Книга Киевская Русь. Волк - Оксана Крюкова

– Нет!!! – закричал с крыльца голос женский, да так мучительно, что даже Волк на него обернулся, меч на весу удерживая.

Святослава, вся бледная, с крыльца сбежала.

– Нет, Волк! Я не стою того! Слышишь? Не стою! – кричала она как сумасшедшая.

Волк, тяжело дыша, окровавленный, посмотрел на друга своего бывшего, а потом на девку негодную.

Та стала перед ним, руки протягивая и головой качая, чтоб не делал он того, что задумал.

– И то правда, – сказал Волк тихо, меч опуская. А потом продолжил громко и выразительно: – Ни одна девка того не стоит, чтобы ради нее сотник княжеский погибал!

Убрал за пояс Волк меч свой острый, да и пошел прочь не оглядываясь. Святослава же к Мстиславу припала, слезами своими сотника омывая.

– Зачем ты остановила его, Святославушка? – тихо спросил витязь, продолжая лежать на земле. От раны глубокой стал сотник терять силы. – Я же честь твою защитить хотел.

– Незачем, – ласково ответила ему девица. – О том никто не поведает в Новгороде.

Мстислав на локте приподнялся удивленно.

– Это ответ! – сказала твердо девица, его вопросы опережая, и улыбнулась сквозь слезы.

Мстислав засиял от радости. Что ему теперь Волк со словами срамными, да что ему вся Киевская Русь, когда такая красавица его женкой станет!

– Лада моя, – лишь сказал ей, да и откинулся снова на землю сырую, небо благодаря за счастье неожиданное.

***

Мстислав на следующий день, когда с Волком на постое дружинников увиделся, лишь холодным взглядом обменялся. Оба поняли: не братья они более названые, раз решили порубить друг друга насмерть. Так и стали порознь друг от друга службу держать. Радомир же, друг их общий, все пытался выведать, отчего они так себя ведут. Оба лишь отмалчивались. Но слух по граду пошел, что воевода с сотником из-за бабы подрались.

– Это правда, что ли? – спросил Радомир у Мстислава, надеясь развеять сплетни.

Мстислав промолчал. Не хотел сор из избы выносить.

– Ну мне-то ты сказать можешь! – обиделся Радомир. – Может, получится вас помирить, чай, уже ссорились один раз из-за бабы.

– Нет, Радомир, – угрюмо ответил Мстислав. – Не в этот раз.

– Но Ярослав же брат твой названый!

– Уже нет. Более не братья мы, – ответил сотник да отошел от друга, давая понять, что разговор окончен.

Радомир несолоно хлебавши прочь пошел. Грустно у него на душе было и гадко. Они втроем так долго дружили, бок о бок врага били, а теперь в одночасье всему конец пришел. Никогда более вместе сидеть не будут на пирушках славных, былые сражения поминая. Что же за молния между ними ударила, что заставило их врагами стать? Не ведал на то ответа Радомир, но догадывался. Неужто из-за Святославы? Но расспросить ни другов своих, ни Тодорку славную не решался. Только богам принес жертвы, чтобы помирили они друзей старых да вражда их сама собой разрешилась бы.

Волк же, наоборот, пребывал в прекрасном расположении духа. Шутил с дружинниками и мимо себя ни одой красивой болгарки не пропускал. Но все заметили, что Чернобог в его душе снова поселился. Он то весел был, то внезапно злым становился. Жестокость былая в нем проявляться стала, за кою и прозвали его Волком. Что не по его было, сразу казнить велел. Лишь дружинников своих жалел, только поркой наказывая. А вот болгары от него стонать стали. Просили Тодорку славную заступиться, но та лишь отмалчивалась, очи ясные в пол опуская. Понимала, что ничем уже не поможет, только еще больше разозлит воеводу.

Волку же все ненавистно в Переяславце стало. И болгары, и церкви их, и град весь. Только и думал о том, чтоб царь Борис побыстрее к граду подошел. Волку сечи хотелось. Сердце крови требовало. Изрубит всех болгар до последнего! Переяславский люд уже предупредил, что если надумают помогать своему царю, весь город спалит, никого в живых не оставит. Сам помрет и никому жизни не даст. От речей воеводы все помрачнели: и болгары, и дружинники, и купцы русские с посадником. Поняли, что коли не одолеют царя Бориса, все здесь помрут.

А в это время купец киевский с грамотой важной для воеводы возвратился. Как на пристани сошел, так и бросился к Волку в терем.

– Все сделал, воеводушка славный, все как ты хотел! – радостно воскликнул торговец да в ноги поклонился, грамоту достав из-под рубахи.

Волк же только буркнул безразлично:

– Не нужна она мне более, выбрось.

– Как это выбрось? – подивился купец. – Это же грамота важная, о расходе твоем с женой киевской, чай, и купцом Сусловым подписана, и самим князем. Как это выбрось?

– Сказал, не нужна более! – рявкнул на него воевода.

Купец на пол осел, не переставая на Волка смотреть удивленно.

– Я столько ради нее сделал, – стал причитать жалобно. – Как ветер, летел сначала в Киев, потом обратно. А в самом Киеве сколько пришлось мне сделать, чтоб ее добыть…

– Если ты про вознаграждение, – догадался Волк, – то все будет как условлено. Ты же волю мою выполнил. Так что можешь идти грамоты на себя составлять.

– А с разрешением княжеским как быть?

– Да порви его! – повторил Волк недовольно.

Купец снова в ноги поклонился да вышел, спиной из терема пятясь. Когда же во дворе оказался, думал порвать грамоту из Киева, как велено было, но сдержался. Решил припрятать на груди в карман тайный. Не посмел уничтожить документ такой важный, самим Великим князем подписанный. Чай, еще на что-нибудь пригодится.

Глава 27

Тем временем царь Борис с несметным войском подходил к Переяславцу. Горел весь жаждой мщения. Теперь русичи ему за все ответят! И за позорный его побег, и за царские палаты разрушенные, и за град отнятый. Смело вел воинов своих Борис на русичей. Ничего не боялся. Чай, за ним и болгары, и византийцы идут, войско большое и сильное.

Когда наконец они к стенам Переяславца подступили, решил Борис сначала переговоры вести, да и вызвал на толк воеводу русичей. Хотел войско свое большое показать и страх в сердца врагов вселить. Встреча была за стенами града назначена, чтоб ни лучники русичей царя не смогли сразить, ни царские лучники воеводу Переяславского.

Выехал к Борису сам Волк на коне черногривом и статном. Борис внимательно к воеводе присмотрелся, уж больно черты знакомые.

– Ты?! – изумился царь, да сердце его еще больше жажда мести обуяла. Ведь именно этот вой русский его в побег обратил, да еще и девицу на откуп потребовал.

Волк лишь ухмыльнулся.

– Я. А ты еще кого-то ждал, Борис? – ответил воевода дерзко, никакой чести царскому достоинству не оказывая. Для него Борис был лишь псом трусливым. Вон сколько воинов привел, чтоб малую дружину русичей сразить!

– Слушай мои условия, воевода, – пренебрежительно сказал царь. – У меня войско грозное. Не выдержит дружина твоя малая моего натиска, все погибнете. А коли сам град мой отдашь, разрешу уйти вам целыми и невредимыми.