Книга Паучья лапка - Владимир Перемолотов

Дружинники едва не сорвали дверь с петель. Грохот вырвал Гы из сладкого сна. Он, еще пребывая в снах соскользнул с облака и полетел к земле. Страх плетью стеганул его, и он закричал, вырываясь из сна и ухвативших его рук..

— С добрым утром — заржали дружинники — Залежался, ты милый. Пора и посидеть..

Они-то отлично понимали, что князь требует в себе гостя не для любезного разговора. Вернувшись из сна в явь Гы, еще ничего не понимая, дружелюбно смотрел на вооруженных людей вокруг себя. Он не видел среди них знакомых лиц, но они были почти такие же как те, с кем он ходил последнее время. Десятник, доказывая ему, что он ошибается, взмахнул рукой и Гы покатился по полу.

— Вон морду наел! — с удовольствием сказал десятник, сжимая и разжимая кулак. День начинался как нужно. От страха дурак заскулил и пополз под кровать, но по знаку десятника его выволокли оттуда, и подхватив под руки выбросили в коридор.

— С такой мордой только рядом с князем сидеть.

Аккуратно затворив дверь — князь был человек бережливый, сам следил за своим имуществом и других приучил — десятник приказал.

— К князю его, быстро.

Скорчившийся у его ног дурак был такой легкой добычей, что он предупредил своих людей.

— Аккуратней с ним. Он до князя живым дойти должен…

Дружинники, улыбаясь, закивали, что понимают, и десятник не в силах избежать соблазна ударил пленника сапогом. Удар должен был отбросить его вперед по коридору, но вместо этого назад отлетел сам десятник. Пустота около него отбросила его ногу с той силой, с какой он нанес ей удар. Он заскакал на одной ноге и завыл, тряся ушибленную ногу, а дурак испугавшись этого воя еще больше выставил ладони и выпустил из них струю пламени. Она ударила в стену, алые языки поползли по стенам, выдавливая бревна наружу. Пахнуло свежим утренним воздухом, и огонь взялся за дерево веселей. Люди вокруг шарахнулись в стороны.

— Колдун! Волхв! Руби его! — заорали кругом, но дурак заблеял и выпустил еще одну струю вдоль по коридору. Десятник и несколько дружинников, превратившись в живые факелы, заметались, сталкиваясь и опрокидывая друг друга. На дурака уже никто не обращал внимания. Озабоченные только собой дружинники разбежались. Клубы дыма и языки пламени уже гуляли по княжескому терему, тянулись на улицу, через устроенную им дыру… Он и сам из любопытства выглянул туда. Под ногами расстилался двор. Там бегали люди, может быть и злые, и Гы стал высматривать, нет ли там его знакомых, с которыми было так хорошо и спокойно…

— Что там? — спросил Круторог — Долго еще ждать?

Дверь распахнулась от удара, и в комнату ввалился живой факел. Он взмахнул руками, пламя фыркнуло, обдав все волной запаха горелой кожи. Князь вскочил. Загораживая его, кто-то из дружинников выхватил меч и встал на пути живого огня. На секунду все застыли, а потом волхв, сообразив, содрал с себя халат, и, повалив вошедшего на пол, стал сбивать пламя.

Он поднялся. Грязный, вытирая пот и морщась от ожогов. От халата остались одни лохмотья. Маг взвесил их в руке и как ненужную уже вещь отбросил в сторону.

— Десятник. — сказал он — Рассказать чего-то хочет… Я же говорил, чтоб поаккуратнее с этими…

Князь наклонился. Он уже понимал, что услышит что-то необычное. Десятник шевельнул обожженными губами.

— Он волхв… Из сильных… Пожег нас…

— Где он?

Голова десятника качнулась и упала назад. У него уже не было сил говорить. Слюна пузырьками, словно внутри него все кипело, выкатилась на губы.

— Где он?

Глаза несколько мгновений ворочались в глазницах и остановились. Князь выпрямился, грозно сверкнув глазами

— Найти его!

Княжеские слова повисли в воздухе. Кто был рядом с князем, посмотрели на мага. Бороться с чужим волшебством было его привилегией. Хайкин усмехнулся.

— А чего его искать? Вон он — сказал маг, показывая рукой в окно. — Носится…

Дурак плыл по воздуху медленно, медленно, выбирая, где бы остановиться. Он вертел головой по сторонам, явно не видя ничего удивительного в своем положении. Со стороны это смотрелось величаво, особенно полы малинового халата, что развивались на ветру, словно дружинные прапоры, но Избору казалось, что он видит неуверенность дурака и его страх. Хотя тут он, наверное, ошибался. Дурак страха не испытывал. Скорее всего, это просто была лень.

Гаврила крикнул, покачал рукой. Дурак заметил его, и все так же степенно полетел к башне.

На глазах князя он легко, словно облако, коснулся ее. Воин без лица, подхватил его и полуобняв повел к кораблю. Увидев князя, Гаврила закричал.

— Давай кормщика, князь, если хочешь корабль назад получить.

Князь молчал. Ненависть перехватила горло.

— Давай князь, а то не дождемся — сами улетим…

Круторог отошел от окна. Сев в кресло он подпер голову рукой и замычал от злого бессилия.

— Ай да Сухмат — подумал он — Ай да Сухмат!

Поперек окна, наискось протянулась огненная полоса. Во дворе закричали, заскрипел ворот колодца. Князь вдруг понял, что совсем не случайно богатыри оказались у него в гостях именно сейчас.

— Ай да князь, ай да Белоян….

Ближние бояре и воеводы молчали, не решаясь ни сказать чего-нибудь, не посоветовать.

— Отпустите их — наконец сказал слабым голосом Круторог — Дайте им кормщика. Дайте им все, что попросят…Пусть летят..

Голос князя был слаб и ближний воевода поковырял мизинцем в ухе, опасаясь, что не все расслышал.

— Что? — переспросил он — Что сделать?

— Пусть летят! — заорал брызгая слюной князь — Вон отсюда! Сию же минуту! Вон!

Воевода спиной выбил дверь и побежал выполнять волю князя….

— Ты кто такой?

Слова разобрать было трудно — во рту Гаврила держал нож, но гость и сам догадался о чем его спрашивают.

— Кормщик.

Избор приглашающе кивнул головой.

— Долго ходишь… Заждались тебя уж… Заходи.

Гаврила отбросил крышку, позволив ей упасть на пол. Это уже была бравада. Князь прислал кормщика. Он сдался.

Кормщик поднялся, выставив перед собой клетку с птицей. Исин протянул руку что бы помочь, подхватить клетку, но серая от стрости ворона, что сидела за прутьями открыла глаз и щелкнула клювом по пальцам — на балуй, мол…

Глядя на птицу и чувствуя ее ненужность именно в этом месте, Гаврила спросил.

— Ты чего, сюда жить пришел, что ли?

Кормщик молчал, осторожно вылезая на площадку.

— Тогда бы и корову захватил бы…

Все так же не говоря ни слова он пошел вокруг корабля.

— Грузимся! — скомандовал Избор.