Книга Серебряный туман - Оливия Вильденштейн

причиняет им боль?

Я чувствовала себя вправе спросить, не болит ли дерево от обрезки, но волиторы казались пугливыми, скорее фауной, чем флорой.

— Они очень сердито гудят, когда мы обрубаем их ветки, но я не думаю, что это причиняет им боль. Они не кровоточат или что-то в этом роде.

— Отсутствие крови не означает отсутствие боли.

Он поджал губы и взглянул на свою руну.

— Теперь я чувствую себя плохо.

Я тронула его за плечо.

— Я не хотела, чтобы ты чувствовал себя плохо. Может быть, они ничего не чувствуют.

— А что, если они чувствуют? — он потёр затылок. — Когда фейри нападают на них, они сворачиваются калачиком и пытаются уплыть.

— Может быть, им просто нравится играть в недотрог.

Доусон поднял на меня встревоженный взгляд.

— Если их ветви отрастут снова, это не должно быть так больно.

Это должно было смягчить ощутимую вину Доусона. Почему я должна портить людям жизнь?

— Можешь ли ты с этого момента стать моим официальным перевозчиком?

Его кожа стала пунцовой.

— Я занимаюсь этим всего день. Может быть, тебе стоит подождать, пока я не стану лучше в этом разбираться.

Я улыбнулась.

— Я уверена, что ты уже великолепно справляешься с этим.

— У меня действительно хорошие рефлексы, — его румянец начал отступать, пятна белой кожи вытесняли пятна красной.

Я улыбнулась.

— Это означает «да»?

— Если Круз скажет «хорошо», тогда да, я буду твоим личным перевозчиком.

Он сказал бы «хорошо», но не то, чтобы я нуждалась в его разрешении.

— Вопрос, как ты получил своё имя?

— Мама дала мне его.

Я закатила глаза.

— Я так и предполагала. Я имела в виду, что оно…Я не знаю… обычное?

— Нет. Я единственный Доусон в Неверре. Я точно не знаю, как ей это пришло в голову. Она сказала, что это пришло к ней во сне. Меня чуть не назвали Джеком, — он ухмыльнулся своей застенчивой улыбкой. — Ты знаешь кого-нибудь из Доусонов на Земле?

— Парня, которого я встретила во время ознакомительной недели в колледже, звали Доусон. Хотя есть много Джеков. Более распространённое.

— Я бы действительно хотел остаться и поболтать, но мне, вероятно, следует уточнить у босса, есть ли у него для меня дополнительные пассажиры.

Я похлопала по руне.

— Конечно. Иди.

Поправив кожаную сбрую, перекинутую через спину, он помахал рукой и ушёл.

— Пока, Джек Доусон.

Он усмехнулся.

Я подождала, пока он скроется из виду, прежде чем вернуться в квартиру. Джек Доусон. Почему это показалось мне знакомым? Это поразило меня в ту же секунду, как я переступила порог.

— Ты назвала своего сына в честь героя «Титаника»?

Лицо Вероли стало таким же бледно-розовым, как и платье, зажатое в её пальцах. Она метнулась к двери и быстро закрыла её.

— Что? Разве это оскорбление — говорить здесь о фильмах?

— Нет, если ты калигосупра. У них есть доступ к фильмам и книгам, а у калигосуби — нет. Очевидно, человеческие отвлекающие факторы рискуют вселить в наши головы мятежные идеи.

— Ты серьёзно?

Она быстро кивнула.

— Это глупо.

— Скажи это нашей драке, — её лоб наморщился от внезапной муки. — На самом деле, не надо! Не говори ей ничего. Пожалуйста. Я не хочу, чтобы из-за меня пострадал ещё один человек.

Её подбородок задрожал, как будто она собиралась заплакать. В конце концов, она этого не сделала.

Я тронула Вероли за плечо.

— Кому она причинила боль?

Она опустила голову и покачала ею.

— Эйсу.

— Эйсу?

— Сосед настучал на меня, а потом лусионага ворвался в мой дом. Когда они нашли DVD-плеер с батарейным питанием в моей квартире, они собирались запереть меня в куполе, но Эйс сказал им, что снабдил меня фильмами и аппаратурой. Он настаивал на том, что наказан должен быть он.

Она смахнула слезу со щеки.

Моё дыхание замерло.

— Значит, он был заперт в куполе?

— Всё было гораздо хуже, чем это.

Что может быть хуже волшебной камеры пыток?

Она шмыгнула носом.

— Лайнус принудил его к браку. Он приказал Котлу связать их в ту же ночь.

Мои пальцы замерли на вздымающихся плечах Вероли.

— Теперь он застрял, женившись на ком-то, кого ненавидит, из-за меня. Я пыталась умолять вариффа вместо этого запереть меня в куполе, но Эйс сказал своему отцу не слушать меня.

— Я уверен, что Эйс не хотел бы, чтобы ты чувствовала себя виноватой, Вероли.

Она зарыдала сильнее.

— Кроме того, если бы я понимала политику Неверры, он бы в конечном итоге был заключен в другом браке.

Она вытерла глаза рукавом своей зелёной туники.

— И Анджелина не так уж плоха.

Она тихонько фыркнула, что сказало мне, что она не одобряет невесту Эйса.

— Почему бы тебе не переехать на Землю, Вероли? Ты калидум. Ты могла бы выжить там…

Её веки закрыли глаза, как дворники на ветровом стекле.

— И оставить моих детей? Я им нужна.

— Это не обязательно должно быть вечно.

— Нет другого способа покинуть Неверру для калидум.

— Ты имеешь в виду, что если ты уйдёшь, то никогда не сможешь вернуться?

— Если бы я была калигосупрой, всё было бы по-другому, — она пожала поникшими плечами. — Но я никогда не смогла бы стать калигосупрой. Доусон может быть когда-нибудь. Это был бы хороший день, — она смахнула слезу с глаза. — А теперь давай оденем тебя во что-нибудь… более приятное.

Я улыбнулась.

— Джинсы — это хорошо.

Она поморщилась.

— Хорошо.

Когда я расстегнула джинсы, дверь распахнулась. Я замерла. Круз подошёл ко мне, как будто в трансе. Его лицо выглядело почти таким же призрачным, как тогда, когда я выловила его из глэйда.

Мои нервы зашипели, как будто тысячи крошечных пузырьков лопались внутри моих конечностей.

— Моё наказание уже решено?

— Наказание? — сказала Вероли.

Напряжение Круза испортило воздух в квартире.

— Ладно, — сказала я, — теперь ты меня пугаешь.

Его лицо изменилось у меня на глазах, его черты изменились.

— Один час внутри купола.

Вероли прикрыла рот ладонью.

Я сглотнула.

— Это не так уж плохо. Здесь я ожидала смерти от виты.

Он вышел из оцепенения.

— Не так уж плохо! Катори, там, откуда ты родом, час — это пять! Пять часов переживания каждого из твоих худших кошмаров.

— Всё будет хорошо. Со мной всё будет в порядке, — я надеялась.

Круз начал расхаживать по комнате.

— Неужели никто не пережил и часа?

Он остановился и поднял голову.

— Несколько, но единственная причина, по которой они выжили, заключалась в том, что они были чистыми Благими. Потому что магия купола болезненна для чистых Благих, но не смертельна.

— Разве Катори не смешанная?

Лицо Вероли было покрыто