Книга Легитимация власти, узурпаторство и самозванство в государствах Евразии. Тюрско-монгольский мир XIII - начала XX века - Роман Почекаев

В течение трех лет самозванец удерживал власть над Балхом, Кундузом и другими областями, не подчиняясь бухарским ханам и чеканя собственную монету. Однако в конце концов в 1601 г. он пал жертвой заговора, составленного при прямой поддержке персидского шаха Аббаса I Сефеви, который возвел на балхский трон своего ставленника – Мухаммад-Ибрахим-хана, в шайбанидском происхождении которого сомнений не было [Ахмедов, 1994, с. 163–164].

Довольно неопределенные и противоречивые сведения сохранились еще об одном самозванце, действовавшем во время башкирского восстания 1704–1711 гг. против русских властей. В 1707–1708 гг. одним из предводителей восставших был некий Мурат Кучуков, являвшийся, согласно расследованиям российских чиновников, уфимским уроженцем, т. е. башкиром, и одним из реальных руководителей восстания [Ахмадов, 2002, с. 181, 3 47]. Однако чтобы усилить свое влияние по сравнению с другими вождями восставших, он стал выдавать себя за царевича-Чингисида под именем Султан-Мурада, или Султана-Хаджи.

Интересно отметить, что, похоже, сами башкиры не очень-то понимали на родство с какой ветвью «золотого рода» претендовал самозванец. По одним данным, он выдавал себя за сына сибирского царевича Кучука – последнего потомка Кучума, предъявлявшего претензии на трон Сибирского ханства [Лемерсье-Келькеже, 2009, с. 263; Трепавлов, 2012, с. 123]. Некоторые косвенные данные позволяют предположить, что он претендовал на связь с северокавказской ветвью крымского правящего рода Гиреев [Акманов, 1993, с. 144–145]. Наконец, по еще одной версии он считался сыном каракалпакского хана Кучука [Сабитов, 2008, с. 79; Сень, 2009, с. 166–167]. К тому же, окончательно запутывая самих участников восстания и следствие, начавшееся после его подавления, он именовал себя «прямым башкирским салтаном», кроме того, среди восставших стали распространяться слухи, будто он еще и святой, а видеть его могут лишь наиболее высокопоставленные вожди восставших [Акманов, 1993, с. 146–147; Ахмадов, 2002, с. 347].

Самозванец вел активную дипломатическую деятельность, стараясь привлечь к участию в восстании народы Северного Кавказа (добиваясь и их признания его власти как потомка Чингис-хана), а также вел переговоры с Крымским ханством и Османской империей о переходе башкир в их подданство. Однако его сомнительный статус вызвал настороженное отношение со стороны этих монархов, и его поездки в Бахчисарай и Стамбул оказались неудачными. А по возвращении он потерпел поражение в бою с русскими войсками, был ранен, взят в плен и казнен в Казани [Лемерсье-Келькеже, 2009, с. 263; Трепавлов, 2012, с. 123].

Трудно определить причину, по которой самозваные претенденты на трон выдавали себя за правителей, никогда не существовавших. Вряд ли они и поддерживавшие их влиятельные деятели слишком плохо разбирались в генеалогии Чингисидов. Скорее, напрашивается обратное объяснение: они прекрасно разбирались в семейных взаимоотношениях «золотого рода», отлично знали, кто из его представителей жив, кто умер, чтобы рисковать, выдавая претендента за лицо, о смерти которого было известно. Принимая во внимание разнообразие семейных связей (взятие в жены вдов и, соответственно, усыновление их детей от предыдущего брака, признание законными детей от наложниц, усыновление дальних родственников бездетными владетельными Чингисидами и т. д. (см., напр.: [Сабитов, 2008, с. 70–71])), можно было надеяться, что население с доверием примет информацию о ранее неизвестном потомке Чингис-хана и поддержит его претензии на власть.

