Книга Трудно быть другом - Виктор Штанько

– Как это – нормально?! Что-то случилось?

– Приболел. Имеет право. Все остальное скажет доктор. И что-нибудь смешное вспомни – например, про верблюдов. Вот Муравью это и выдашь, когда в палату придешь. Помнишь, как мне рассказывала? Какие они умные! А теперь шуруй в терапию. Все поняла?

– Совсем ничего не поняла… При чем тут смешные верблюды?

– Притом. Всё в порядке, товарищ Архимед. Действуй, как сказал! Подробности при личной встрече!

Хорошо поговорили, Дэн, мобильник прямо разогрелся. Никто ничего не понял, но это не имеет никакого значения. Поудобнее устроился на кривобоком скрипучем стуле.

Мужички продолжают наблюдение. Тихо ведут себя.

Прислушался к дыханию Муравья – спокойное, ровное. Доктор Серж говорил: если дыхание хорошее, то, значит, маячит выписка домой, микробы в страшной панике уже отступили. «В человеческом организме, – как любит выражаться Серж, – живет полным-полно разных микробов. Как в коммунальной квартире. И все эти гады затаились, ждут, когда человеку станет худо, когда тот ослабеет».

Серж показал толстенную книгу – «Микробиология» называется. В ней про вирусы и микробы. Дэн стал читать – прямо фантастика! Эти гады, оказывается, дышат и размножаются, реагируют на все, что вокруг них творится. И уже появились такие микробы, что даже лекарств не боятся, – их травят, а они тут же изменяются, да так, что никакие лекарства на них уже не действуют. И опять человек на грани жизни и смерти. И снова ученые идут в бой, ищут способ, как прихлопнуть это зловредное войско.

Прямо захватывающая книга! Похлеще детектива! Серж давно намекает, чтобы поступал в медицинский. Надо подумать. А с математикой как же? В науке тоже идет жуткий бой, и столько разного накручено – дыхалку прямо захватывает! Вот и думай.

Из голубого пакетика капельки продолжают весело скатываться в трубочку, а по ней уже бегом в вену. И прямиком в кровь идут! Сразу в сердце лекарство поступает!

Все нормально будет у тебя, Муравей! Главное, чтобы ты успокоился. Ты жуть какой дерганый. В последнее время вообще «открытая рана», как любила говорить бабуля Жанна. У тебя спросить толком ничего нельзя. Сразу в кусты или молчок, и не поймешь, что в твоей башке засело. Уходишь в точку. А так нельзя!

Тетю Веру, Муравьиху, с дороги не сдвинуть – настоящий бульдозер! Даже Борода почувствовал, какой она «оригинальный» человек. Ничего не видит, не слышит – только себя. И выжимает все из своего Вадика! Ей так хочется! Ей так нравится! А Муравей чем виноват? От такой житухи мозги точно набок полезут. Вон Никита рванул, не выдержал!

Ага, Вадим ресницами задергал… Просыпается!

– Привет! Хватит дрыхнуть, ваше муравьиное благородие!

Вадим смотрел на Дениса не мигая и очень серьезно. Нет, не серьезно, а как-то чересчур пристально, будто увидел его впервые и никак не разберется, что за чучело торчит на стуле перед ним.

– А у тебя хорошая палата: солнышко вовсю светит! Чтоб ты не скучал, я решил заскочить. Весь народ, что дремлет в школе за партами, тебе горячий привет посылает! И есть отличная новость! Алеша-Музыка сейчас за бугор укатил и там выступает. Совсем недавно позвонил Мышонку. «Все, – говорит, – хорошо, но только надоело жить в гостиницах, домой хочется. Москва снится. Свой родной центр снится». Всем приветы шлет! А тебе – особый! Сказал, что в свободное время сочиняет композиции для фоно, гитары и скрипки. «Передай, – говорит, – Вадику: как вернусь, сразу начнем вкалывать. И теперь, – говорит, – не спрячется Муравей от меня. Я, – говорит, – жутко настырный, и он придет ко мне! Не зря же сочиняю!» Муравей, ты представляешь, как классно зазвучат вместе скрипка, гитара и фоно!

