Книга Невеста носившая Чёрную Кожу - Саймон Грин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Они даже могут организовать встречу с моими старыми врагами и бывшими друзьями. Я подумал об этом и вздрогнул.
И… Я не мог передвигаться по улицам, скрываясь в шумной толпе. Из — за моего белого плаща меня слишком легко заметить. Все знают мой плащ, он был частью моего имиджа и моей репутации. Я не мог снять его и выбросить.
В моём плаще множество полезных трюков и мощных защит, которые мне всё ещё могут понадобиться. Что ещё более важно, я не могу отказаться от него, потому что… это мой плащ.
Отказаться от него значит, отказаться от жизненно важной части меня. Будь я проклят, если сделаю это. Я уже потерял слишком много важного из-за Короля-Солнца.
Мне нужно добраться до Блейстон-стрит, а это значит, что мне нужен транспорт. Я не мог доверять такси или любому другому обычному средству… Чёрт возьми, я бы не доверял им и в нормальных условиях.
Обычно были люди, к которым я мог обратиться, например, Мёртвый Мальчик с его футуристической машиной, но он уже отвернулся от меня. Мисс Судьба, Костюмированная Авантюристка Тёмной Стороны… но её ярко-розовый “Фатэмобиль” заметить даже легче, чем мой белый плащ.
Мои враги могут следить за этой машиной, так, на всякий случай.
Поэтому, когда вы сомневаетесь, импровизируйте. Я поспешил покинуть переулок и пошёл по улице, пока не дошёл до ближайшего подземного перехода. Когда я спускался по каменным ступеням в скрывающий их мрак, люди начали оборачиваться, чтобы взглянуть на меня.
Я призвал свой дар и использовал его, чтобы найти один конкретный подземный переход на другой стороне Тёмной Стороны. А потом мне стало проще всего на свете перенести себя из одного места в другое. Так что, когда я спустился по каменным ступеням, я вышел в другом подземном переходе, недалеко от Блейстон-стрит.
В придачу к неприятным запахам, в этом туннеле было намного темнее и грязнее, чем я привык. Кое — что здесь умерло совсем недавно, но кое — что было недостаточно мертво.
Я быстро двинулся по подземному переходу, очень осторожно ставя ноги.
Я старался дышать через рот, хотя это не очень помогало. Половина верхних светильников были злонамеренно разбиты, чтобы дать существам, живущим там, внизу, преимущество перед теми из нас, кто проходит мимо. И потому, что есть то, что может быть сделано только в темноте.
Уродливая компания уличных музыкантов играла на своих потрёпанных, краденых и импровизированных инструментах, они угрожали и требовали денег от тех, кто недостаточно проворно бросал нал в их котелки.
Услышав то, что музыканты считали музыкой, я не мог отделаться от ощущения, что они могут просто пригрозить нам, сыграть ещё одну песню, и мы все тут же полезем в карманы.
Потёки грязи и пыль на изогнутых каменных стенах, превращались в безглазые лица, которые поворачивались, следили за мной, когда я спешил мимо. К счастью, моя репутация всё ещё достаточно сильна, чтобы удержать их от формирования ртов и провозглашения моего имени.
Я шёл ровным шагом, глядя прямо перед собой, не останавливаясь ни перед кем и ни перед чем. Хищники чуют запах страха. И слабость.
Поэтому я шагал вперёд, всем своим видом демонстрируя, что готов переступить через что угодно или кого угодно, кто не уберётся с моего пути достаточно быстро. Другие люди в подземном переходе изо всех сил старались проявить обходительность и уступить побольше места, но тень человека, которую некому было отбросить, внезапно возникла передо мной, преградив мне путь.
Я неприятно улыбнулся. Я ждал кого-то чрезмерно самоуверенного и достаточно высокомерного, чтобы поставить его на место. Мне нужна примерная публичная демонстрация на каком-нибудь бедном, проклятом дураке, чтобы все остальные увидели, что я всё ещё опасен, и пустили слух, что меня стоит оставить в покое.
Поэтому, когда тёмная фигура поднялась передо мной и раскинула свои слишком длинные руки, чтобы перекрыть туннель, у меня в руке уже был шар саламандры, извлечённый из внутреннего кармана, когда никто не смотрел.
Я запустил бледно-белый шар, бросил его в тёмное, безликое лицо, и шар саламандры взорвался яростным злобным светом, заполнившим весь подземный переход. Все закричали от боли и шока, когда яркий свет временно ослепил их.
Я, конечно, крепко зажмурил глаза и на всякий случай прикрыл их рукой. Когда свет померк настолько, чтобы я снова мог видеть, тёмная фигура исчезла, разлетевшись на крошечные тёмные фрагменты, которые спирально кружили в воздухе, подобно полуночным конфетти.
Я прошёл прямо сквозь них, и они бешено закачались в воздухе, чтобы убраться с моего пути. Приятно, когда тебя уважают.
Я знал людей, которые очень раздражались из-за шаров саламандры, говоря, что они дорогие, вы не получаете большого эффекта за эти деньги, и они не производят впечатления. Однако, я всегда напоминаю, — у каждой саламандры только два шарика…
Я шёл, не оглядываясь и даже не смотрел по сторонам, а все остальные жались к стенам туннелей. Если в подземном переходе со мной и были какие-то враги или охотники за головами, то никто из них меня не беспокоил.
И когда я наконец поднялся по ступенькам и снова вышел на открытое пространство, я был всего в полудюжине кварталов от Блейстон-стрит.
Мне пришлось ненадолго остановиться и прислониться к удобной витрине магазина, чтобы отдышаться. (Магазин назывался “Надежда”, и он был закрыт, и это всё, что вам нужно знать о Тёмной Стороне.)
Я посмотрел на своё отражение и с трудом узнал измождённое, осунувшееся лицо смотрящее на меня в ответ. Густая кровь сочилась из моего носа, как будто меня ударили, и я чувствовал во рту неприятный медный привкус. Я с трудом сплюнул, чтобы прочистить рот, и алая жидкость медленно потекла по витрине магазина.
Я устал, смертельно устал, и когда я достал из кармана носовой платок, я едва чувствовал его. Кончики моих пальцев опасно онемели. Каким-то образом мне удалось зажать переносицу и остановить кровотечение, и в качестве завершающего штриха выплюнуть новую порцию крови на витрину магазина.
Я наскоро вытер лицо и засунул платок обратно в карман. Давящая, горячая боль пульсировала за моими глазами.
Мне следовало как можно быстрее разобраться с этим делом, пока я ещё что-то могу. Злоупотребление моим даром причиняло мне серьезные физические и возможно, даже неврологические повреждения. Я это чувствовал. И один Бог знает, что это делало с моей душой. Мне никогда раньше не приходилось так часто использовать свой дар.
Наконец я оттолкнулся от заляпанной кровью витрины, выпрямил спину, усилием воли поднял голову и