Книга Пружина для мышеловки - Александра Маринина

– Шурик, а ты хотя бы догадываешься, зачем той даме убиватьЗабелина?– спросил я.– Мотив-то есть?

– Так хрен его знает,– исчерпывающе ответил Вилков.

Надо заметить, что устойчивые идиоматические выражения,пословицы и поговорки Шурик произносил полностью, не меняя и не пропуская ниодного слова.

– Вряд ли ограбление,– продолжал он.– Там ничеготакого не было, это ж не его, а при себе было и осталось.

Иными словами, в самой квартире ничего ценного не было,поскольку хозяева предназначали ее для сдачи, а арендатор не успел ничего тудапривезти (а может, и не собирался). У убитого при себе оказалась солидная суммаденег, то есть преступник (или преступники, или преступница) ею несоблазнились.

– А что эксперты говорят?– продолжал допытываться я.

– Пальцев навалом. И посуда тоже… – Шурик изобразил губами ируками нечто, что переводилось как «использованная и непомытая».

Хороший ему преступник попался, ничего не боится. Оставилследы пальцев, губ, образцы слюны. Что это может означать? Он (а вернее всего –она) убивает Забелина, пугается, теряет над собой контроль и убегает с местапреступления, оставив следы своего пребывания неуничтоженными. Но есть и другойвариант: этот человек не боится, потому что знает, что его все равно не найдут.Что толку в следах, если их потом не с чем будет сравнивать? А убийца былуверен, что сравнивать милиции будет не с чем. На него никогда не падетподозрение, более того, он никогда не окажется даже в поле зрения следствия.Почему не окажется? Почему на него никто не подумает? Ведь в таких случаяхследствие прочесывает частым гребнем весь круг знакомых убитого, причем круг иблизкий, и дальний. А убийца что же, уверен, что никак под этот гребень непопадет? Почему?

Потому что он не входит в вышеуказанные круги. Потому что он– недавний знакомый, о котором никто не знает. Почему не знает? Потому что этоженщина, потенциальная или уже состоявшаяся любовница, которую Забелин пока нис кем не знакомил и о которой никому не рассказывал.

Вот таким примерно был ход рассуждений следователя Вилкова.Хорошо, что мы с Семеновым давно натренировались понимать его своеобразную речьи, хотя и с некоторым усилием, но довольно ловко продрались сквозь частокол местоимений,оборванных фраз и выразительных жестов.

– А что близкие друзья говорят?– поинтересовалсяСеменов.– Он же должен был им рассказывать про новую бабу. Пусть он ее довремени не показывал, но уж сказать-то сам бог велел. Или как?

– Или так,– пожал плечами следователь.– Их двештуки. Он вообще-то по этому делу большой любитель был, умел все красивообставить, но опасался, поэтому их не показывал. И вообще берегся. Никаких тамэтих самых, все честь по чести, чтоб ни слуху ни духу. Как новая, так хата.Сказал, конечно, но так, в общих чертах. Познакомился, значит, и все такое, ноничего существенного.

Стало быть, у покойного Забелина обнаружились двое близкихдрузей, которым он сказал, что познакомился с интересной женщиной, но событияпока не форсирует, выжидает. Юрий Петрович был крайне осторожен, легкомысленныхпоступков старался не совершать, чтобы не засветиться перед женой и общимизнакомыми. Начиная новый роман, снимал квартиру, и уже никаких других женщин вэту квартиру не приводил. Новая пассия – и квартира другая. Никаких сцен инежелательных встреч.

Мы сидели у окна в недорогом пивном ресторане, не торопясьпоглощали закуски, запивали их темным терпким пивом и то и дело поглядывали наулицу, наблюдая за прохожими. В поле нашего зрения толокся неопрятного видамужичонка с жалкими чахлыми розочками в огромной сумке, которые он пыталсявсучить всем проходящим мимо парочкам. Мужик мелькал перед нашими глазами ужедавно, но только сейчас мы с Вилковым одновременно посмотрели сначала на него,потом друг на друга. Похоже, нам в голову пришла одна и та же мысль, разницабыла лишь в том, что у меня в голове созрел вопрос, а у Шурика уже был ответ.

– Козел!– в сердцах бросил он и яростно раздавил впепельнице сигарету.

– Кто?– не понял Валя Семенов.

– Кто-кто… Я. Я козел.

Значит, цветов в квартире, где погиб Забелин, не оказалось.

– Нет, ну козлина же я безрогая,– продолжалсокрушаться Шурик.– Две недели псу под хвост. Хорошо хоть сейчас допер.

Наш приятель обладал еще одним замечательным свойством: онбыл самокритичен и ругал себя так самозабвенно и беспощадно, что всемокружающим хотелось немедленно начать его жалеть и уверять, что ничегострашного не произошло.

Семенов переводил удивленные глаза с Вилкова на меня.

– Я не понял, ребята, о чем речь-то?

Шурик объяснил, как мог. Смысл его объяснений сводился ктому, что если, по уверениям друзей, Юрий Петрович Забелин ухаживал за дамамиграмотно и красиво, то к интимному свиданию предполагались не только чистыеполотенца и постельное белье, не только фрукты, легкие закуски, десерты ишампанское, но и цветы. Обязательно цветы. А их не было. Маловероятно, чтодама-убийца захватила их с собой на добрую память. Даже если и так, то должнабыла остаться ваза с водой, а никакой вазы там не было, ни с водой, ни без нее.

– Это был мужик, а не баба,– удрученно констатировалШурик.– И чеки… Мы же проверяли, они того же дня. И не распаковал ничего,только жратву…

Расшифровка текста гласила, что обнаруженные в квартиретоварные чеки были проверены, покупки Забелин делал в день смерти. При этомдаму свою он в тот день не ждал, или ждал, но позже, потому что к ее приходусовершенно не был готов: ни туалетные принадлежности, ни белье не былораспаковано и разложено по местам. Однако с кем-то он пил и ел. С кем? Кого онмог привести в квартирку, предназначенную для любовных утех? Близкого друга?Оба свидетеля это отрицают, они уверяют, что Юрий Петрович в эти съемныеквартиры никогда их не приглашал. Внезапно встреченную женщину? Бывшую любовницу,которую случайно встретил на улице или в магазине и устроил экспромт «тряхнемстариной»? Или совершенно новую знакомую, доступную и располагающую свободнымвременем? А что? И такое бывает: познакомился, голова кругом пошла, онасогласна, пустая хата рядом, вот и не удержался от соблазна. Но зачем новойзнакомой его убивать? Где мотив? Ограбление не проходит, деньги Забелинаостались в портмоне. А бывшая любовница? Может и убить, особенно если они впрошлом плохо расстались и она заковыряла обиду. Я попытался представить себетакую бывшую любовницу, разгуливающую по городу с пистолетом и глушителем. Толи у меня фантазия бедная, то ли я сам недалекого ума человек, но ничего неполучилось. Образ не нарисовался.

Зато нарисовалась мысль, и ее захотелось проверить.

– Родители Забелина живы?– спросил я.

– Только мать,– мотнул головой Шурик.– Живетотдельно. Злющая старуха – бр-р-р!

– А если я с ней поговорю?