Книга Тайные общества всех веков и всех стран - Чарльз Уильям Гекертон

существования товарищества

Товарищество можно назвать ремесленным рыцарством. Обряды, символы и предания составляют осязаемую форму. Необходимость для работников найти, по прибытии в новый город, центр друзей, место сборища, мать, среди исключения, в которое ввергли бы их учрежденные ремесленные корпорации, была причиной существования этих обществ. Возможность бороться посредством соединенной силы и пассивного сопротивления численности против притеснения мануфактуристов и уравнять силы, которые иначе были бы неравны, еще другая причина этих товариществ. В средние века, когда центральной власти было едва достаточно для притеснения, а не защиты, когда человек был жертвой самоволия без всяких средств к обороне, тайные общества по необходимости возникли во многих странах – Священные Фемы, наблюдавшие за общественной безопасностью.

Гильдии

Гильдии имели то же происхождение, но едва ли могут быть причислены к тайным обществам, хотя их влияние часто употреблялось втайне, и короли часто пользовались ими против аристократии, как, например, Людовик Толстый, который сам был основателем общества под названием Народная община, учрежденного для прекращения разбоя феодальных владетелей, замки которых по большей части были разбойничьими вертепами. В Англии первые гильдии, о которых сохранились ясные известия, были учреждены в XI столетии. По гильдейским законам никто не мог заниматься ремеслом, не пробыв в учении семи лет. Но с введением машин этот обычай вывелся, так как мелких мануфактуристов становилось все меньше и меньше, и отношения хозяев к работникам изменились. Эти отношения еще можно найти в некоторых местах Германии или Швейцарии, где один хозяин держит одного ученика и от двух до четырех работников. Этот род промышленности можно было найти несколько лет назад в Йоркшире между мелкими суконщиками. Это тихая промышленность была прервана быстрым введением машин. Мелкие фабриканты старались защититься, настаивая на старинных ремесленных постановлениях, но без успеха, потому что в 1814 г. всякий след старых ремесленных постановлений исчез из английских статутов. Закон о союзах 1800 г., не отмененный до 1824 г., часто принуждал работников, соединившихся таким образом, принять характер членов дружеских обществ. Главной целью их было не допускать женщин и детей работать на громадных фабриках, повсюду возникавших, и отстаивать старинный закон об учении. Потерпев неудачу в этом, они устроили стачки, свойства, действия и последствия которых известны всем.

Германские студенты

Товарищество совсем другого рода, но все-таки товарищество, составляют студенты университетов в Германии, которым поэтому можно посвятить несколько строк. Студент, или бурш, смотрит на обитателей города, университет которого удостаивает своим присутствием, как на филистимлян, и стычки обывателей с студентами так же обыкновенны в Германии, как и в Англии. Все не студенты – филистимляне, будь они короли, принцы, дворяне или чернь. Студенты составляют два больших общества: Буршеншафты, состоящие из студентов разных государств, и Ландсманшафты, из студентов одного государства. Каждое общество имеет свои законы, постановления и должностных лиц, управляющих по уставу; но все члены университетов признают сверх того общий кодекс «Комментарий».

Те, которые не хотят принадлежать к этим обществам, весьма мало уважаются, и их называют разными позорными именами, как, например, Camele (верблюд), Finken (зяблик), и другими более оскорбительными. Шальные студенты (служащие студенты), называемые Frosche (лягушки), не могут принимать участие в собраниях Буршей. Новичок называется Fuchs (лисица), а иногда Goldfuchs (золотая лисица), потому что у него еще есть несколько золотых монет; через полгода он называется Brandfuchs (красная лисица, вернее, прогоревшая), и его переход в это состояние празднуется смешными обрядами. На второй год Brandfuchs повышается в звание Jungbursch (молодого бурша); на третий он становится Altbursch (старый бурш), Altes Haus (старый дом) или Bemoostes Haupt (маститая голова). Студенты, уроженцы университетского города, называются простоквашами, потому что их матери могут посылать им, если хотят, простоквашу на ужин. Переходя из одной степени в другую, фукс должен проходить через ряд искусов; особенно испытывается его способность пить и курить. При первом посещении Commershaus (дома пиршеств, как называется тот трактир, которому покровительствуют студенты) его непременно напоят пьяным за его собственный счет, и в то же время он должен угощать всех старых буршей. Утром он просыпается с Katzenjammer (головная боль с похмелья), надевает фантастический костюм: польский кафтан, ботфорты со шпорами, шапку того цвета общества, к которому принадлежит, к петлице привязывает огромный кисет, во рту держит длинную трубку, а в руке палку с железным наконечником. Он старается более всего сделаться Flotter Bursch, студентом чистокровным, и гордится, если старый бурш сделает его своим Leibfuchs (любимая лисица). Филистимляне, оскорбившие студентов, осуждаются на Verruf (опала), и часто студенты выходили против горожан, составляя со своими Stiefelwichser (чистильщики сапог) боевую шайку, которой не могли бы пренебречь и военные. Крик «Burschen, raus!» («Студенты, выходи!») наводит ужас на маленькие мирные германские города. Иногда они наказывают город, оставляя его совсем, и возвращаются только тогда, когда примут их условия. Такие эмиграции происходили в Гёттингене в 1823 г., в Галле в 1827 г. и в Гейдельберге в 1830 г. Некоторые подробности об этих эмиграциях могут показаться занимательными. Студенты, тайно составившие Буршешиафт, подвели под опалу музей, потому что правила по его управлению не нравились многим из них. За это коноводов схватили и предали суду. Но при крике «Burschen, raus!» все студенты, торопливо захватив нужные им вещи, бросили их в извозчичьи колясочки, на лошадей, на спины чистильщиков сапог и вышли из города Швельцинген; они вернулись в Гейдельберг, только когда их требования относительно музея были уважены. Другое выступление случилось много лет перед этим. Один студент, проходя мимо караульни, забыл вынуть трубку изо рта. Между ним и часовым завязался спор; часовой позвал офицера, который грубо оскорбил студента. Это подало повод к эмиграции, впрочем, не далее мили от города, откуда студенты тотчас вернулись, так как были уважены все их требования, состоявшие в том, что за все происшедшее они получат полное прощение и солдат уведут. Кроме того, солдаты должны были стоять на мосту с офицерами во главе и отдавать честь, когда студенты с музыкой впереди проходили с торжеством. Но хотя германский студент, по-видимому, не думает ни о чем, как только курить трубку, которой он дает изящное название Stinktopf[64], пить несметное количество вина, пива и пунша, угощать дочерей горожан, которых любезно называет Geier (коршуны), а гризеток – Besen (метлы), делать долги, драться на поединках, – быть названным Dummer Junge (глупый мальчик), оскорбление, требующее вызова на поединок, – и вообще расстраивать свое здоровье, но, когда примется заниматься, он совершает такие умственные подвиги, которые удивили бы многих первоклассных оксфордцев или кембриджцев. Из всего этого брожения и пены выходит наконец хорошее вино, и всем умственным величием и большей