Книга Последние битвы Императорского флота - Олег Гончаренко

По получении приказов Главнокомандующего в морском штабе закипела работа над планом эвакуации. В ней приняли самое деятельное участие все высшие чины флота, посвященные в текст секретной бумаги.

Именно их рекомендации и предложения помогли в кратчайший срок подготовить все необходимые мероприятия для спасения русской армии от полного разгрома путем мобилизации плавсредств, хорошо спланированной погрузки и перемещения чинов русской армии и вооружений морем за границу.

В этой связи необходимо воздать должное усилиям в ходе подготовки к эвакуации русских людей из Крыма командующих Черноморским флотом вице-адмиралов Михаила Павловича Саблина и даже отстраненного Деникиным Дмитрия Всеволодовича Ненюкова.

Нельзя не упомянуть и деятельность начальника штаба флота контр-адмирала Владимира Владимировича Николя, и начальника Морского управления вице-адмирала Александра Михайловича Герасимова, флагмана инженера-механика генерал-лейтенанта Ермакова, контр-адмирала Сергея Владимировича Евдокимова и подчиненных им лиц.

В ожидании масштабных перемещений войск приказом командующего Черноморским флотом адмирала Саблина от 20 июня 1920 года № 4896 Черноморский флот был разделен на три отряда, состоявших из более чем 120 судов.

12 октября 1920 года командующим Черноморским флотом и начальником Морского управления был назначен контр-адмирал Михаил Александрович Кедров.

Это назначение было призвано заменить уже больного и вскоре скончавшегося вице-адмирала Саблина. Начальником штаба флота, по представлению Кедрова, был назначен хорошо известный ему молодой контр-адмирал Николай Николаевич Машуков.

27 октября 1920 года новый командующий флотом определил в порты посадки старших морских начальников, коим были даны подробные инструкции по части этапов эвакуации.

Так, в порт Евпатории был назначен контр-адмирал Александр Михайлович Клыков, в Ялтинский порт — контр-адмирал Павел Павлович Левицкий, в Феодосию — капитан 1-го ранга Иван Константинович Федяевский и в Керчь — начальник 2-го отряда судов контр-адмирал Михаил Беренс.

Среди эвакуирующихся из Крыма учреждений были учащиеся и воспитатели вновь созданного в 1919 году в Севастополе Морского корпуса. Под руководством капитана 1-го ранга Николая Николаевича Александрова весь день и всю ночь кадеты перегружали корпусное имущество. Старшие из кадет заняли караульные посты у погребов, в кочегарках и у механизмов, охраняя их от возможного саботажа со стороны уходивших на берег матросов.

С разрешения Александрова одно отделение гардемарин оставалось в помещении корпуса. На стоявшую у корпусного мола угольную баржу они погрузили все корпусное хозяйство и провиант.

30 октября 1920 года погрузившийся личный состав на барже «Тилли», нагруженной тюками и ящиками с обмундированием, книгами, съестными припасами и всякой утварью, подошел к борту линейного корабля «Генерал Алексеев», стоявшего в Южной бухте.

Старший офицер корабля старший лейтенант Александр Николаевич Павлов проверил наличие команды и пассажиров. Командир «Генерала Алексеева» капитан 1-го ранга Виктор Николаевич Борсук около полуночи 31 октября 1920 года дал ход.

Лишь после того как последний солдат взошёл на корабль и в Севастополе не оставалось ни одной воинской части, с Графской пристани на крейсер «Генерал Корнилов» в 14 часов 50 минут 2 ноября 1920 года прибыл сам Главнокомандующий генерал Врангель.

Спустившись в сопровождении ближайших чинов штаба в кают-компанию, он тотчас же отдал приказание сниматься с якоря. На борту этого крейсера разместились штаб Главкома и штаб командующего флотом, а также особая часть штаба флота.

На борту этого героического корабля пребывали Государственный банк, семьи офицеров и команды крейсера, а также многочисленные гражданские пассажиры. Всего на борт крейсера поднялось 500 человек.

Следуя в изгнание и не зная, что для многих чинов Белой армии оно станет пожизненным, Главнокомандующий послал обнадеживающую радиотелеграмму в Константинополь бывшему премьеру правительства A. B. Кривошеину для широкого распространения в армии и среди беженцев: «Русская Армия, оставшись одинокой в борьбе с коммунизмом, несмотря на полную поддержку крестьян, рабочих и городского населения Крыма, вследствие своей малочисленности, не смогла отразить натиск во много раз сильнейшего противника, перебросившего войска с польского фронта. Я отдал приказ об оставлении Крыма, учитывая те трудности и лишения, которые Русской Армии придется перетерпеть в ее дальнейшем крестном пути, я разрешил желающим остаться в Крыму. Таких почти не оказалось. Все казаки и солдаты Русской Армии, все чины Русского флота, почти все бывшие красноармейцы и масса гражданского населения не захотели подчиниться коммунистическому игу. Они решили идти на новое тяжелое испытание, твердо веря в конечное торжество своего правого дела. Сегодня закончилась посадка на суда, везде она прошла в образцовом порядке. Неизменная твердость духа флота и господство на море дали возможность выполнить эту беспримерную в истории задачу и тем спасти Армию и население от мести и надругания. Всего из Крыма ушло около 150 тысяч человек и 120 судов Русского флота. Настроение войск и флота отличное, у всех твердая вера в конечную победу над коммунизмом и в возрождение нашей Великой Родины. Отдаю Армию, Флот и выехавшее население под покровительство Франции, единственной из Великих Держав, оценившей мировое значение нашей борьбы».

По прибытии русских кораблей в Константинополь текст телеграммы с воодушевлением обсуждали почти все, а среди военной молодежи, с нетерпением ждавшей новой возможности сразиться с большевиками, телеграмма значительно подняла боевой Дух.

Глава двадцать седьмая

Великий флотоводец

В ненастный октябрьский день 1922 года, когда на тунисском рейде вот уже как полтора года застыли на якорных стоянках боевые русские корабли, а их экипажи с надеждой всматривались в будущее дальневосточной части России, из русского дальневосточного порта Посьет в море вышла другая эскадра, под командованием контр-адмирала Георгия Карловича Старка. Этому достойному человеку были вверены жизни людей уходящей в историческое небытие России, обрывающей последние связи с Отечеством и невольно рушащих надежды ранних эмигрантов на лучшее будущее.

Ещё в 1918 году адмирал Старк, надев солдатскую форму, прибыл в Казань и вступил рядовым добровольцем в Белую армию. Адмирал Колчак, узнав среди морских стрелков бывшего сослуживца по Минной дивизии, назначил Старка командующим Волжско-Камской белой флотилией. После разгрома армейских частей белых на Волге катера адмирала прикрывали отступавших со стороны реки. Весной 1919 года Старк был вызван Верховным правителем Колчаком в Омск, где один адмирал назначил другого начальником бригады морских стрелков в Красноярске.

Морские стрелки должны были стать надежной силой при защите портов и судов, поскольку среди нижних чинов флота уже началось революционное брожение. Георгий Карлович Старк старательно занялся формированием сухопутной бригады. В марте 1919 года он прибыл на фронт с первым батальоном морских стрелков, принявшим участие в боевых действиях. После падения Омска остатки морских стрелков вошли в состав войск генерал-лейтенанта Владимира Оскаровича Каппеля и вместе с ними отступали на восток.