Книга Общество любительниц плавания имени Дж.М. Барри - Барбара Цитвер

– Да, в это время на дорогах, наверное, сплошные пробки.

Он поднялся и обошел вокруг стола. Они надолго, молча, обнялись. Был один миг, когда их близость грозила опровергнуть все, что было сказано о времени и месте, о настоящем и будущем, но ни один из них не допустил этого. Иэн отстранился, мягко обхватил обеими руками лицо Джой и поцеловал, осторожно и нежно.

Она не смогла выговорить ни слова на прощание. С комком в горле, с подступающими к глазам слезами, Джой только еще раз обняла его напоследок, развернулась и выбежала.

Дейзи, пока еще не посаженная в переноску и взволнованная предстоящим отъездом, яростно лаяла на заднем сиденье джипа Шерон, где таились истинные сокровища: овсяные колечки, завалившиеся в щель сиденья, одинокий жевательный червячок на полу, обертка от мороженого, на которой явно сохранились его остатки. Джой испугалась, нет ли там шоколада, – может, лучше отобрать у Дейзи бумажку? Да какого черта, решила она. Ну сколько шоколада может остаться на обертке от эскимо?

Джой приоткрыла для собаки окно. Пока Шерон выруливала на шоссе М4, Дейзи, вне себя от счастья, что ей предоставлена полная свобода, наслаждалась ветром, высунув в щель нос. Это самая большая для нее радость за последние дни, виновато подумала Джой, но тут же отбросила от себя эту мысль. Да, в последнее время Дейзи уделялось мало внимания, она лишь выходила на короткие прогулки, а в остальное время либо спала, либо в одиночестве металась по комнатам леди Маргарет. Но, увы, такова жизнь! Собачья! Но зато ей не пришлось сидеть под замком в вонючем приюте сестер Бахман.

– У нас еще полно времени, – сказала Джой вслух.

– Я еду слишком быстро?

– Этого я не сказала!

– Не сказала, но ведь имела в виду.

Шерон обернулась, чтобы взглянуть на нее, и Джой улыбнулась. Все в порядке. Они снова переругиваются, как сестры. Они снова подкалывают друг друга, как это было всегда. Джой вздохнула и откинулась на спинку сиденья.

– Так на какой день мы назначим свидания в скайпе? – спросила Джой.

– Ненавижу скайп.

– Плохо. Потому что я не позволю тебе снова исчезнуть.

– Может, лучше просто переписываться?

– Не выйдет! Не станем мы переписываться.

– Но могли бы. Мы специально покупали бы красивую бумагу для писем, а каждое воскресенье после обеда садились бы за письменный стол в гостиной…

– У меня нет гостиной, – сказала Джой. – Ты же знаешь, что у меня нет гостиной.

– Ну ладно, за кухонный стол.

– Как романтично!

– И мы могли бы хранить письма, связывать их ленточками, а потом, когда мы умрем, останется целая коллекция свидетельств… пятидесятилетней дружбы!

– И что дальше? Кто-нибудь из твоих детей или внуков прочитает и узнает обо всех моих неудачных свиданиях? Вот уж нет.

– Кто-нибудь, может, издаст их книгой! – сказала Шерон.

– Я не хочу, чтобы мои письма издавали! К тому же мы не будем их писать. Мы накупим красивой бумаги, попереписываемся примерно месяц, а потом идея угаснет сама собой. Между прочим, чем тебе так не нравится скайп?

– Тем, что я ужасно смотрюсь на экране. Не могу отвести глаз от окошка со своим изображением и выгляжу просто кошмарно!

– Ну, не знаю, накрась губы!

– С чего бы мне ради тебя красить губы? Я же не на вечеринку иду, а просто поговорить с тобой.

– Ты будешь красить губы не ради меня. Ради себя! Тогда тебе не придется смотреть на собственное изображение, от которого тебя тошнит.

– Я не сказала, что от своего изображения меня тошнит. Все не настолько плохо.

– Так ты сядь подальше и чуть-чуть разверни экран вверх, тогда будешь смотреться гораздо лучше.

