Книга Карлуша на острове Голубой Звезды - Борис Карлов

Однажды, засидевшись по своему обыкновению до ночи в лаборатории, он по неосторожности с перекосом обработал хрустальный глаз, придав ему несколько выпуклую, яйцеобразную форму. Он бросил отбракованный шарик в мусорное ведро и забыл о нём.

Утром, когда лаборантки пили чай и болтали, как всегда, о разной чепухе, Курносик включил на столе приборы и принялся за работу. Вдруг одна из лаборанток вскрикнула, схватилась за сердце и повалилась со стула на пол. Её подхватили, похлопали по щекам, побрызгали водой и кое-как привели в сознание.

Подоспевший врач не обнаружил у больной никаких явных отклонений, за исключением сильного психологического стресса, и прописал ей принимать валерьяновые капли.

Бедняжка смогла рассказать только то, что ей вдруг ни с того ни с сего стало очень страшно — так страшно, что она буквально лишилась чувств.

В конце дня все разошлись, и Курносик остался в лаборатории один. Он заварил чай, смахнул со стола мусор и… повалился на пол, переворачивая стол и стулья.

Очнувшись через несколько минут, он стал думать. То, что произошло два раза на одном и том же месте, не могло быть случайностью. Он начал вспоминать шаг за шагом все свои действия до того, как случился удар.

Итак: он выключил электрочайник из розетки; насыпал чай и сахар в стакан, налил кипяток; развернул газету с бутербродами; смахнул со стола мусор в эту газету, скомкал, бросил в мусорное ведро… Всё. На этом воспоминания обрывались. Единственное, что осталось в памяти, был внезапный, беспричинный страх, от которого перехватило дыхание. Кроме того, в голове почему-то назойливо вертелся один популярный мотивчик, а также последующие слова диктора: «Вы прослушали маленький концерт. На часах двадцать три сорок шесть». И сейчас Курносик мог поклясться и поспорить с кем угодно, что в это мгновение часы показывают именно двадцать три сорок шесть, хотя радио пропиликало полночь.

Всё это было довольно странно. Курносик снова попытался сосредоточиться.

Итак, он смял газету, бросил в ведро… Стоп, стоп, стоп. А что было утром? Он включил в сеть аппаратуру на рабочем месте, смахнул со стола мусор в ладошку, подошёл к мусорному ведру и…

Курносик бросился к ведру и стал вынимать из него мусор, осторожно раскладывая его по полу. По счастью, туда ещё не успели много набросать, и он быстро отделил свой мусор от другого, не представлявшего для него ни малейшего интереса.

На дне ведра остался лишь отбракованный им накануне электронный глаз. Он был неправильной, вытянутой яйцевидной формы, и что-то в нём заставило Курносика задержать взгляд. Тут же он понял, что именно: внутренняя воображаемая ось хрустального «яйца» — от острого до тупого конца — была направлена точно к тому месту, где утром сидела упавшая в обморок лаборантка и где только что хлопнулся в обморок он сам.

Курносик взял глаз и внимательно рассмотрел его на свет.

Обычный горный хрусталь и микросхема внутри. Отчего же он произвёл такой внезапный эффект?

Курносик начал медленно и осторожно поворачивать глаз, постепенно направляя тупой конец в сторону собственной головы. Это было опасно, но азарт исследователя был сильнее осторожности.

Вот воображаемая ось медленно, медленно приблизилась и упёрлась ему прямо в переносицу…

Ничего.

Курносик передохнул и утёр взмокший лоб рукавом халата.

Усевшись на рабочее место, он включил приборы, направил на кристалл свет лампы, поднес шарик к глазам и… Его потряс удар в несколько раз ещё более сильный, чем в первый раз.

Провалявшись на полу около часа, Курносик с кряхтеньем поднялся на четвереньки и целеустремлённо побежал к мусорному ведру. Разложив на столе все крошки стекла, обрезки проволоки, припой и прочий мусор из ведра, он проверил каждый из них на наличие статического электричества. Ничего. Стрелка прибора даже не шелохнулась.

Курносик снял с руки часы, вынул из них крошечную батарейку, измерил её напряжение и, предусмотрительно направив кристалл тупым концом в сторону от себя, поднес к острому концу батарейку.

Какого именно результата он ожидал, сейчас он и сам не знал. В тишине напряженно гудели приборы, да за стеной в коридоре слышалась возня уборщицы. Неожиданно возня стихла, кто-то охнул и, судя по звуку, повалился на пол.

Курносик выскочил за дверь и увидел распростершуюся на мокром полу уборщицу. В руках она продолжала сжимать швабру с намотанной тряпкой.

Схватив уборщицу под мышки, Курносик втащил её в лабораторию и усадил в кресло. Пульс и дыхание были слабые, расширенные зрачки на свет не реагировали.

«Поскользнулась. Сама. На мокром месте», — отчётливо произнёс Курносик, наклонившись к её уху.

Затем он бросился к столу и проверил батарейку. Так и есть! Напряжение батарейки упало до нуля. Стало быть, кристалл яйцевидной формы аккумулирует в себе неизвестного пока ещё вида энергию, а затем, под воздействием электричества, посылает её мощным импульсом по направлению внутренней воображаемой оси. Реагирует только на живых гномов. (Впоследствии Курносик убедился, что кристалл реагирует не только на гномов, но и на любых животных — зверей, насекомых, птиц, рыб…) Следовательно, — продолжал рассуждать Курносик, совершенно позабыв о несчастной уборщице, следовательно, он накапливает в себе живую энергию гномов и выплёскивает её одним направленным импульсом. Только одним или?.. необходимо экспериментировать, необходимо…

Бабуля зашевелилась, Курносик подскочил и поплескал ей в лицо воды.

«Ах, да что же это, — стала она причитать, ощупывая бока, охая и ахая. — Поскользнулась, недотёпа, на ровном месте! Чтоб его… Спасибо тебе, милок, что позаботился. До чего я не люблю этот линолеум, чтоб его… Вот на втором этаже плитка, так там работать одно удовольствие…»

И уборщица, громыхая вёдрами, заковыляла по коридору, ворча ещё что-то себе под нос.

Курносик исподлобья смотрел ей вслед. Подтвердилось его предположение, что под действием биоимпульса гном не только испытывал сильнейший эмоциональный шок, но и во время беспамятства легко поддавался внушению. Ведь это он внушил уборщице, что она сама поскользнулась…

Готовый ещё минуту назад скакать от радости (ведь это было то самое настоящее открытие, о котором он мечтал), Курносик сел и крепко задумался. Конечно, открытие могло принести ему славу, профессорское звание и кафедру в институте робототехники. В этом случае он разживётся хозяйством, будет иметь не только механическую, но и живую прислугу, будет публиковаться в научных журналах, ездить на престижные конференции и… понемногу зарастать мхом.

Нет, пожалуй, это не для него. В его груди клокотали гейзеры, извергались вулканы! В его мозгу громоздились, плавились и кипели айсберги! И теперь, когда в его руках оказалось ни с чем не сравнимое, способное подчинить его единоличной воле всех гномов на планете оружие, — разве мог он теперь просиживать штаны в каком-то институте робототехники?! Ну нет, теперь на меньшее, чем мировое господство, он не согласится. Что вообще может быть прекраснее власти? И особенно власти над теми, кто ещё вчера его презрительно не замечал, кто ещё вчера пренебрегал им!..