Книга Последние битвы Императорского флота - Олег Гончаренко
- Жанр: Книги / Историческая проза
- Автор: Олег Гончаренко
(18+) Внимание! Аудиокнига может содержать контент только для совершеннолетних. Для несовершеннолетних просмотр данного контента СТРОГО ЗАПРЕЩЕН! Если в книге присутствует наличие пропаганды ЛГБТ и другого, запрещенного контента - просьба написать на почту для удаления материала.
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Автор выражает признательность А. Г. Тищенко, члену Совета Федерации РФ, чьими стараниями стало возможным возвращение в Россию материалов Русского Морского Зарубежья, послуживших основой для создания этой книги.
Посвящаю маме, передавшей мне любовь к морю.
На моем столе лежит стершаяся от времени бронзовая медаль, чей аверс венчает длиннобородый Нептун и кит, возлежащие над надписью «Навигацкая школа 1701 — Морской корпус 1901» античное божество, властитель морей, а реверс — два профиля — основоположника русского флота — императора всероссийского Петра Первого и его потомка, императора Николая Второго, в чье царствование окончил свое существование Российский Императорский флот.
Наша книга о последних сражениях флота империи, о залпах орудий и взрывах торпед, прозвучавших на российских морях и эхом отозвавшихся на реках и озерах в пору его агонии в неравной борьбе с большевиками.
Двести лет кадры флота ковались в этом знаменитом учебном заведении.
Наследие Великого Петра — Навигацкая школа и Морской кадетский корпус — между прочими своими воспитанниками дали России поистине великие имена флотоводцев, создававших на водах, в сражениях и открытиях историю нашей страны.
Учащиеся Морского корпуса середины 1910-х годов едва подозревали, что их гардемаринские выпуски окажутся последними, а большинство из них станут защитниками погибающей Империи, вместе со своими офицерами поднимутся на пути большевизма в последней своей битве.
Те из них, кому посчастливится выжить, принесут свои знания и опыт в иные земли, обогатят чужие культуры, помогут другим государствам восстановить доселе слабо развитые отрасли науки и производства, проведя весь оставшийся век вне России.
Сколько талантливых мореходов, инженеров, артиллеристов, гидрографов, врачей и исследователей потеряла Россия в лице тех, кто покинул её после многих славных и трагических лет, проиграв войну «интернационалу» в начале 1920-х годов!
О себе русские моряки, эти морские апостолы, чьи судьбы перечеркнула сначала Великая, а затем и Гражданская война, кто пришел на чужбину и еще долго нес там свет русской мысли, могли сказать словами Писания: «…мы неизвестны, но нас узнают; нас почитают умершими, но мы живы; нас наказывают, но мы не умираем; нас огорчают, но мы всегда радуемся; мы нищи, но многих обогащаем; мы ничего не имеем, но всем обладаем» (II Кор. 6:8-10).
Их последним битвам, с германским флотом и большевиками, врагами внешними и внутренними, и посвящается наш рассказ.
Морские апостолы
Держи, что имеешь!
Молодость и флот. Люди, чьи юные годы совпали с Великой войной, те, кто шагнул из учебных классов на палубы флотов Российской империи, на северо-западе, севере, юге и дальнем востоке, готовились нести службу так, как задолго до них несли её прежние поколения.
Русская военно-морская учебная машина, на протяжении двух столетий исправно готовившая специалистов для флота, не изменила своим традициям и после начала войны… Остались прежними учебные планы, не ослабла дисциплина, и неизменной осталась цель — выпустить достойных офицеров.
Перенесемся же, читатель на много десятилетий назад, и посмотрим на жизнь гардемарин того поколения…
…Ранней выдалась первая военная зима в Петрограде 1914 года. В ноябре снег густо покрыл тротуары и мосты, укутал городские пригороды, закружил по Николаевской набережной на Васильевском острове, пряча в белой пелене темный массив здания Морского корпуса. Приближался корпусной праздник, отмечаемый 6 ноября; в этот день ежегодно устраивались тожественный парад и обед, а в конец дня в мирное время завершал великолепный и стремительный бал. Теперь, в дни войны, о бале не могло быть и речи — все помыслы русских людей были устремлены на театры военных действий, к далеким судам российского флота, ведущим борьбу с германцами.
