Книга Жили-были двое - Екатерина Риз

— Я думала, ты появишься раньше. Хотя бы, позвонишь.

— Я был немного занят. Но ты могла бы позвонить сама. — Толя подошёл, рукой в стойку упёрся. Сашу разглядывал.

— Наверное, я чувствовала, что ты «немного занят», — ответила она, а Ефимов хмыкнул.

— Малыш, ты можешь мне звонить в любое время, для тебя я всегда свободен.

Они встретились взглядами, и Саша, конечно же, первой сдала позиции, глаза опустила. А чтобы тему сменить, поинтересовалась:

— Митю отвёз? К третьему уроку успели?

Толя поджал губы и носом шмыгнул. Затем плечом дёрнул.

— Почти.

Сашин взгляд из смущённого превратился в цепкий.

— Опоздали? К какому приехали?

— К пятому, — со вздохом сознался Толя.

— К пятому? — искренне ужаснулась Саша. — Толя, чем вы занимались до пятого урока?! Светлана Аркадьевна мне непременно выскажет!

— Не выскажет, я с ней поговорил. Успокойся. — Он потаращился на неё. — Пойдём, поедим. Я ещё не обедал. А к четырём надо Митьку из дома забрать на секцию.

Саша нервно перебирала бумаги, убрала их в папку.

— Сейчас пойдём.

— Саша, не надо делать из этого опоздания проблему, главное, что на диктант мы успели. Ты знаешь, что у него диктант?

— Конечно, я знаю!

— А, — протянул он. — Я всё-таки надеялся, что не знаешь. Ты же не можешь знать всё, правда?

Саша кинула на него снисходительный взгляд. Ефимову под этим взглядом захотелось её поцеловать. Почему-то. Но он себя остановил, хотя, момент был весьма подходящий. Они наедине, они говорят о сыне, вроде как семейная пара, и ничего странного, если он поцелует её. Но вспомнил, о чём ещё не рассказал, и передумал.

Саша повернулась в поисках сумки, глянула на себя в зеркало, губы облизала, освежая помаду, Ефимов наблюдал за ней, и понял, что поставить её в известность лучше здесь. Пока они наедине, потому что будет весьма неловко, если Саша наденет ему тарелку с супом на голову в присутствии свидетелей.

— Сань, я тебе сейчас кое-что скажу, но пообещай, что ты не будешь сильно переживать.

— Из-за чего переживать? — тут же уцепилась она за самое опасное слово. Повернулась и посмотрела в упор. От такого взгляда точно не спрячешься. Остаётся лишь сознаться. Сделать глубокий вдох, и сказать…

— Сегодня утром, когда ты ушла, сложилась такая ситуация… — С каждым его словом Саша всё больше настораживалась, а взгляд становился всё строже. — Ты же понимаешь, он не мог не спросить… ну, про нас. В конце концов, мы в одной постели проснулись, то есть Митька нас разбудил.

— И что?

Пальцы принялись выбивать нервную дробь по стойке. Это было страшно, но под Санькиным взглядом, Толя нервничал весьма сильно. И уже не казалось, что она маленькая и хрупкая статуэточка, уже ему, с его метром восемьдесят семь сантиметров, захотелось склонить голову.

— Ну… Митька спросил, собираюсь ли я на тебе жениться.

Саша брови вздёрнула, это могло показаться провокационным, но на самом деле это тревога через край выплёскивалась.

— И что ты ответил?

Ефимов выпрямился.

— Сказал, что собираюсь.

— Да?

— Да. — Он уверенно кивнул. — Но буду ждать, пока ты созреешь.

Саша пытала его взглядом, затем осторожно кивнула.

— Хорошо. Сойдёмся на этом.

Толя всё же руками развёл, в неподдельном удивлении.

— И это всё? Я тебя замуж зову, а ты говоришь: сойдёмся на этом?

— А что ты хочешь от меня услышать? Толя, мы в магазине нижнего белья!

Он огляделся. Кашлянул.

— Ты права. Место неподходящее.

Саша с ним согласилась, затем поинтересовалась:

— Обедать идём?

Ефимов руки в бока упёр, голову закинул и посмотрел на потолок, весь утыканный маленькими светильниками.

— Сань, в общем, я ему сказал.

Саша секунду помедлила, всё ещё надеясь, что Толя имел в виду совсем не то, о чём она подумала, но сердце уже сжалось в дурном предчувствии.

— Как сказал?

— Как, как!.. — воскликнул вдруг Ефимов. — Словами! — Тут же себя за взрыв отругал, и, сбавив тон, продолжил: — Саша, только не падай в обморок. Ты странно побледнела. Всё нормально.

— Нормально?!

— Тише. — Он рискнул приблизиться к ней, не смотря на то, что Сашин взгляд метал молнии. — Я тебе клянусь, что всё нормально. Я очень старался найти подходящие слова. И, знаешь, мне кажется, что Митька всё понял правильно.

— Тебе кажется? Я убью тебя!

Он руку к груди приложил.

— А я не буду сопротивляться. Но если бы ты была там, ты бы поняла, что у меня и выбора другого не было, да и ситуация располагала.

— Располагала к тому, чтобы убить ребёнка психологически? Толя, так не делается!

— Да что за слова? — Ефимов даже руками взмахнул. — Знаешь, ты слишком плохого мнения о его психическом здоровье. Оно не такое уж и слабое. Хотя, думаю, все матери такие. Но, Сань, я клянусь, всё нормально. Мы поговорили, я был очень аккуратен в выражениях, после чего Митька изъявил желание поехать в школу писать диктант, чтобы тебя не расстраивать. По дороге я купил ему два здоровенных кекса, один он съел в машине, другой взял в школу. В четыре я его заберу и повезу на секцию. Всё.

Саша молчала. Молчала и смотрела на него. Становилось понятно, чего ему следует избегать всю оставшуюся жизнь — вот таких её взглядов. Но нужно было с этим что-то делать, и Толя рискнул положить руки на её плечи.

— Малыш, выдохни, пожалуйста. И можешь меня ударить. Я знаю, что не должен был делать этого без тебя, но Митька казался обескураженным этим утром, и вопросы задавал определённые. Сань, он выводы делал. И что я должен был ему сказать? Да, я сплю с твоей мамой, а что дальше будет — посмотрим?

Саша, наконец, отвела взгляд в сторону и даже зажмурилась. И чтобы как-то закрепить результат, Толя продолжил:

— Пусть он с самого начала знает, что в постели с мамой может спать только папа. Это правильно. Всё остальное — решим. Разве не так?

Саша лицо рукой прикрыла и призналась:

— Ты меня убиваешь своими новостями. Уже который день.

Ефимов усмехнулся, обнял её и прижал к себе. В висок поцеловал и так замер ненадолго.

— Санька, если бы ты мне больше доверяла, всё было бы куда проще.

— С наскока.

— Тоже метод.

— Твой метод, — пожаловалась Саша.

— Сань, у нас сын. Подозрительный, рассудительный, замечательный мальчишка. И, знаешь, что я ему сказал? — Она не переспросила, лишь вопросительно угукнула, уткнувшись носом в его плечо. Толя же погладил её по спине. — Что я всю оставшуюся жизнь буду носить его маму на руках. За то, что она мне сына родила, и что таким его воспитала. Саш, я так хочу попробовать. По-настоящему. И дело не в Митьке. Точнее, не только в нём. Клянусь тебе.