– Спасибо.

Они продолжали в том же духе, пока Шерон не высадила Джой перед входом в аэропорт. Охранники не разрешали останавливаться здесь надолго, поэтому Шерон быстро вытащила из багажника чемоданы Джой и поставила на тротуар, пока сама Джой пыталась затолкнуть Дейзи в переноску. Подруги наспех обнялись, потому что к ним уже направлялся охранник, собираясь поторопить Шерон.

– В воскресенье в восемь вечера твое время. Я тебе позвоню.

– Буду ждать.

– И я накрашу губы! И надену бальное платье!

– Ты же не на вечеринку идешь!

– Люблю тебя, несносное ты создание.

– И я тебя, милая.

И Шерон уехала. Джой смотрела, как ее пыльный джип вливается в поток едущих от аэропорта машин и исчезает за поворотом. Дейзи лаяла. Джой жестом подозвала стоявшего неподалеку носильщика, вздохнула и отправилась в дальний путь домой.

Глава тридцатая

Костюм от Стеллы Маккартни был все еще тесноват.

– Черт! – в сердцах сказала Джой, попытавшись присесть в застегнутой юбке.

Смотрелся костюм не так уж плохо, и, если бы ей предстояло провести день на ногах, Джой, наверное, не стала бы его снимать. Но только не сегодня – она не высидит на совещании в такой тесной юбке. Значит, пяти недель, когда она везде ходила пешком, ограничивалась самыми скромными обедами и полностью исключила из рациона вино, не хватило, чтобы расплатиться за несколько недель кулинарных излишеств. Она иногда вспоминала, с какой радостью пренебрегала своими правилами, обедая в «Зиззи», или пробуя шоколадные колбаски, или с готовностью принимаясь за любую незнакомую еду, поставленную перед ней. Боже, как же это было весело!

Джой сняла костюм и натянула черное шелковое платье с пуговицами спереди, которым в последние недели злоупотребляла. Ну и пусть. Разве не так же поступают французские модницы? Тратят целое состояние на один-два шикарных наряда и носят их все время? Хотя нельзя сказать, что это платье обошлось ей в состояние. Но платье отличное, красивое и удобное. И, поскольку вчера приехал Массимо, чтобы сегодня встретиться с партнерами «Апекс-груп» и доложить о ходе работ, на вечер был запланирован поход в «Фелидию». Джой считала, что это лучший ресторан Лидии Бастианич и ужин там требует как раз такого платья: шелкового, сексуального, текучего.

Дейзи, как всегда, ринулась в заранее обреченное на провал наступление, пытаясь увязаться за Джой на работу.

– Глупая! Ты же знаешь, что не можешь пойти!

Виляющий хвост Дейзи как будто говорил: «Конечно могу!» Она радостно сопела, сидя под дверью, как сидела каждое утро.

Погода стояла морозная, однако Джой твердо придерживалась решения проходить каждый день не меньше четырех миль, поэтому она надела пуховик, завернулась в кашемировые шарфы, натянула сапожки на овчине и вышла на Хаустон-стрит. Стоял ясный морозный день, она шла, размышляя о том, как изменилась ее жизнь со дня возвращения из Англии.

Вернувшись в Нью-Йорк, Джой взяла недельный отпуск и исполнила данное себе обещание восстановить утраченные связи с друзьями, в особенности с Мартиной, Сьюзен и Евой. Было очень нелегко поднять телефонную трубку и сделать первый звонок, но Джой подбадривала себя, глядя на фотографию, красовавшуюся теперь в стоячей рамке на каминной полке: она с дамами на пруду. Если она чему-нибудь научилась у этих потрясающих женщин, то тому, как жизненно важно любить и быть любимой друзьями. Во взаимоотношениях этих подруг не было ничего приторного: они ссорились, доводили друг друга до исступления, пытались превзойти друг друга, но при этом они десятилетие за десятилетием сохраняли верность и преданность друг другу. Как объяснила ей Агги, сначала они решили стать друзьями, а потом они решили оставаться друзьями, в горе и в радости. В этих отношениях не было ничего случайного.