Книга Гори, венчальная свеча! - Елена Арсеньева

Привстав, Лиза осмотрелась. Ночь темна и непроглядна; тишинавокруг; только издали чуть слышны голоса. Не Гюрд ли это разговаривает сгребцами? Нет, голос не его. Где же он?

Возвращаться в духоту не хотелось, сон вовсе исчез. Лизасделала несколько шагов к мостику, как вдруг напевный говорок заставил еезамереть.

– Бают, в тех грецких землях птицы всяческойвидимо-невидимо! Водятся там и птицы-бабы с этакими огромными шеями, что могутв своих зобах, как в садке, держать живую рыбу и доставать ее оттуда себе впищу!

Лиза невольно улыбнулась: пленники, должно быть, облегчалидушу, вспоминая байки вольной поры…

Она дошла почти до кормы, когда новый голос заставил еезамереть.

– Завтра. И с Богом!

В этом голосе не было беззаботности, не было усталости. Отнего исходила явная угроза. Он прозвучал так близко, что на миг Лизепоказалось, будто кто-то обратился к ней. Но тут отозвался Шукал, и в егословах звучало отчаяние:

– Да как же завтра, ежели пороха у нас всего ничегоприпасено? Не мог я более принести, стерегут его пуще глаза, а с тем, что есть,каюту не взорвем!

– Некуда тянуть. Не нынче, так завтра дойдем до архипелага.Причалит Гирей к берегу – бог весть, что там ждет нас. В море свободы мылишились, в море ее и добудем, – произнес негромкий надорванный голос, и Лизадогадалась: говорит тот самый седой гребец, который давеча сцепился с Гиреем. –Помните, что план наш рассчитан только на помощь Господа. Тут уж кого Богбольше любит, тот жив и останется.

– Ну, Волгарь, на бога надейся, а сам не плошай! – сердитоотозвался кто-то рядом, наверное, рыжий сосед по скамье.

Лиза прижала руки ко рту. Галерники сговаривались о бунте, аШукал был с ними заодно!

Но отнюдь не это заставило ее задрожать, а имя, имя!

Волгарь.

«Он москов, как и ты. Лех Волгарь…»

* * *

Позабыв обо всем на свете, она кинулась на голоса и упала наколени возле скамьи.

– Во имя Господа! Это ты Лех Волгарь? Ты?!

От неожиданности гребец отшатнулся, зазвенели цепи. Сзадикто-то грубо схватил Лизу, заламывая руки. Послышался изумленный голос Шукала:

– Святые угодники! Это османская шлюха! Откуда она знаеттвое имя?

От обиды у Лизы даже челюсти свело. Она откинула голову стакой силой, что затылком угодила в подбородок державшему ее Шукалу. Зашипев отболи, тот выпустил ее руки, чтобы тут же получить две весомые оплеухи.

– Сам ты шлюха османская, поганый вероотступник! Толькотронь меня, глаза выцарапаю. А что до его имени, то Господь дал человеку ушислышать, о чем болтают такие глупцы, как вы!

– Она все знает, – булькнул Шукал разбитыми в кровь губами.– Она донесет!

Чья-то рука потянулась из тьмы и остановила Шукала.

– Стой, брате. То не турчанка, не татарка. Сдается мне,христианка своих не выдаст, верно, паненка? – сказал сосед Волгаря.

– Ее зовут Рюкийе-ханым. Я же говорю, османская… –непримиримо проворчал Шукал.

Лиза снова взвилась:

– Так меня Гирей кличет, а имя мое – Елизавета!

Там, где затаился во тьме Волгарь, слегка звякнула цепь, какбудто пленник вздрогнул от неожиданности; однако голос его был по-прежнемуровен:

– Что ты хочешь от меня?

Лиза почему-то робела и с запинкою пробормотала:

– Мне говорила про тебя Дарина.

– Дарина?

Лех Волгарь, Шукал и рыжий гребец выкрикнули это имя в триголоса, и три пары рук вцепились в руки Лизы.

– Дарина? Она жива? Где она?

Лиза прикрыла глаза. На нее вдруг накатилась страшнаяусталость. «Дарина? Она жива?!» А кто встрепенется при упоминании о ней? Комунужна ее жизнь?..

– Говори! – тряс ее сосед Волгаря, но тот остановил его:

– Погоди, Рудый! – И к Лизе: – Скажи хоть словцо, не томи.Мы за ней шли весь прошлый год, когда крымчаки повязали нас да пленили. С техпор маемся, а так и не узнали, где она да что с ней.

– Упокой, Господи, ее душу! – чуть слышно отозвалась Лиза.

– Она умерла? – выдохнул Волгарь, но Лиза не ответила, итогда Волгарь повторил, как эхо: – Она умерла… умерла…

– Да, – всхлипнула Лиза. – Недели три, а то и месяц тому – яутратила дням счет. Ее убил Гирей.

– Проклятый пес! – с ненавистью выговорил Шукал. Рудыйпротяжно вздохнул, а Волгарь не издал ни звука.

Лиза осторожно протянула руку во тьму и коснулась егопальцев. Они слабо дрогнули в ответ.

Больше всего она боялась, что Волгарь начнет еерасспрашивать о Дарине, и порешила ни за что не говорить ему, что та когда-тозвалась Чечек и была валиде-султаншею. Пусть сохранит незамутненной и светлойпамять о своей любви к несчастной малороссиянке.

– Ты утешаешь меня? – чуть слышно выговорил Волгарь. – Нодля меня она умерла давно-давно. Что-то твердило мне, что больше нам несвидеться. И отец ее погиб. Он был мне как отец, как брат, как лучший товарищво всей жизни моей, а она… сестра.

«Вот так бывает всегда, – подумала Лиза с тяжелым сердцем. –Дарина думала – Волгарь любил ее, а он говорит – сестра».

– Царство небесное всем христианским душам! – тихо молвилаона, искренне моля Всевышнего простить Дарине ее отступничество. Мужские голосапечально подхватили:

– Царство небесное!

Наконец Волгарь прервал долгое молчание:

– Так завтра, брате? Умри, Шукал, но пороху добудь.

– Умру, так кой с меня будет прок? – проворчал молодойнадсмотрщик.

И тут Лиза робко подала голос:

– Может, и я на что сгожусь?

Шукал только хохотнул:

– Предложила как-то кошка поискать у мышки вошки. С той порыгуляют вошки: эту мышку съела кошка!

– Я никому не скажу, клянусь! – горячо прошептала Лиза,напряженно глядя туда, где во тьме угадывались седые волосы и мрачные очиВолгаря. – Я вас не выдам! В чем заминка ваша?