Книга Неравный брак - Анна Берсенева

– Может, на кухне посидим? – предложил он Артему, как только тот снял куртку в прихожей. – Я покурю.

– Я тоже, – кивнул он. – Спасибо, Юрий Валентинович.

– За что это? – усмехнулся Юра. – Сигареты ведь свои достаешь, не угощаешься.

– Могли бы и на завтра встречу перенести. И на послезавтра.

– Ты бы тоже мог из дому позвонить, не из автомата.

– Не мог, – глухо произнес Артем. – Не мог я из дому.

– Так что все-таки случилось? – спросил Юра, закуривая и придвигая к Артему одну из бесчисленных бабушкиных пепельниц, до сих пор расставленных по всей квартире.

Юра курил только на кухне, Женя не курила совсем, но эти пепельницы, привезенные когда-то бабушкой Милей со всего мира, так ей понравились, что она извлекла их из самых забытых закутков и расставила везде, где только можно, – так, как это было при Эмилии Яковлевне, которая курила беспрестанно.

– Юрий Валентинович, – сказал Артем, – Ева вас, может быть, послушается…

– Смотря в чем, – пожал плечами Юра. – А вообще-то – не думаю. Я-то ее не очень слушался всегда, – улыбнулся он, смягчая сухость своего тона. – Хоть и младше на два года. А что я, по-твоему, должен ей внушить?

«Вот и начались трудности, – подумал он. – Мальчик хочет самостоятельности? Или хозяином хочет быть в доме, а подружка слишком взрослая, чтобы безропотно выполнять его указания?»

– Скажите, чтобы она уехала куда-нибудь, – неожиданно горячо проговорил Артем. – К родственникам каким-нибудь в другой город, к знакомым… Куда-нибудь подальше!

– Даже так? – насмешливо протянул Юра. – Куда подальше?

– Извините, – слегка смутился Артем. – Я глупо выразился. Но не в этом дело. Просто я влип в нехорошую историю, и… Не надо ей сейчас со мной оставаться.

Вот это уже не было похоже на юношеские позывы к самостоятельности! Даже если он преувеличивает… Юра слегка напрягся.

– А конкретнее? – поинтересовался он, стараясь выглядеть невозмутимым. – В чем заключается история?

– Да обычная, наверно, история, – пожал плечами Артем. – Но я-то не знал, что это обычное дело – так… В общем, это еще летом началось…

История, которую Юра, хмурясь, выслушивал в течение десяти минут, была и в самом деле обычна в своей грубой неприглядности. Он понимал это хоть и отвлеченно – потому что в его жизни такие истории были невозможны, – но ясно. И не сомневался в том, что Артем говорит правду: слишком уж все было очевидно.

История началась в июне, когда Артем вернулся из армии и бродил по Москве со счастливым ощущением от неожиданной свободы и тоскливым – от незнания, что делать дальше.

– Ну, и заехал как-то к старым друзьям, – рассказывал он. – В Бибирево. Мы же с мамой раньше там жили, в отцовской квартире. А потом, когда я в десятом классе уже учился, оказалось, что он ее продал. Как он ее мог продать, когда от него вообще ни слуху ни духу не было, куда нам из нее деваться – непонятно. Но хозяева новые явились, мрачные такие, со всеми документами. Короче, мы с мамой к ее сестре переехали, на Трехпрудный. Я вообще-то все детство там у бабушки и жил, с мамой потом только, когда она развелась уже… Ладно, это все неважно, – оборвал он себя. – Извините. Ну вот, заехал в Бибирево, а там ребята и предложили в Индонезию съездить.

– Куда-куда? – переспросил Юра. – Почему в Индонезию?

– За шмотками, – объяснил Артем. – Они барахлом торгуют на Петровско-Разумовском рынке, за товаром в Индонезию ездят.

– Ну и как Индонезия? – Юра с трудом сдержал улыбку.

– Да в Индонезию-то я не поехал. – Наверное, Артем все-таки разглядел его улыбку и невесело улыбнулся в ответ. – Я им не столько для поездок был нужен, сколько чтобы на деньги подписаться. Понимаете, если одному десять тысяч одалживать, то могут и не дать, побояться могут. А на троих уже не так много получается, по три тысячи всего с небольшим.

– И ты полез для них деньги одалживать? – поразился Юра. – Слушай, но ведь это же совсем уж для младенцев!

– А я кто тогда был? – усмехнулся Артем. – Из армии вырвался, глаза как блюдца. Это трудно объяснить… Ну, когда кажется, что все можешь и все тебе теперь – раз плюнуть! Тем более все кругом только и твердят: три штуки по нынешним временам не деньги, мы их в ноль секунд на рынке отобьем. Я им, правда, сразу сказал, что работать с ними не буду. – Артем прикурил вторую сигарету от первой. – Меня же все это вообще не интересовало. А они: не хочешь – не надо с нами за лотком стоять или там в Индонезию мотаться. Мы тебе еще и подкидывать будем за беспокойство – ну, вроде процента от прибыли. А я же их сто лет знаю, как себя, никогда мы друг друга не обманывали. – Он взглянул на Юру немного смущенно, словно понимая наивность своих слов. – Они мне сразу двести долларов дали. В общем, в первый раз, в июле, так все и получилось, как они говорили, и во второй раз тоже, в сентябре, а…

– А в третий раз сорвалось, – закончил Юра. – И сколько ты теперь должен?

– Пятнадцать, – глядя ему в глаза, ответил Артем. – Но это неважно, Юрий Валентинович, я к вам не для того пришел. Скажите Еве, попросите ее, чтобы она уехала!

Как только он произносил ее имя, голос у него менялся, этого невозможно было не расслышать. Юра смотрел в его внимательные, широко поставленные глаза и не знал, что сказать.

Он видел перед собою растерянного мальчика, не разобравшегося в людях и по-мальчишечьи влипшего в дурацкую и опасную историю. Он знал, что таких историй – тысячи, что тысячи мальчишек теперь учатся жизни подобным жестоким образом. Но он видел и другое: в растерянности своей этот мальчик боится не за себя, а за женщину, которую он любит… Это читалось в Артемовых глазах так ясно, как если бы он произнес это вслух.

– Ну хорошо, – сказал Юра, – в первый раз ты в эйфории пребывал. А во второй-то раз, а в третий? Понравилось процент получать, остановиться не мог?

– Второй раз в конце августа был, – тихо ответил Артем и отвел глаза. – При чем тут «понравилось», Юрий Валентинович?

Вообще-то Юра и ожидал услышать именно такой ответ, и спросил только на всякий случай. И так ведь все было понятно: в конце августа Ева переехала к Артему в Лефортово. И никакой друг ему, значит, эту квартиру не оставлял, а просто он снял ее и заплатил, скорее всего, вперед.

– В третий раз я вообще-то уже не поручался, – сказал Артем. – Не такой уж я все-таки лох, мог к тому времени разобраться, что к чему. Они просто сказали браткам, у которых брали: опять на троих. А те проверять не стали, не в первый раз ведь.

– И что теперь твои старые друзья говорят? – на всякий случай спросил Юра, хотя и это ему было ясно.

– Да нет их теперь! Родители их говорят: ничего не знаем, уехали куда-то, как в воду канули. Но это браткам ведь неинтересно, кто куда канул. Я-то здесь! И она здесь. А это такие люди, что…

Что это за люди, Юра и сам понимал прекрасно. И за какую сумму они способны убить не поморщившись – тоже понимал. Это тебе не нефтяные магнаты, ворочающие миллионами, пятнадцати тысяч долга для них вполне достаточно.