Книга Мушкетер. Кто Вы, шевалье д'Артаньян? - Дмитрий Яшенин

Оказавшись в передней комнате, она сбросила плащ на спинку одного из стульев и уселась на другой. Опершись локтями о стол, она положила подбородок на сплетенные пальцы рук и задумалась, сосредоточенно глядя прямо перед собой.

Улыбка, блуждавшая на ее лице, свидетельствовала о том, что мысли молодой красавицы были скорее приятными и отрадными, нежели печальными и тяжелыми. Ах, если бы только мы могли окинуть их таким же невинным, мимолетным взглядом, как и ее лицо! Тогда бы мы сразу догадались, чему она так радуется.

А, ладно! Гулять так гулять: заглянем и в мысли!

…Это победа, думала молодая леди. Это успех! Герцог в моих руках! А стало быть, и подвески — тоже! Ах, они мои! Мои! На этот раз благодарность Ришелье не будет иметь границ и я получу все, что мне нужно! Деньги, титул, имение во Франции! Теперь у меня будет все! Все! Судя по тому, что сказал кардинал, на этот раз на карту поставлено столько, что он не поскупится ни на какую награду, если я выполню это задание. А я выполню его! Выполню! Я уже почти его выполнила: герцог согласился на приватную встречу, он удалил стражу, чтобы о ней не узнал ни один человек. Он выполнил все мои просьбы, и теперь… Теперь мне остается самая малость! Самая малость!

Не в силах сдержать себя, она вскочила и, стремительно пройдясь по комнате, остановилась на пороге спальни. Как и в передней, шторы здесь были плотно задернуты, но яркий дневной свет сочился сквозь ткань, отчего комнаты казались погруженными в таинственный, интимный полумрак. Тот самый полумрак, в котором так сладко сливаться в объятиях с мужчиной, ощущая его сильные, крепкие руки на своих обнаженных плечах…

Несмотря на скупость освещения, дама видела и огромную кровать с балдахином, и платяной шкаф, и зеркало, мерцавшее на стене. Она знала каждый уголок в этой комнате, но тем не менее осматривала ее как полководец поле битвы перед ее началом. Да эта спальня и была ее полем битвы, генерального сражения, которое она готовилась дать здесь с минуты на минуту и от исхода которого зависела ее жизнь.

Да-да, думала она, подходя к кровати, от сегодняшнего дня зависит все. Если герцог удовлетворит мою просьбу, то через сутки я навсегда покину берега Англии, с тем чтобы начать во Франции новую жизнь. Жизнь гранд-дамы, находящейся под покровительством всемогущего кардинала, для которого я столь много сделала.

Ее пальчики игриво пробежались по складкам, всколыхнув тяжелую ткань, а потом ухватились за край балдахина с намерением отбросить его в сторону. Однако в ту же секунду под влиянием новой мысли она оставила занавесь кровати в покое и, развернувшись к шкафу, отворила его. Сняв с вешалки роскошный длинный пеньюар, она приложила его к груди и подошла к зеркалу. Неторопливо поворачиваясь из стороны в сторону, она рассматривала и себя, и пеньюар, отмечая, как идеально этот шедевр бельевого искусства, изобилующий кружевами, оборочками и прочей мишурой, гармонирует с ее длинными огненно-рыжими волосами, обладающими невероятной, почти магической властью над мужчинами.

Нет, ему не устоять! Не устоять, думала она, и радостная улыбка грядущего триумфа вновь и вновь вспыхивала на ее губах. Ему не устоять, ибо у человека, как известно, есть лишь один орган, не подчиняющийся напрямую голове, а женщины и того не имеют — абсолютно рациональные существа, просто законченное совершенство. Когда захотят, по крайней мере…

Вот на этот орган мы и будем давить всем своим существом, с улыбкой подумала рациональная красавица и, вспомнив о времени, посмотрела на настенные часы. Однако пора облачаться в боевую амуницию — герцог может появиться с минуты на минуту, и встретить его нужно во всеоружии.

Она взялась было за шнурки, стягивавшие платье на груди, но сообразила, что пеньюар помешает ей раздеваться, и осмотрелась: куда бы его деть? Можно положить на стул в передней комнате, но кровать-то ближе, и леди, продолжая улыбаться, подошла к ней и отбросила в сторону полог…

Шедевр бельевого искусства выскользнул из ее рук, когда она, ахнув, отпрянула, а улыбку на ее лице сменило выражение крайнего недоумения: на постели, скрытый до сего момента балдахином, спал мужчина!

Он лежал, разметавшись по кровати, окруженный со всех сторон смятым покрывалом и хаотично разбросанными подушками. Из них лишь одна находилась под его головой, а некоторым, видимо, нашлось место только под его… диаметрально противоположным голове местом.

Мужчина, судя по всему, был погружен в глубочайший сон, и дама не сообразила сразу: почему она не услышала его храпа? И лишь приглядевшись, она поняла, что спавший чрезвычайно молод, а молодые спят тихо. По крайней мере, когда спят одни…

Сказать, что наша красавица находилась в замешательстве, значит не сказать ничего! Она снова оглянулась на часы и, обнаружив, что главная стрелка стоит на полпути к двум часам, в отчаянии закусила губу: герцог, должно быть, уже на пороге! У нее не оставалось времени даже на то, чтобы послать ему записку, изменив место или время встречи! Еще немного — и он будет здесь!

Дама в отчаянии всплеснула руками и, обойдя кровать, присмотрелась к молодому человеку, так некстати оказавшемуся в этой постели. Одежда его более всего напоминала военную форму, но находилась в таком беспорядке, что определить, какому именно полку или даже роду войск принадлежит сей вояка, было решительно невозможно. Какой-нибудь королевский гвардеец, забредший сюда на свидание с какой-нибудь королевской горничной-прачкой-кастеляншей? Скорее всего, подумала она, решаясь…

— Эй! — тихо позвала она, наклоняясь к спящему и осторожно дотрагиваясь до его плеча.

Никакой реакции не последовало.

— Эй! — повысила голос дама. Она уже отчетливо уловила запах перегара, исходивший от военнослужащего. — Эй! — На этот раз она сильно толкнула его в плечо. — Вы кто такой?

Ответом ей был едва различимый стон.

— А ну-ка просыпайтесь! — продолжала трясти его дама. — Этого мне еще не хватало!

Но мужчина и не думал просыпаться. В ответ на отчаянные попытки разбудить его он, не открывая глаз, махнул рукой, словно назойливую муху отгоняя прочь агрессивную особу.

— Жанна… — промямлил он еле различимо, но явно по-французски, — отстань!

— Какая еще Жанна?! — на том же языке возмутилась дама, которую, видимо, звали совсем иначе. — А ну-ка просыпайтесь немедленно!

Но мужчина снова махнул рукой и перевернулся на другой бок.

— Ах так! — воскликнула дама. — Ну берегитесь!

С этими словами она выскочила из спальни и, схватив вазу с цветами, вернулась обратно, предварительно оставив икебану валяться на столе.

— В последний раз предупреждаю! — торжественно сказала она, снова подойдя к постели и занеся вазу над спящим.

Но и это предупреждение пропало втуне: мужчина лишь протяжно, глубоко зевнул и, уютненько пристроив ладошку под щечку, продолжал смотреть сны с участием какой-то неведомой Жанны.

— Ну все! — сурово сказала дама и наклонила вазу.