Книга Записки датского посланника при Петре Великом. 1709–1711 - Юст Юль

16-го. В Ритусарской гавани и в самом (Петербурге) вода прибыла настолько, что на значительную высоту затопила дома; большие суда (свободно) проходили между зданиями и (уплывали) далеко по реке. Подобный подъем воды бывает здесь всегда при сильных и продолжительных западных ветрах, которые приостанавливают течение реки, вследствие чего она выходит из берегов.

В этот день я отправился обратно в Петербург под парусами на английском купеческом судне, которое пришло из Лондона (и) для свободного прохода сюда (было снабжено по дороге) шведским паспортом: (собственно) на пути в Петербург, в Карлскроне, шведы задержали его; но судно предъявило английский паспорт и свидетельство от королевы, что оно везет исключительно припасы для царской кухни и стола; (тогда) шведы наконец отпустили его, снабдив (своим) паспортом. На означенном судне (вместе со мной) шел и царь; (он) сам распорядился, когда поднять вымпел, и салютовал (выстрелами) крепости.

17-го. Генерал-адъютант Мейер уехал обратно в Данию в сопровождении г-на Poul’a Wendelboe, генерал(с) — адъютанта при князе Меншикове[282].

21-го. Артиллерийский майор, немец Геннинг, привез радостную весть о сдаче Кексгольма, до каковой осаждающие за (все) время осады не сделали по (городу) ни одного пушечного выстрела и лишь за три дня до его сдачи вооружили свои батареи. В начале осады кексгольмский гарнизон состоял из 400 человек; теперь (же) в нем (насчитывалось) немногим более 200 человек. (Гарнизону) предоставлено было выйти (из города), (но) без знамен и без (барабанного) боя, (хотя и) при барабане, (а затем идти) куда угодно; (знамена) должны были быть переданы русским. В (Петербургской) крепости и на верфи тотчас же трижды выстрелили изо всех орудий и подняли русский желтый штандарт.

Я (обедал) в тот день у герцога Курляндского. Он все еще пребывал в Петербурге со всем своим двором и, ожидая со дня на день окончания своего дела (и) свадьбы, должен был содержать себя (здесь) на свой счет: (герцог) не мог даже ничего получить из той суммы, которую обещали уплатить ему по его приезде в (Петербург).

Царь пошел в Кроншлот, чтобы лично сообщить адмиралу Апраксину о взятии Кексгольма. На флоте (известие это) было встречено выстрелами со всех (судов). Затем до позднего вечера одна за другой (провозглашались) чаши. Один из лучших генералов царской службы, подполковник Преображенского полка, генерал-майор фон Киркен, (родом) пруссак, до того напился на этой попойке, что вечером, съезжая с кораблей на берег, упал с береговой пристани (в воду) и утонул. Такого рода (последствий) от пьянства можно ожидать здесь каждый день.

26-го. Из (русской) армии, (стоящей) под Ригой, получены сведения, что 400 человек русских высадились на Эзель и немедленно овладели крепостью Аренсбургом. (В крепости этой) был гарнизон в 50 человек, на валах 61 орудие и большой запас пороху, гранат и других боевых принадлежностей. В здешней крепости тотчас же сделано 9 выстрелов.

Царь воспользовался занятием Эзеля, чтоб захватить в плен остальную половину бывшего рижского гарнизона. Как сказано, одну половину его царь задержал за вероломный захват шведами царских людей под Нарвой в 1710 г., (другую) же, состоявшую по большей части из больных, отпустил на свободу. Эта-то часть (рижского гарнизона) ожидала на Эзеле кораблей для возвращения в Швецию; но (русские) войска, овладев островом, опять захватили ее в плен и (в этот раз) удержали.

27-го. Вышеупомянутого генерал-майора фон Киркена похоронили в Санкт-Петербургской крепости, на месте, отведенном для погребения офицеров, но не представляющем настоящего кладбища. Сам царь провожал покойного до могилы, ведя за руку его сына. Я и посланник Фицтум вели вдову (Киркена), ибо в России жена обыкновенно провожает (тело) своего мужа до кладбища. Над (могилой) сделано было всего три ружейных залпа. (С похорон) мы сопровождали вдову домой (и зашли) к ней на трапезу, приготовленную для всех (участвовавших) в погребальном поезде.

28-го. По случаю взятия Аренсбурга в (Петербургской) крепости и на верфи трижды выстрелили изо всех орудий и отслужили в (соборе) молебен. Царь отправился в Кроншлот, приказав, чтобы (с ним), на предназначенных для этого судах, следовал (туда) весь двор. Иностранных министров, в том числе и меня, (царь тоже) пригласил сопровождать (его); впрочем предоставив на волю каждого идти (с ним) или оставаться.

30-го. Я отправился в Кроншлот с посланником Фицтумом. На (Ритусаре), по здешнему обыкновению, не было сделано никаких распоряжений об отводе нам помещения, вследствие чего обоим (нам) пришлось остановиться, где случилось. Я попал в дом вроде кабака — без окон, с поломанными дверями и с разверстыми стенами.

Октябрь

1-го. Были мы на судне у адмирала Апраксина, задавшего в тот день пир. Выпивка здесь, как всегда, шла широкая. Герцог Курляндский, все министры, дамское общество и царица с царевнами тоже присутствовали.

2-го. Насколько (вчера на судне) мы пользовались изобилием, настолько (сегодня) на суше терпели недостаток, так что, по пословице, большей частью из нас распоряжался голодный Ганс: ибо на Ритусаре ничего нельзя было купить, постоялых дворов равным образом не имелось, приготовлений же для нас, иностранных министров, ни малейших сделано не было, хотя приглашены мы были в такое место, где невозможно ничего достать.