Книга Общество любительниц плавания имени Дж.М. Барри - Барбара Цитвер

Ее разбудил шум улицы – верный знак, что спала она не очень крепко. Джой Рубин поглядела на часы на столике возле кровати. Только половина шестого. Джой перевернула подушку, натянула до подбородка одеяло и свернулась калачиком, чтобы поспать еще часок.

Здесь, на последнем этаже дома на Ист-Хаустон-стрит в Нижнем Манхэттене, Джой прожила тридцать три из своих тридцати семи лет и обращала внимание на уличный шум только летом, да и тогда в исключительных случаях – если мимо проносились машины с сиренами. С июля по август, когда квартира накалялась, как печка, она на полную мощь включала кондиционеры. Но теплыми весенними вечерами или же осенью, когда свежий ветер приносил новую жизнь в уставший и зачахший город, она любила открывать окна нараспашку и выбираться на пожарную лестницу, которая зигзагами карабкалась по фасаду.

В детстве, когда она жила в этой квартире с родителями, она мечтала об этой лестнице. Она умоляла их, чтобы ей разрешили там спать вместе с ее лучшей подружкой Шерон, которая жила на третьем этаже. Она представляла себе, как они вытаскивают подушки и одеяла из окна большой комнаты Рубинов и устраиваются под невидимыми звездами. Никуда они не упадут! Можно поставить стул и загородить выход с площадки, так что никто никуда во сне не скатится. Но родители Джой и слышать об этом не хотели, хотя они с Шерон уже почти выросли.

В тот вечер, пятнадцать лет назад, когда отец Джой переехал с новой женой во Флориду и квартира перешла в собственность Джой, она открыла бутылку шампанского, оставшуюся после их свадьбы, и выбралась на пожарную лестницу. Она и сама не знала, что празднует. Отец с Эми собрались жить там, где не бывает снега и слякоти, а Джой осталась одна и бродила по полупустой квартире. Вся их мебель уже была отправлена в Миртл-Бич, а то немногое, что осталось, Джой хотела побыстрее заменить. Зато теперь квартира принадлежала ей.

Отец передал ей документы и еще один комплект ключей так, словно это был сущий пустяк. Тогда Джой и поняла, что они с Эми больше не приедут, а если и приедут, то не к ней. Отец хочет забыть все, что связано с болезнью матери, с жизнью, которую они прожили все вместе, и решил уехать, чтобы начать новую жизнь, без Джой. Она даже не знала, что квартира принадлежала родителям. Как ни странно, эта тема у них никогда не обсуждалась, даже когда Джой сама стала заниматься недвижимостью.

Тем же вечером, пролистывая документы о правах на квартиру, она поразилась дальновидности родителей. Они вместе с другими жильцами создали кооператив и выкупили жилье еще в восьмидесятых, в те времена, когда учительница музыки и преподаватель муниципального колледжа могли позволить себе подобное приобретение. Сейчас это было бы невозможно – многим соседям пришлось съехать, когда стали перестраивать кондоминиумы и цены в Нижнем Ист-Сайде подскочили до небес.

В тот первый вечер Джой пила дорогое шампанское на пожарной лестнице, и, глядя, как медленно уходит за дома солнце, заливая ее любимый город таким ярким коралловым светом, что Эдвард Хоппер схватился бы за кисть, она поняла, за что пьет – за свое будущее.

Через час зазвонил будильник. Джой отбросила одеяло и села, ее нос учуял аромат свежего кофе. Она любила свои утренние ритуалы: молоть зерна для эспрессо, взбивать молоко в простеньком миксере – но для такого утра, как это, когда знаешь, что тебя ждет напряженный день, придуманы кофемашины с программным управлением. Джой поставила кофе с вечера, запрограммировав время ровно на шесть тридцать. Накинув халат – антикварное шелковое кимоно из ее любимого комиссионного бутика «Дорина кладовка», – она пошлепала в кухню. Серый утренний свет, проникавший сквозь два небольших окна, почти ее не освещал и не нарушал уюта.

Налив себе кофе и приготовив обычный в рабочие дни завтрак – хлопья из разных злаков, залитые обезжиренным молоком и сверху посыпанные льняным семенем и черникой, – Джой вдруг почувствовала тревожное беспокойство. Вообще-то, она умела взять себя в руки перед ответственным мероприятием. Она готовилась все выходные, пересматривая записи и формулируя мысли для презентации, назначенной сегодня на десять. Невозможно подготовиться лучше, невозможно изучить историю, замысел и генеральный план особняка Стэнвей-Хаус лучше, чем она.

Но ей не давало покоя то, что на встрече будет присутствовать Алекс Уайлдер. Она столкнулась с ним вечером в пятницу, уходя из конторы, и все выходные мысли ее то и дело возвращались к этому неприятному обстоятельству. Он-то зачем туда собрался? Он не имеет никакого отношения к реставрации Стэнвей-Хауса! Неужели ему нечем заняться именно сейчас, когда комитет жителей района собирается оспаривать в суде застройку квартала на Канал-стрит? Зачем ему понадобилось совать свой нос в международный проект, когда у него в одном Нью-Йорке шестнадцать объектов на разной стадии готовности, семь из которых он курирует лично?

Еще полгода назад Алекс и близко бы не подошел к конференц-залу, в котором проводит презентацию Джой: он пуще огня боялся дать пищу для слухов, которые и так уже начали просачиваться. Они с Алексом несколько лет успешно скрывали свою связь, пока их случайно не застукала в ресторане одна из секретарш, известная сплетница. Целый месяц, пока он окончательно не порвал с ней отношения – резко, некрасиво, под каким-то надуманным предлогом, – Джой не могла понять, почему коллеги поглядывают на нее с любопытством и подозрением. По крайней мере, хоть об этом теперь можно не беспокоиться.

Бодро поглощая свой унылый завтрак, Джой мысленно составляла список. Она составляла их всегда, часто машинально. Списки вносили в жизнь ощущение порядка и контроля.

Зачем Алексу идти на мою презентацию

1. Пресечь любые остаточные подозрения в том, что между нами что-то есть. Ничего нет. Больше нет.

2. Посмотреть, как я обхожусь без его помощи. (Отлично, большое спасибо.) Но на всякий случай нужно надеть костюмчик от Стеллы Маккартни и парадные замшевые черные туфли «Фенди» (кутнула после разрыва), а губы накрасить ярко-розовой помадой «Шанель», чтобы выглядеть посвежее.

3. Предложить профессиональную поддержку. (Угу, как бы не так.)

4. Напомнить мне, каким весом он обладает в компании. (Вот это уже похоже на правду.)

В дверном проеме промелькнуло светлое пятно – Дейзи. Джой подняла голову и улыбнулась, в тысячный раз за последние два года удивляясь, от каких предков Дейзи досталось это невероятное сочетание черт характера и внешности: непоседливость, надменное равнодушие к приказам, любовь рыть все что ни попадя, мягкая длинная шерсть песочного оттенка, стоячие уши со свисающими кончиками, лапы, как будто слишком короткие для туловища, и этот грандиозный хвост, загнутый, словно лист аканта.

– Привет, красавица, – сказала Джой. – Погоди минутку, уже идем.

Дейзи нетерпеливо тявкнула, недвусмысленно выражая свою мысль: «Никаких минуток, идем сейчас же!»