§ 3. Претенденты на трон с сомнительным происхождением

Эта группа претендентов на трон, вернее даже правителей, может быть отнесена к самозванцам с некоторой натяжкой: их происхождение вызывало сомнение у современников, однако прямых оснований считать их самозванцами не имелось.

Первые обвинения претендентов на трон и правителей в самозванстве такого рода появляются уже в работах историков персоязычных авторов XIV в., повествующих о событиях междоусобной борьбы в Иране в последние годы правления династии Хулагуидов. Как уже упоминалось выше, после смерти ильхана Абу Саида в 1335 г. к власти пришел Арпа-хан, потомок Арик-Буги (брата Хулагу), пытавшийся укрепить свое право на трон путем женитьбы на Сатибек – сестре Абу Саида. В качестве «дополнительного средства легитимации» он уничтожил всех имеющихся в Иране царевичей-Чингисидов, которые, подобно ему, могли выступить претендентами на трон. Согласно Хафизу Абру, Арпа-хан —

мальчика из рода Конкуртая ибн Хулагу… с двумя другими царевичами, также из рода Хулагу-хана, [не заслуживающих] упоминания, приказал задушить.

Та же судьба вскоре постигла еще одного отдаленного родича:

Из Мавераннахра царевич Таваккул-Кутлуг из рода Угедей-каана ибн Чингис-хана с двумя сыновьями… укрепился в этой стране. [Когда] он с сыновьями прибыл в ставку, Арпа Ке’ун посчитал их более достойными падишахства, [чем он сам] и не простил им этого (убил их) [Хафиз Абру, 2011, с. 147].

Как видим, потомок Арик-Буги постарался уничтожить всех потомков боковых ветвей Хулагу и даже представителей других ветвей Чингисидов, весьма обоснованно полагая, что, коль скоро он сам сумел воссесть на трон, то и они могут последовать его примеру.

О том что в результате действий Арпа-хана не осталось более-менее законных претендентов на престол, мы также упоминали. В результате на трон претендовали различные лица, которые вряд ли решились бы на это при наличии законных наследников: Сатибек, сестра Абу Саида, которую как законную наследницу трона поддержали предводители племени сулдуз во главе с эмиром Хасаном Кучаком (он приходился внуком могущественному эмиру Чопану, бывшему первым мужем Сатибек), возведя ее в 1337 г. на трон в качестве «правосудной султанши» [Mernissi, 2006, р. 105] (см. также: [Почекаев, Почекаева, 2012, с. 118]); Туга-Тимур, потомок Хасара, брата Чингис-хана. Тем не менее несмотря на то что практически все царевичи Хулагуиды были вырезаны Арпа-ханом, в течение 1336–1339 гг. влиятельные иранские эмиры выдвинули ряд претендентов, провозгласив их членами рода Хулагу. Так, ильхан Муса, согласно средневековым персидским авторам, был человеком лет сорока, который занимался торговлей тканями; однако могущественный эмир Али-падшах из племени ойрат провозгласил его сыном Али б. Байду и возвел на трон ильханов [Melville, 1999, р. 46]. Абу Бакр Ахари замечает, что «кроме имени у него ничего не было» [Ахари, 1984, с. 112]. Его сменил на троне некий

ребенок по имени Пир Хусейн из рода Анбарчи, которого нарекли Мухаммад-ханом.

Официально Мухаммад-хан считался сыном Йулкутлуга б. Ил-Тимура б. Анбарджи б. Менгу-Тимура б. Хулагу, причем его «назначил на царство» (sic! – Р. П.)Хасан Бузург из династии Джалаиров [Ахари, 1984, с. 113; Шараф-хан, 1976, с. 67].[165] Хасан Кучак, возведший Сатибек на трон, в силу ряда причин перестал ей доверять (подробнее см.: [Почекаев, Почекаева, 2012, с. 119–120]) и, стремясь противопоставить ильханам из дома Хулагу, провозглашенным его соперником Хасаном Бузургом,