю его. Говорят, если любишь, надо простить, но как это тяжело!

Семейный психолог. Нередко бывает, что отношения, не имеющие корня, то есть целей, должны «подпитываться», как это сейчас говорят, «драйвом», то есть искусственным заменителем любви, ревностью, непостоянством. Вероятно, он добивается того, чтобы вы его превозносили, восхищались им, и тогда он будет чувствовать свою значимость. А игры такого рода вызваны тем, что взрослые дети еще не выросли, и жениться, замуж выходить, детей рожать не хотят. Скучно жить-то, делать нечего.

Еще раз повторюсь: определитесь, куда вы идете, зачем вы вместе? Может быть, он не уверен в вас? А ведь бывает так, что ревность имеет какое-то основание, пусть даже незначительное. Как это, например, было в случае с одной супружеской парой, обратившейся ко мне за консультацией. Оказывается, еще в первый год их семейной жизни она невзначай обронила: «А я, если полюблю другого, обманывать не буду, уйду от тебя». Эти слова запали ему в душу и постоянно напоминали о себе. И с тех пор он «играет» с ней в такие вот «игры». Вы пишете, что «вот, верила ему, верила». Но ведь вы ревновали его, где же вы «верили»? Верить – значит не доверять своим подозрительным помыслам. До победного конца. Желаю вам крепкой веры.

Кристина. Вы спрашиваете про веру, так вот, я верила в то, что он не будет больше так делать, не будет никому писать. Когда я спросила его о том, будет ли ему приятно, если я стану переписываться с другими мужчинами, он ответил (не знаю, слукавил он или нет): «Переписывайся, но не встречайся с ними». То есть к эсэмэс-общению он относится спокойно.

Еще он сказал такую фразу: «Что бы мне о тебе ни говорили, я поверю только своим глазам» (в ответ на мой вопрос о том, приятно ли ему будет, если про меня будут рассказывать, что я хожу отдыхать с кем-то куда-нибудь и т. д.). Понимаете, я вижу, что он любит меня, хочет быть со мной, иначе, по его словам, мы давно бы уже расстались, он видит во мне человека, с которым готов прожить всю жизнь, – опять же, с его слов.

Я тоже его люблю но, как же больно от того, что те же слова, что он говорит мне, он пишет и другим! Недавно опять нашла эсэмэс в телефоне (правда, в тексте не было ничего особенного), был скандал, он сказал, что сделал это специально, чтобы узнать, роюсь ли я в его сообщениях, и что он будет это делать до тех пор, пока я не оставлю телефон в покое.

Скажите, неужели такой способ эффективен? Я могу заставить себя не копаться в телефоне, но в то же время буду грызть себя изнутри, думая, что там может быть эсэмэска от другой. Я не знаю, как научиться доверять ему. Он много раз обещал, что не будет этого делать, а сам через неделю за старое. Я не вижу выхода. На разговор он не идет, ему неприятна эта тема. Уйти? Но я люблю его, да и он сказал, что все равно найдет меня. Как же поступить?

Семейный психолог. Мне трудно понять, почему он раздражается. Но вам его реакция дает хороший повод стать духовно сильнее. Очень трудно бороться со страстью, а ревность, подозрительность – это страсть, и вам придется заняться «спортом». То есть отслеживать свои агрессивные чувства и мысли, управлять ими, в чем и заключается привилегия ума. Не нужно давать волю своим чувствам. Когда их натиск усиливается, повторяйте противоположное: «А я его все равно люблю!» И победа будет за вами.

Как вырваться из «русской Санта-Барбары»

Екатерина. Очень прошу совета: как быть, как поступить. В чем мои ошибки и недостатки? Я очень хочу исправиться, если есть моменты, которых я не замечаю. Нашему браку, которого уже, однако, нет, три с половиной года. В прошлом году, в ноябре, я готовила очередной дизайн-проект в институт, попросила у мужа флешку и нечаянно обнаружила очень неприятные фото: мой муж позировал на них с одной девушкой. Стопроцентное доверие, которое было между нами, рухнуло. Не знаю, что на меня нашло, но я устроила страшный скандал, который еще больше отдалил нас друг от друга. Муж просил прощения, плакал… Никогда не ожидала от себя, но вдруг стала его контролировать: проверять эсэмэски (чего раньше не делала), сумку, карманы.

Мне почему-то стало неприятно даже прикасаться к нему – от прежнего нежного отношения друг к другу не осталось и следа… Через некоторое время муж сказал, что не может больше жить в такой атмосфере: я постоянно ревела, не при нем – без него, но он видел опухшие от слез глаза… Я вот думаю: может, мне нравилось так страдать? Целых два месяца слез! Не долго ли? Или это нормально?

Ему не хотелось возвращаться домой. Я тоже чувствовала, что квартира как будто переживала кризис вместе с нами – появился неприятный, как будто спертый, дух, никакие проветривания не помогали, какая-то гнетущая атмосфера витала в воздухе.

Муж, попросив прощения, на деле никак это не доказывал. Я просила, чтобы он показал мне, что по-прежнему любит меня (может, неправильно?). Мне это было важно, чтобы восстановить прежнее доверие. Он отвечал, что не собирается меня еще раз завоевывать. Со своей стороны я организовывала разные совместные мероприятия и пришла к ужасному выводу – у меня побежали мурашки по коже: нам стало абсолютно не о чем разговаривать! Если раньше нам было так интересно друг с другом, то теперь… как отрезало.

Начались два месяца страданий: Новый год, день его рождения, который мы отмечали всей семьей и с которого он через час дежурного присутствия смотался «к друзьям». Постепенно муж стал беситься из-за мелочей: орать, не отвечать на телефонные звонки. Казалось, что я привожу его в бешенство одним фактом своего существования. У меня буквально холодели руки и ноги, я не знала, как перестать волноваться. Начались безумные боли в грудной клетке. Каждую ночь я пила успокоительные лекарства, потому что не могла заснуть. Один раз даже выпила на ночь спиртное, потому что боли не утихали. Помогло. Муж сказал, что «это вообще уже никуда не годится, ужас какой-то».

В марте он съехал. Никаких координат не оставил. Забрал часть вещей. Мне стало легче: раньше дома было как на войне: я постоянно боялась что-то сделать не так, что-то не так сказать. Плюс начала врать, опять же из-за страха вызвать гнев. Поскольку врать я не умею, муж ловил меня, и становилось только хуже. После того как он съехал, звонил каждый день. Но я в ответ раздражалась. Я и ждала его звонков, буквально сидела на телефоне и злилась, когда слышала его голос. Он тоже раздражался, слыша мой.

Когда все стало понемногу налаживаться, произошло своего рода повторение первого кошмара. Мне позвонила наша общая «приятельница» (к которой я очень хорошо относилась раньше; она, правда, отличалась параноидальной ревностью к своему другу) и сообщила мне «правду»: «Ты должна это знать: твой муж живет с другой, всем ее представляет как свою новую девушку, я точно знаю, что она бывает у него дома, перестал носить обручальное кольцо».