Вместе с тем жизнь Морского корпуса продолжается, как прежде. Кадеты и гардемарины посещают лекции, определенные учебным планом практические занятия, спешат на учения. Девиационный кабинет полон учащихся, где будущие штурманы гоняются за таинственными магнитными силами, пытаясь определить девиацию учебных компасов. Потрескивает разрядами радиотелеграфная рубка, наполняя эфир сложными шифрограммами. В артиллерийском классе прибор Длусского помогает постигать на практике орудийные стрельбы. В минном классе учащиеся заняты сложными механизмами мин, кропотливо трудятся над моделированием минных заграждений. И вдруг, совсем неожиданно, вечером 3 ноября 1914 года старшая гардемаринская рота получает приказ построиться в Столовом зале, перед статуей Петра Великого — основателя славной Навигацкой школы, прародителем современного Морского корпуса. Построение там — всегда предвестник архиважных событий. Заметно взволнован ротный командир капитан 1-го ранга Александр Евгеньевич Завалишин. Обычно тусклое освещение зала неожиданно сменяется ярким светом тяжелых люстр. Из Картинной галереи в зал направляются двое. По мере их приближения рота замирает. Впереди шествует затянутый в строгий мундир морской министр адмирал Иван Константинович Григорович, сам выпускник Корпуса 1875 года. Это про него восторженный современник говорил, что сей «необыкновенно умный, прекрасно знающий своё дело, рыцарски благородный и честный человек… был замечательным знатоком людей и не боялся выдвигать на командные посты талантливых и заслуживающих того офицеров»[1]. За ним, поспешая, печатает шаг директор Морского корпуса контр-адмирал Виктор Андреевич Карцов. Морской министр не спеша подошел к строю гардемарин. Поздоровавшись с ними, морской министр выдержал небольшую паузу и, оглянувшись на контр-адмирала Карцова, произнес:
— От директора Корпуса мне стало достоверно известно о ваших успехах в изучении наук и практической подготовке. Я произвожу вас в корабельные гардемарины и буду иметь честь доложить об этом государю императору. Поздравляю вас, господа, с производством, а о дальнейшей своей судьбе вы узнаете от директора Корпуса, который будет оповещен о решении государя.
В ответ незамедлительно прогремело раскатистое троекратное «ура». Только что произведенные гардемарины были уволены в отпуск до утра с приказанием срочно закончить офицерскую экипировку.
Последующие два дня пролетели незаметно. В Корпусе строились разные предположения: например, о возможном приезде государя, однако более точных сведений не имел почти никто. Наутро, в день праздника, когда старшая кадетская рота ушла на литургию в корпусную церковь, в Столовом зале начали своё построение кадетский и гардемаринский батальоны. С возвращением старших кадет строй ненадолго пришел в движение, а затем вновь принял свои строгие и торжественные формы. Прибывшие гости заполняли хоры. Некогда блестящую форму мирного времени почти повсеместно заменил защитный походный цвет. Командующий парадом полковник по адмиралтейству Николай Алтухов внимательно всматривается в широко раскрытые двери корпусного музея. В зале на мгновение повисает тишина, резко прерываемая командой «Встреча слева!». По шеренгам несется взлет приема «на караул» и происходит одновременный поворот голов в направлении торжественно и величественно входящего в зал императора. В отсвете серебра и меди оркестровых труб, вороненой стали штыков, по блестящему паркету, строго чеканя шаг, полковник Алтухов направляется к государю для отдания рапорта Приняв рапорт командующего парадом, государь проследовал к середине фронта и, поздоровавшись, поздравил Корпус с праздником. Вслед за тем он перешел к построенным на правом фланге корабельным гардемаринам и поздравил их с производством в мичмана. По залу пронеслось протяжное «ура» новопроизведенных, остановленное взмахом руки директора Корпуса, контр-адмирала Карцова. Воцарившееся молчание прервал спокойный и негромкий голос царя, повернувшегося к строю:
