Книга На крестины в Палестины - Алексей Лютый

С мнением Попова и Рабиновича о том, что джинна лысого нам заслал эльф-повстанец, я был полностью согласен. Вот только дело в том, что эльфов, знавших о пристрастиях моих друзей, можно было по пальцам пересчитать. Лориэль, Оберон, Эксмоэль, швейцар в гостинице…

Стоп! Ведь именно швейцар и сказал, что весь Эльфабад о нашем прибытии предупрежден был. Вот, называется, и сузили круг подозреваемых! Я-то думал, что быстренько вычислю, кто именно у эльфов законную власть свергнуть решил, а получился кукиш вместо мозговой косточки. Сузишь тут, когда вся эльфийская столица знала о нас и наших пристрастиях. Гады. Крылья бы всем поотгрызал!

Я с досады чуть не залаял, но вовремя сдержался. Не хватало еще, чтобы Ваня опять на меня подозрительно косился или Сеня снова замашки лидера на всю округу демонстрировал. Беда все-таки с ним. Как пьяный, так на нормальное существо похож и разговаривает вполне вежливо. Ну а трезвый… Да что там говорить?! Рабинович, он и есть Рабинович. Меня довел до того, что я радоваться стал, когда он напивается!

Покосившись на Сеню, я отправился по своим песьим делам. А когда вернулся, уже стало смеркаться. Естественно, никто на ночь глядя бродить по степи не собирался. Мои менты принялись устраиваться на ночлег около небольшого костерка. Некоторое время все дружно спорили, выставлять ли часовых на ночь или понадеяться на мой нюх, а потом дружно сошлись на последнем. Меня, между прочим, совершенно не спросив, хочу ли я всю ночь спать вполуха! Мне пришлось смириться с их решением и позволить привязать себя к колесу телеги. Сделав это черное дело, Сеня потрепал меня по загривку и отправился спать, с надеждой поглядывая на повозку – а вдруг Фатима к себе позовет? Хотел я Сене объяснить, когда он этого дождется, а затем махнул хвостом и передумал. Ох, и кто эти языковые барьеры придумал?!

Менты мои, убрякавшись на жесткие постели, сразу, однако, не угомонились. Попов с тоской в голосе вспомнил о том, как в его кровати спать удобно. Надо будет мне попробовать по возвращении. Жомов его поддержал, заявив, что без Ленки, конечно, хорошо, но с женой спать все-таки лучше, и мы ему поверили на слово. А мой Сеня только горестно вздохнул и принялся считать звезды. Ну, или еще что-нибудь такое же, поскольку лежал он на спине, смотрел в небо и шевелил губами… Все-таки все люди сумасшедшие! Ну скажите на милость, на фига звезды нужно считать? Уж лучше бы Рабинович посчитал, сколько мне мозговых косточек недодал за время нашего путешествия в Иерусалим.

– Сеня, а тебе не кажется, что появление этого джинна в принципе подозрительно? – после секундного молчания поинтересовался Попов.

– Блин, Андрюша, ну на глазах умнеешь, – мгновенно откликнулся мой хозяин. – Действительно странно все это. На хрена нужно было кому-то к нам дефективного джинна посылать? Неужели этот эльф думал, что мы на такое фуфло купимся и станем Граали с Копьями раскидывать? Хреново он тогда нас знает, а уж о чести и совести российского милиционера представления вовсе не имеет.

– Да хрен с ней, с этой честью и совестью! – отмахнулся Попов, чем вызвал бурю негодования. Причем не только у Жомова с Рабиновичем, но еще и у Ричарда с Фатимой. Лишь верный поповский оруженосец Абдулла лежал тихо и босса своего не хаял. А когда страсти немного улеглись и Попов узнал про себя все, что другие думали, но стеснялись сказать, выяснилось, что он, к моему удивлению, не обиделся.

– Да не мелите ерунду, – отмахнулся криминалист от нападок. – Я не меньше вашего о чести и достоинстве знаю. Просто хотел сказать, что сейчас не их обсуждать нужно. Вам не кажется, что этот революционер непременно предпримет какую-нибудь более серьезную попытку нас остановить?

– Может быть. Но в этом лично я сильно сомневаюсь, – ответил мой Сеня. – Наш новый условный противник хоть и эльф, но действует в одиночку. На многое он вряд ли способен. Иначе не джинна бы к нам запустил, а эскадрилью бомбардировщиков или штурмовых вертолетов…

– Нет, – возразил Ваня. – В таком случае взвод спецназа куда эффективнее. Все-таки нас не просто устранить нужно, а сделать это так, чтобы вещи остались целы.

– Жомов, какого хрена ты опять к словам придираешься? – обиженно поинтересовался Сеня. Затем хотел еще что-то добавить, но замолчал. Не просто так, а оттого, что я зарычал.

Именно зарычал! И было с чего. Поначалу опознать запах, донесшийся из степи, я не смог. Просто показался он мне подозрительно знакомым и почему-то совершенно неприятным. Ну просто отвратительным. Я встал и повел носом, пытаясь поймать в воздухе едва уловимый аромат. Но прежде чем я опознал его, стало ясно, что источник этого запаха приближается к нашему лагерю. Причем движется очень быстро и просто наполняет все вокруг себя злом. Вот тогда-то я и понял, кто именно идет к нам в гости. Постепенно ускоряя шаг, по направлению к нам мчалась стая волков. И настроены они были крайне агрессивно! Вот тогда я и зарычал. А первым, кто вскочил на ноги, оказался Абдулла.

– Волки, да простит им Аллах серого козлика! – завопил он. – Волки сюда идут. Много. Думаю, через полчаса мы сменим место жительства с неудобной равнины на теплые желудки, да пошлет им Аллах язву и несварение!

– Ну, это мы еще посмотрим, – криво усмехнулся Сеня, поднимаясь с жесткого ложа. – Андрюша, пни там эту уснувшую керосинку. Горыныча то бишь. Похоже, ночка нам предстоит жаркая!..

Блин, кот меня раздери, и снова с Рабиновичем нельзя было поспорить. Ну до чего мне хозяин умный попался…

Глава 2

Ленивое безделье в лагере пилигримов в погонах и без было буквально взорвано изнутри. Ментам еще до сих пор не приходилось сталкиваться с ордами голодной и зубастой дикой живности, зато наслышаны о том, что стаи волков делают с попавшимися на пути людьми, все трое были более чем достаточно. Ну а если учитывать, что доблестные российские милиционеры оказались вдобавок и безоружными, то вполне понятно, почему все так заволновались. Имелись, правда, в арсенале ментов резиновые дубинки, но поскольку местные хищники броню не носили, пользы от «демократизаторов» было даже меньше, чем от Святого Копья. А в единственном на весь отряд огнестрельном оружии оставалось всего четыре патрона. Так что средств для защиты имелось крайне недостаточно.

Пока трое друзей растерянно хлопали глазами, решая, что предпринять, бурную деятельность развили Абдулла с Ричардом. Первым делом они согнали всех коней на пятачок между костром и телегой, а затем привязали кляч к повозке, дабы им не вздумалось куда-то бежать. Разобравшись с непарнокопытными, сарацин и крестоносец принялись мастерить факелы из подручных средств. Правда, доделать до конца свою работу они не успели – менты пришли в себя и вернулись к руководству отрядом.

– Сеня, может, Горыныч пальнет в волков из своих огнеметов? – предположил Попов, мастеря под чутким руководством Абдуллы тряпичный факел.

– Поздно, – вместо Рабиновича ответил омоновец. – Эти твари кольцом нас охватывать начали. Даже будь у Ахтармерза не три, а десять голов, все равно бы весь периметр охватить не удалось. Слушай, Андрюха, бросай эту хреновину, залезай в телегу и держи Горыныча над головой. Будешь у нас поворотной башней. Следи за развитием событий, и пусть эта трехглавая зажигалка огнем плюется туда, где волки сильнее всего наседать станут. – Жомов повернулся к Рабиновичу: – А ты Мурзика привяжи. Кинется в кучу, будем потом его косточки по степи искать.