Книга Равнодушные - Альберто Моравиа

— А, это ты, — сонным голосом сказал он, не приглашая Микеле войти. — Что тебе надо?

Они поглядели друг на друга.

„Что мне надо?! — хотелось крикнуть Микеле. — Тебе, негодяй, это и самому отлично известно!“ Но он сдержался. У него словно сдавило тисками грудь.

— Ничего, — выдохнул он. — Всего лишь поговорить с тобой.

Лео поднял глаза и смерил его наглым взглядом. На лице его была написана досада.

— Поговорить. Со мной? Чего вдруг? В такой поздний час?! — с преувеличенным изумлением сказал он, по-прежнему стоя на пороге. — Что же ты собираешься мне сообщить?… Послушай, Микеле, — добавил он, пытаясь закрыть дверь. — Я еще не совсем пришел в себя после сна. Не лучше ли нам встретиться в один из ближайших дней? Можно даже завтра. — И хотел захлопнуть дверь.

„Лжешь, ты вовсе не спал!“ — подумал Микеле. Внезапно ему все стало ясно. „Карла у него… в его спальне“. И он тут же представил себе, как она, голая, сидит на краю постели и напряженно прислушивается к разговору между любовником и неведомым посетителем. Он резко толкнул дверь.

— Нет, — сказал он прерывающимся голосом. — Нет, я хочу поговорить с тобой сегодня… Сию минуту.

Лео на миг растерялся.

— Ну хорошо, — процедил он наконец сквозь зубы, явно давая понять, что не следует злоупотреблять его долготерпением. Микеле вошел в переднюю.

„Карла там, в спальне“, — подумал он в сильнейшем волнении.

— Признайся, — с трудом проговорил он, когда Лео затворил дверь и дружески положил ему руку на плечо, — признайся, — я помешал приятной беседе. Ведь в спальне у тебя сидит гость или гостья… Скорее всего красивая девушка, не так ли?

Лео повернулся и противно, с нескрываемым самодовольством усмехнулся.

— Что ты, — никого!.. Я спал, — слабо возразил он.

Микеле понял, что не ошибся.

Он сунул руку в карман и крепко сжал пистолет.

— Я крепко спал, — повторил Лео, идя впереди него по коридору. — Спал и видел чудесные сны.

— Ах, вот как?!

— Да… А ты пришел и разбудил меня.

„Нет, стрелять ему в спину не буду“, — подумал Микеле. Он вынул пистолет и, прижимая локоть к бедру, прицелился в Лео… „Едва он обернется, я выстрелю“.

Лео вошел в гостиную, подошел к столу, закурил сигарету. В халате он был похож на борца перед выходом на ринг. Всклокоченный, большеголовый, он стоял, широко расставив ноги, спокойно, как человек, абсолютно уверенный в себе. Потом наклонился, чтобы потушить спичку. Обернулся. И тут Микеле, впервые ощутив к нему ненависть, вскинул руку и выстрелил.

Ни грохота, ни дыма. При виде наведенного пистолета Лео в величайшем испуге замычал и молниеносно спрятался за стул. Сухо щелкнул курок. „Осечка“, — подумал Микеле.

— Ты спятил! — завопил Лео.

Он схватил стул и замахнулся, снова превратившись в удобную мишень. Микеле резко наклонился вперед и выстрелил во второй раз. И снова глухо щелкнул курок. „Пистолет не заряжен, — сообразил он наконец. — А патроны у меня в кармане“. Лео бросил в него стул. Микеле увернулся, стул пролетел мимо. Он отскочил к противоположной стене. Во рту пересохло, сердце бешено колотилось.

„Патрон, хоть бы один патрон успеть вынуть!“ — с отчаянием подумал он. Он наклонился, лихорадочно нащупал в кармане несколько патронов, поднял голову и торопливо, непослушными пальцами, попытался зарядить пистолет.

Но Лео заметил его маневр и сбоку изо всех сил ударил Микеле стулом сразу по рукам и по колену. Он невольно разжал пальцы, и пистолет упал на пол. От боли он на миг зажмурился. Его охватил неукротимый гнев… Он бросился на Лео; пытаясь схватить его за горло. Но Лео перехватил его руку. Завязалась борьба. Лео швырнул его влево… вправо, затем толкнул с таким остервенением, что Микеле с размаху ударился о стул и шлепнулся на диван. Лео мгновенно очутился рядом, подмял его под себя и схватил за запястья.

Они взглянули друг на друга. Багровый, задыхающийся под тяжестью врага, Микеле попытался освободиться. Но, как он ни извивался, все было напрасно. Наконец боль и бессильная злоба на самого себя заставили его сдаться. Он подумал, что никогда еще жизнь не обходилась с ним столь жестоко. Вновь, как в детстве, он ощутил потребность в ласковом прикосновении материнской руки, утешавшей его в горестях. Глаза его наполнились слезами. Он разжал ослабевшие пальцы и затих.

Лео не отрывал от него бдительного взгляда. Халат его совсем распахнулся, голая волосатая грудь бурно вздымалась, большие ноздри раздувались с каким-то звериным бешенством. Он пристально, еле сдерживая ярость, смотрел Микеле прямо в глаза.

— Ты ненормальный! — воскликнул Лео, тряхнув головой. И после секундного раздумья отпустил его.

Микеле поднялся, потирая вспухшие запястья. Лео стоял посреди комнаты, рядом валялся опрокинутый стул, а в углу зловещим пятном чернел пистолет. „Да, все кончено… И притом самым бессмысленным для меня образом“. Но он никак не мог решить, должен ли он и дальше изображать негодование либо честно признаться, что ему страшно… Он смотрел на Лео и машинально потирал запястья.

— Ты доставишь мне огромнейшее удовольствие, — сказал наконец Лео, повернувшись к двери, — если уберешься вон, и немедля.

Он хотел нещадно обругать Микеле, но в последний момент сдержался.

— И учти, — добавил он, — об этой твоей идиотской выходке я обязательно расскажу матери.

Но Микеле не двинулся с места. „Он меня не осыпает бранью, не грозит избить, потому что надеется поскорее выпроводить, — подумал Микеле. — Он явно боится, что я увижу Карлу. Она наверняка — в спальне“.

Он смотрел на дверь в спальню и удивлялся, что она ничем не отличается от всех остальных и ничем не выдает присутствия там Карлы. Он представил себе, как Карла в одной сорочке бросается назад, в спальню, край сорочки застревает в дверях и отрывается.

— Где Карла? — спросил он твердым голосом.

На наглом лице Лео промелькнул испуг, — но лишь на миг.

— Карла? — повторил он с величайшим изумлением. — Откуда мне знать? Может, сидит дома, а может, гуляет по городу. — Он подошел к Микеле и крепко сжал его локоть. — Не соизволишь ли ты наконец убраться?

— Поосторожнее! — крикнул Микеле, побледнев и пристально глядя на Лео. Но даже не попробовал вырваться. — Не думай — я тебя не боюсь. Когда захочу, тогда и уйду.

— Может, ты все-таки соизволишь убраться отсюда?! — повторил Лео, повышая голос. Он поволок Микеле к двери, тот отчаянно упирался.

— Я знаю, — закричал он, — что Карла в твоей спальне.

Лео больно толкнул его в спину.

— Пусти, — завопил он. Но Лео еще сильнее заломил ему руку.

— Нет, уйдешь, как миленький, уйдешь! — со злобной радостью процедил он сквозь зубы. — В своем доме — я хозяин и волен делать все, что мне вздумается.