Книга Тьма - Глен Кук

Напуганный мною святоша возвращался. И не один, а с приятелями. Я налетел на него еще яростнее, чем раньше. Малый оказался отнюдь не героем. Он взвизгнул и пустился наутек. Спутники его недоуменно переглянулись и, вместо того, чтобы идти в келью Сари, поспешили за ним. Видимо, решили, что он спятил. Проследив за ними и удостоверившись, что они не вернутся, я снова полетел к Сари. Тран уже ушел. Перемещение во времени не дало мне ничего интересного.

61

Сари вернулась на свою циновку. И замерла там, стоя на коленях, положив ладони на бедра. Словно чего-то ждала.

Я завис прямо перед ней.

– Ты здесь, Мур? Я чувствую это. Я чувствовала тебя и раньше, правда?

Я попытался ответить, но в результате получил от Копченого обычный посыл: Она есть тьма. Он даже подался назад. Странно, ведь раньше Сари его совершенно не беспокоила. Или, все же, беспокоила?

Последнее время он явно не любил женщин. Даже Радиша вызывала у него отторжение.

Я направил его вперед. Копченый заартачился. Сари что-то уловила.

– Я слишком тяжела, чтобы пускаться в дорогу сейчас. Но уйду отсюда, как только наш сын сможет перенести путешествие.

– Сын? Мой!

Я почувствовал себя другим человеком. Но лишь на миг, пока не задумался: откуда она знает.

Некоторые называли ее ведьмой. Или ведуньей – короче, женщиной, способной общаться с духами. Я за ней такого не замечал.

Но может быть она могла знать?

Неожиданно мир вокруг меня заколебался. Я имел достаточно опыта прогулок с духом, чтобы понять: кто-то пытается меня разбудить. Мне очень хотелось дать Сари знать, что я получил ее послание.

– Я люблю тебя, Сари, – мысленно произнес я.

– Я люблю тебя, Мурген, – откликнулась Сари, словно услышала меня.

Меня трясли все более настойчиво. Я покинул окрестности храма Гангеша, но попытался задержаться в мире духов. И даже попробовал наведаться к Радише, разведать побольше о ее кознях, но Копченый отпрянул прочь с отвращением, под стать тому, какое выказывал к Душелову. Она есть тьма.

Мир туманился и расплывался. Я пролетел над землей, быстро и очень низко, надеясь, что это поможет совладать с чарами, скрывающими Гоблина и Могабу.

И увидел-таки обоих, мельком, но достаточно четко.

И тот и другой были в пути. Могаба, похоже, собирал силы. Форвалака находилась при Гоблине. Оба отряда сопровождали вороны.

Надо полагать, Душелов представляла себе общую картину куда лучше меня.

– Неужто ты так ничему и не научился? – рявкнул Костоправ.

У меня едва хватило сил, чтобы сесть и дотянуться до воды. Я пробыл там гораздо дольше, чем мне казалось. Сари всегда заставляла меня позабыть о времени.

– Дерьмо! – пробормотал я. – Из меня все соки выжаты. Мог бы сожрать корову.

– А ворону не хочешь? Нечего на службе заниматься семейными делами.

Один хрен, в здешних краях не найдешь съедобной коровы. Я хмыкнул, зажав в одной руке кувшин с каким-то сладким пойлом, а в другой краюху теплого хлеба. В тот момент мне и в голову не пришло спросить, с чего он взял, будто я занимался семейными делами.

– Уже темно. Наши люди забиваются в свои норы и законопачивают их за собой. Мне нужно, чтобы ты отдохнул и был готов установить наблюдение за Вратами Теней. Постоянное наблюдение. Нам необходимо получить сигнал в тот момент, когда Длиннотень откроет Врата.

Я поднял руку и, как только прожевал кусок хлеба, спросил:

– А не лучше ли мне проследить за Длиннотенью? Копченый отказывается приближаться ко Вратам. Может случиться, что я увижу Тени лишь тогда, когда будет уже слишком поздно. А Длиннотень можно засечь в тот момент, когда он начнет отдавать распоряжения.

Я проглотил последний кусок и запил его подслащенной водицей.

Копченый застонал.

– Дерьмо!

Вид у Старика был такой, будто ему хотелось заплакать.

– Где Одноглазый? – поинтересовался я. – Лучше бы доставить его сюда. Уже несколько лет Копченый не издавал ни звука.

– Найди его. Я, как-никак, лекарь… – Он направился к койке Копченого.

– Недурная идея.

Я поднялся и на все еще слабых ногах поплелся к порогу.

62

Вечерок выдался как раз подходящий для того, чтобы ад вырвался наружу. Блуждая с духом, я настолько увлекся, что и не заметил сгущавшейся тьмы, но теперь видел, что небо затягивают мрачные тучи.

– Одноглазый! – взревел я. – А ну волоки сюда свою дохлую задницу!

Я рассмотрел облака и нашел, что мое предложение было весьма разумным.

– Где, черт возьми, этот дерьмовый коротышка?

Я направился к его норе, то и дело выкрикивая «Одноглазый!» Не вознамерился же он провести ночь там. Колдун не слишком старался превратить свое логовище в надежное убежище, и оставаться там, когда появятся Тени, было опасно. Хоть он и кудесник.

Я почти дошел до его жилища, когда коротышка вылез наружу и затрусил мне навстречу.

– Чего тебе надо, Щенок?

– Куда ты, на хрен, запропастился? Впрочем, ладно. Не до того. У нас проблема с духом.

– Хм?

– Он издает звуки, – прошептал я и лишь потом огляделся по сторонам. Непростительная забывчивость.

К счастью, ворон поблизости не было.

Одноглазый оглянулся через плечо.

– Издает звуки? – Кажется, он мне не поверил.

– Я что, неясно выразился? Давай шевели задницей. Костоправ уже осматривает его как лекарь.

Я продолжал высматривать соглядатаев. Подслушивать могут мыши, и земляные и летучие, да и Тени тоже.

Пульсирующий свет, похожий на северное сияние, вспыхнул между Вершиной и развалинами Кьяулуна, заиграв на металлических вкраплениях на стенах крепости. Но только на миг – видимо, Госпожа устроила вспышку, чтобы сориентироваться. В следующее мгновение он погас. Теперь засветились лишь уцелевшие хрустальные купола. Ярче всех – купол над излюбленной башней Длиннотени.

– Ты собираешься торчать здесь и глазеть или может делом займешься?

В этом весь Одноглазый. Сам набедокурит, а вину свалит на меня.

Прежде чем зайти внутрь, я еще раз огляделся, но ничего не заметил. Я занавесил вход и расположил отгоняющую Тени свечу между пологом и нами, засветив ее от ближайшей лампы. Вроде еще и рано, но подстраховаться никогда не лишне.

– Интересно, неужто Хозяин Теней не любопытствует, с чего это мы затихарились и даже костров не жжем?

– Тс-с, – шикнул на меня Одноглазый. – Ты вроде говорил, что Костоправ осматривает Копченого.