Книга Полуденные врата - Майкл Роэн

Джеки буквально ломала руки.

– Но никто из участников проекта не хочет такого! Ничего подобного! Мы… просто хотим помочь, только и всего! Помочь старикам и детям, которые первыми погибнут от засухи… Неужели нет никакой возможности использовать нашу систему для добрых дел?

– Насколько я понимаю, нет. – Шимп встал, расправил плечи, и внезапно оказалось, что он чуть-чуть ниже меня. – И не в моих силах что-то предпринять. Даже если все у нас пройдет с успехом. Если мы прорвем блокаду, если не отдадим проект в руки этих двух сил-близнецов, всё равно изменения произойдут. Руководить всем будет интеллект машины, старые обычаи окажутся ненужными, и молодые просто отшвырнут их. Распространится одна общая культура, и остров ещё больше выйдет из тени, в которой он пребывает много лет и которая сделала его таким, как есть. Он глубоко вплетется в комок плотно сбитых человеческих судеб, который вы называете «Сердцевиной», из которой истекает все меньше и меньше и все меньше и меньше вливается. Это означает, что остров удалится от добра и зла и цвета его жизни, древние и яркие, поблекнут и станут серыми. Со временем остров будет все больше похож на все остальные страны, – вы не наблюдали, как такое происходит? Народу, наверное, будет жить легче со всеми этими иноземными машинами, которые моют посуду, автомобили, стирают белье и, может, даже задницы подтирают. Всё это прекрасно, даже, может быть, полезно для здоровья, но воде они поклоняться перестанут. Материально они будут жить лучше, а духовно – фу, из рук вон плохо. Они будут оторваны от древних традиций, верований и прочего, а ведь это определяло их самобытность и судьбу и в Сердцевине, и за её пределами – на бесконечных дорогах Спирали. Раньше они жили своей судьбой, теперь будут разделять чью-то чужую. – Подвижные губы Шимпа сложились в гримасу, выражавшую презрение, а потом он, даже как-то булькнув, глубоко вздохнул. – Но это всё-таки лучше, чем голодная смерть или гражданская война, разрывающая страну на части. Но чему быть, того не миновать.

– А разве обязательно управлять должен кто-то один? Они же, эти силы, диаметрально противоположны друг другу. Ведь люди и раньше находили пути, как примириться с переменами, разве не смогут балийцы примириться и с этой?

– Я уже сказал, что не могу представить себе как, – устало пожал плечами Шимп. – Я в ваших мозгах, подобных часовому механизму, плохо разбираюсь. Не знаю, на что они способны. Но если я правильно истолковал все признаки, то принять окончательное решение можешь только ты.

– Что? – изумился я. – Почему, черт возьми, ты так считаешь? Я даже никогда не был на этом несчастном острове! Господи! Зачем взваливать такую ношу на меня? Я не готов ни к чему подобному! Ты так любезно объяснил мне, что я собой представляю, ты должен это понимать! Ну ладно, скажи мне тогда, что следует сделать? Что же я должен? Блокировать проект так же, как его блокируют другие? Это-то я смогу, это в моих руках! Может быть, нам просто сбросить контейнер в океан и убраться восвояси?

Сразу подурневшее лицо Джеки выражало протест. Я увидел, что она с трудом сдерживает слезы, и отвернулся.

– Может быть, мы и должны… – с трудом проговорила она, – может быть! Если всё это… все надежды, весь наш тяжкий труд… все преданные проекту люди… Если всё это приведет к тому, что страна развалится и в любом случае пострадает бедный балийский народ… Тогда будь он проклят, этот проект! Пошлем его к черту! Разгоним инженеров, компьютерщиков, конструкторов. Пусть возвращаются домой, пусть подметают свои лестницы и даже не пытаются помогать другим!

– «…Надо возделывать свой сад»[117], – неожиданно процитировал Шимп и ещё более неожиданно положил свою толстенную руку на плечо Джеки. – Но нет, я с этим не согласен.

– Не согласны? – подняла голову Джеки.

– Welnie.[118]He согласен, иначе зачем бы я зашел с вами так далеко? Бали – это остров в пространстве и во времени, но общее течение не всегда будет проходить мимо него. Рано или поздно такие перемены произойдут. Так уж лучше, чтобы они произошли под нашим наблюдением, чтобы мы могли управлять и руководить ими, чтобы их не приняли вслепую, пережив много страданий.

С мостика раздался крик, и палуба задрожала от бегущих по ней ног. Мы подняли головы. На фоне сереющего неба, бесцветного и безрадостного, четко вырисовывались голые мачты. Мир казался однообразным, без всяких различий, без пристрастий и несправедливости. И кто может сказать, на чьей он стороне? Трап с грохотом подняли, и мы повскакали на ноги, но тут же пришлось пригнуться, чтобы увернуться от гика грот-мачты, который, раскачиваясь, пронесся над нашими головами. Шимп мягко потрепал Джеки по плечу.

– Следуй своему представлению о добре. Правда в этом. Ибо только на Спирали сыщется абсолютное добро и абсолютное зло, хотя и там сталкиваться с ними для обыкновенных людей опасно. А в Сердцевине есть только варианты выбора, они различаются по важности. Ты сделала хороший выбор. Защищай его, как защищала до сих пор, и мы будем делать то же самое. Но, наверное, этого будет мало. Мы должны бороться, чтобы найти лучшее решение, или взять на себя бремя последствий. – Он повернулся и легко, что оправдывало его прозвище, сбежал вниз по трапу.

Паруса затрещали, наполняясь ветром, словно раздался громоподобный глас судьбы. Нос корабля приподнялся, и ветер погнал нас из гавани, от всего, чем угрожала нам эта суша. Но мое настроение при этом не улучшилось. Две соперничающие силы против нас. И какая-то загадочная третья? Я огляделся, желая спросить Шимпа о ней, но тот был уже внизу. Наступил сияющий тропический рассвет, в блеске красного исчез серый цвет. Перед нами в потоках света расстилался огромный архипелаг. Но мне казалось, что вместо золотистых берегов каждый остров очерчен красным, что берега испещрены пятнами крови и все венчает разгорающийся пожар. Это чудилось не только мне; стоявшая рядом Джеки выразила словами мои неясные мысли:

– Что ты почувствуешь, Стив, когда вернешься в удобный офис на другом конце света и прочитаешь в утренней газете об очередной гражданской войне местного значения? Только на этот раз мы знаем, что каким-то образом… каким-то образом… можем предотвратить её.

ГЛАВА 9

Переход из Сурабаи до Бали был короткий, всего каких-то сто миль или немногим больше. Однако Батанг Сен не хотел рисковать. Он знал, что за нашим отплытием наблюдало множество глаз – человеческих и не только, – и повел нашу шхуну по курсу, напоминавшему подкову, в Яванское море вокруг северного побережья острова Мадура в надежде, что, сделав крюк, он собьет со следа боеги – своих родственников-пиратов или других, чьи суда могут рыскать в окрестностях. Но, к сожалению, не все блестящие идеи воплощаются в жизнь.

– Вот подонки! – сплюнул Те Киоре в сторону белых парусов pinisi, появившихся на выходе из порта. – Неужели они так и не уймутся? Небось лежали, гады, в засаде и следили за этой проклятой гаванью, пока мы там стояли!