Книга Леди греха - Мэдлин Хантер

– Миледи, джентльмены хотят видеть вас в библиотеке, – сказал юноша, пытаясь не обращать внимания на то, что Амброуз требовал продолжить игру.

– Будьте любезны, отведите моего племянника к домоправительнице. Скажите ей, что я скоро приду за ним.

– Если хотите, я отведу его на кухню. Повариха обожает маленьких. – Его предложение означало, что строгой домоправительнице вряд ли понравится этот активный и шумный малыш.

– Полагаюсь на ваше решение, – улыбнулась Шарлотта.

Слуга направился к дому, и воздух наполнился визгом Амброуза, пока тот нес его на ноге.

Шарлотта вошла в дом через дверь террасы и проследовала в библиотеку, где ее ждали Натаниел с Джеймсом. Похоже, одна глава книги жизни закончилась, и они ожидали, что страница будет перевернута.

Джеймс быстро и безразлично взглянул в ее сторону. Шарлотта почувствовала: он предпочел бы не видеть ее вовсе.

Наступила неопределенная пауза.

– Меня пригласили, но никто не хочет ничего сказать? – спросила она.

– У Марденфорда есть что сказать, не так ли? Думаю, он колеблется, потому что от тебя потребуется сделать большое одолжение.

– Я буду рада помочь тебе, Джеймс, во всем, в чем только смогу.

Марденфорд слабо улыбнулся. Он не выглядел довольным. Несомненно, его смущало, что приходилось просить одолжения у той, кого он недавно так оскорбил.

Он подошел к письменному столу, на котором лежала стопка бумаг. За время встречи мужчин было исписано немало листков.

Лицо Джеймса вытянулось. Рот сложился в тонкую линию. Он смотрел мимо Шарлотты – в никуда.

– Я решил уехать за границу. Я согласился… Я буду очень признателен, если ты позволишь Амброузу жить с тобой до моего возвращения.

– Ничто не доставит мне большего удовольствия, Джеймс. Тебе это прекрасно известно.

Джеймс взял со стола бумагу.

– Я в письменной форме заверил, что ему разрешается остаться с тобой на время моего отсутствия, так что семья не сможет воспротивиться этому. – Он указал на другую бумагу. – Это обращение к моему поверенному и документы, устанавливающие опеку над мальчиком, и средства на его содержание.

Она взглянула на Натаниела. Он безразлично наблюдал за происходящим, но его взгляд пригвоздил Джеймса к месту.

– Опека? Сколько же времени ты собираешься отсутствовать?

– Полагаю, какое-то время. Право, я не знаю точно. – Он посмотрел на Натаниела, но пламя бунта было погашено холодным взглядом последнего. – Это будет длительным приключением. Думаю, я заслуживаю его, – пробормотал Марденфорд.

Шарлотта задала несколько уточняющих вопросов, но узнала очень немногое. Это приключение должно было начаться немедленно. Джеймс даже не собирался взять с собой Амброуза домой.

– Пока я пошлю к тебе его няню, а потом ты сможешь сделать собственный выбор.

– Даже не знаю, что сказать, Джеймс. Я благодарна тебе за то, что ты назначил меня опекуншей Амброуза.

Он внимательно посмотрел на нее. Причем взгляд его задержался на пятнах на платье Шарлотты, появившихся во время игры.

– Что ж, не балуй его.

Воцарилось молчание. Джеймс по-прежнему наблюдал за Шарлоттой. Натаниел откашлялся, нарушая тишину и выводя Джеймса из задумчивости.

– Ах да, дом… Он снова твой, если пожелаешь. Я действовал грубо и опрометчиво, и поскольку Амброуз будет жить с тобой…

– Благодарю, но не думаю, что я вернусь туда. Благоразумнее всего продать его. Видишь ли, я поняла, что жила там слишком долго. Обещаю тебе, что, куда бы я ни отправилась, Амброуз будет любим и хорошо устроен.

Джеймс вопросительно посмотрел на Натаниела. Тот лишь пожал плечами.

– Ну что ж, значит, все решено. – Джеймса было еле слышно. Слова вырвались на выдохе. – Теперь я отправляюсь. Не думаю, что мы увидимся до моего отплытия из Лондона. – Он решительно и торопливо направился к двери.

Шарлотта встала так, чтобы он прошел мимо нее.

– Джеймс.

Он остановился.

– Амброуз на кухне, если хочешь, можешь попрощаться с ним, – сказала она.

Он лишь тупо кивнул. Шарлотта потянулась и поцеловала его в щеку.

– Будь осторожен, дорогой брат.

Он схватил ее руку и жарко поцеловал. Затем выпрямился и вышел из комнаты. Она смотрела, как дверь захлопнулась у него за спиной.

Натаниел молча наблюдал за концом представления. Ведь именно он устроил эту маленькую драму.

– Он не скоро вернется в Англию, не так ли? – спросила она.

– Да.

Она прошла по ковру к окну. Внизу она увидела Джеймса, который направлялся к своему экипажу. Он даже не сказал «до свидания» собственному сыну.

Она подошла к письменному столу и начала перебирать бумаги.

– Вы не теряли зря время. Вот еще одно распоряжение насчет солидного содержания Джозефа, он же Гарри.

– Джеймс понял, что обязан обеспечить мальчика. Шарлотта могла себе представить, что произошло здесь, в библиотеке.

– Амброуз увидит когда-нибудь своего отца?

Натаниел приблизился к ней и взял бумаги у нее из рук.

– Когда он вырастет, то сможет посещать Марденфорда там, где тот будет жить. От его отца будет зависеть, объяснит ли он Амброузу случившееся.

– А ты собираешься рассказать мне, что случилось?

– Я не шантажировал его, если это то, что тебя интересует.

– Это было бы странным шантажом, ведь в результате ты не получил бы ничего в придачу к нашему браку, кроме маленького мальчика, который вовсе не твой сын. – Она пожала плечами: – Он достаточно милый маленький мальчик. Через год-другой он перестанет хныкать и плакать.

Она взглянула на документы. Денежные трасты и гарантийные письма, обеспечивающие сына Джеймса и касающиеся его имения. Это были законные распоряжения человека, приводящего в порядок свою жизнь.

– Он не собирается покончить с собой?

– Нет. Однако он не вернется в Англию.

– Не вернется. Никогда. – Шарлотта посмотрела на жениха. Не шантаж, но сделка. Компромисс. Джеймс согласился на это, чтобы избежать скандала, связанного с Изабеллой и Гарри. Чтобы избежать формальных расследований о браке в Испании.

Это предложение сделал Натаниел, в этом она была уверена. Именно он составил весь план, чтобы защитить ее и Амброуза от возможного скандала и его последствий.

Однако это не объясняло, почему Джеймс согласился на ссылку. Или Натаниел заставил Джеймса вступить в очень плохую сделку, или же на карту было поставлено больше, чем Шарлотта знала.