– Дэн… – Денис это не услышал, а понял по движению губ, по страдальческим глазам Муравья. – Дэн…

– Пить дать? Да?

– Дэн… – Вот теперь он уже четко слышит голос Муравья. – Я не хочу идти домой…

– Об этом ты обожди! Не думай ни о чем.

– Нет, Дэн… – Из-под ресниц Вадима выкатилась одной прозрачной горошинкой слеза и поползла, поползла по его худой щеке, а за ней еще горошина, еще… – Ты меня не понял. Папа умер. Сказали, что с сердцем что-то… А он был крепкий, ты же знаешь. Я его так любил! И теперь моя очередь. Дома так плохо… Я не смогу…

– Вадь, мы уже говорили с Никитой. Он тебя заберет к себе, обещал. У тебя отличный брат! Но не надо пока об этом. Не нагнетай. Все уладится, Вадь, вот увидишь. Надо только верить в хорошее. И все у тебя получится. Будешь лабать на гитаре. У тебя талант! Ты даже не понимаешь, что это такое! Помнишь, как слушала тебя Арнольдовна? У нее челюсть чуть не выпала! В Гнесинку поступишь! Сама Арнольдовна так сказала. А сейчас, пока тут лежишь, есть время, и думай, как группе «Ветер» новый репертуар сделать. Я нотную бумагу принесу. Народ ждет не дождется, когда ты что-нибудь новенькое сочинишь.

Денис почувствовал горячее дыхание в свой затылок. Обернулся – ну конечно, Гольд, кто еще может так сопеть! И рядом товарищ Архимед улыбается. Значит, встретились и были у Бороды.

– Муравейчик, физкульт-привет! Мы вот тут подумали и решили провести срочное собрание в твоей палате, – загнусавил Гольд дурным голосом. – На повестку выносится один вопрос: умыкнуть тебя отселя! Товарищи по палате не возражают? – Повернулся к мужичкам. – Они помогут нам! Не возражаете? Единогласно! Слегка отдохнем и начнем собираться.

Открылась дверь, и в палате появился Борода.

– Кажется, кто-то куда-то собирается? Если через окно, то сразу предупреждаю: пустой номер! Пятый этаж. Если надумаете прыгать, травма вся переполнена, мест свободных нет, да и не хватит на вас гипса. Если лестницу притащите, внизу вас уже будет ждать дворник дядя Вася с крепенькой метлой. Через дверь тоже не выйдет: видеонаблюдение!

– Да мы просто фантазируем, Андрей Иванович!

– И я фантазирую, – улыбнулся доктор. – Потому что нет у нас никакого видеонаблюдения. А побегов у нас пока еще никто не совершал. И прошу не засорять мозги Вадиму. Но зато я хочу – а это уже на полном серьезе – попросить Вадима сочинить что-нибудь, пока лежит в нашем отделении. И когда выйдет от нас здоровым, чтобы группа «Ветер» дала нам концерт. Зал у нас прекрасный. Даже Спиваков приезжал и играл, остался доволен акустикой. Так что, Вадим, времени у тебя в обрез: скоро выпишем – давай сочиняй, готовься к концерту. Вас, уважаемые, я беру в свидетели. Все слышали?

– Все! – дружно заорал народ в палате.

– Благодарю за поддержку!

И зашумели, засмеялись, заговорили, перебивая друг друга.

Таня взяла слово и стала рассказывать про верблюдов. Ребята хохочут. Лысый со своими коллегами по несчастью заливаются смехом. И Муравей улыбается!

Денис взглянул на Бороду – тот подмигнул: мол, все в порядке, этим же курсом дальше шуруйте!