Книга Молчание костей - Джун Хёр

Когда печка разогрелась, я выбралась из-под пола обратно на холод. Видимо, дело в усталости. Все же хорошо. Я полной грудью вдохнула морозного воздуха…

Младшая сестренка.

С замершим сердцем я оглянулась через плечо на ворота в главный двор. Я их не закрыла. Сквозь створки виднелось серое небо снаружи, тонкое одеяло снега, неизменная пустота. Такой же вид, как и несколько минут назад. И все же меня накрыло чувством ужаса, яростным и беспощадным.

Я торопливо вернулась в главный двор, развернулась на пятках в поисках источника беспокойства. Уголком глаза заметила тень. Когда я обернулась, тень превратилась в знакомую фигуру.

Через весь двор мы смотрели друг на друга: я – широко раскрытыми глазами, он – полуприкрытыми.

Я как будто перенеслась на четыре с половиной месяца назад в прошлое. Я подметаю павильон, и тут заходит инспектор Хан – военный чиновник, который мог по двести стрел за день выстрелить – хоть в снег, хоть в дождь, хоть в дождь со снегом; солдат, который мог, подобно леопарду, бесшумно пробраться сквозь заросли, не потревожив практически ни одной травинки.

Но сегодня инспектор Хан остановился в воротах полицейского ведомства и облокотился на деревянную колонну. К груди он прижимал книгу. Он так исхудал, что проглядывались острые скулы. Мужчина медленно дышал, и только через несколько вдохов он сумел сделать один шаг, затем другой. Тем не менее на третьем шаге он покачнулся, словно сзади его кто-то ударил.

– Инспектор! – кинулась к нему я.

Но как бы быстро я ни бежала, двор как будто поглотил мои шаги, растянулся, разросся. Слишком большое расстояние разделяло нас с инспектором Ханом. Он упал на землю, перестал двигаться. Сердце исступленно колотилось в груди, кровь шумела в ушах. Я так спешила, что чуть не оступилась.

– Инспектор, инспектор!

Я наконец-то упала перед ним на колени. Потрясла его за плечо. Когда мужчина открыл глаза, пусть даже всего на щелочку, мне померещилось, будто он смотрит на меня откуда-то из морских глубин.

– Проснитесь, господин!

Я нащупала его пульс. Слабый, но равномерный. Кожа у него была ледяная на ощупь. Я перекинула его руку через плечо и попыталась подняться, но под его весом опустилась обратно на землю.

– Помогите! – прокричала я через плечо. – Кто-нибудь, помогите!

Но ни тяжелая рука тишины, ни спящие под карнизами тени не шелохнулись. Остались только мы – я, инспектор и его книга. Я посмотрела на переплет. Корешок был перевязан пятью красными нитками. На бумажной обложке чьей-то рукой было выведено: «Записи тайного расследования полицейского Сима». При виде этих слов меня что-то кольнуло. В этом дневнике наверняка сказано, где прячется священник. Человек, поискам которого инспектор Хан посвятил всю жизнь, несмотря на истерзанные тело и душу.

«Убей священника Чжоу Вэньмо», – вспомнила вдруг я мольбу матери из ее предсмертной записки. Брат получил эту записку в тот самый день, когда они с сестрой поссорились, и напомнил ей о нашей обязанности вернуться в столицу, где, по слухам, находился священник. Я тогда все подслушала.

«Отомсти за крах нашей семьи, успокой духи умерших родителей. И тогда живые смогут обрести мир».

Живые… Это про меня. Но я никогда не просила о мести. Я мечтала только о доме и о семье. Меня переполняли жгучие чувства, уголки глаз покалывало, но сейчас было не время убиваться.

Дрожащим голосом я снова выкрикнула:

– Пожалуйста, помогите!

Я схватила инспектора за руку и потянула вверх. Я даже до ворот его не дотащила, когда услышала сзади торопливые шаги. В белой дымке на улице показалась темная фигурка человека, которого я тут же узнала.

– Рюн! – воскликнула я, как только он подбежал. Тяжело дыша, я выдавила: – Что ты тут делаешь?

– Потом расскажу. Помоги затащить инспектора в кабинет!

Рюн все еще не мог отдышаться, но вдвоем нам удалось поднять инспектора Хана. Ноги его волочились по земле, голова повисла. Губы были такими бледными, что их почти не было видно на лице.

– Как только мы отнесем его в кабинет, – пропыхтел Рюн, – я пойду за командором Ли и врачом.

– Врачом? Ты знаешь, что с ним?

– Хозяин довел себя до предела. А еще эта рана с инфекцией… – Рюн покачал головой. – Он, судя по всему, считает себя неуязвимым. А врач его предупреждал!

Снежинки падали мне на ресницы и таяли в горящих глазах.

– О чем?

– Он три дня подряд умолял хозяина отдохнуть, а то здоровье и так никуда не годится. А хозяин вместо этого ни минуты не спал, все изучал записи, искал священника. Прошлым вечером он услышал, что Урим отреклась от веры, чтобы ее не казнили. Она еще не созналась, где прячется священник Чжоу Вэньмо, так что инспектор сказал, что вернется в ведомство и допросит ее. А с утра я не смог его найти и решил поискать тут… – голос Рюна дрожал, в глазах вспыхнуло горе. – Его одержимость убивает его, Соль. Она его убивает.

* * *

Пол у меня под коленями совсем разогрелся. Я надеялась, что в тепле к щекам инспектора Хана вернется румянец.

– Когда он очнется, – велел Рюн перед уходом, – поговори с ним, чтобы он не заснул до прибытия врача.

Я вцепилась ногтями в юбку, так, что побелели костяшки на кулаках, и ждала. Но с его лица не сходила призрачная бледность.

* * *

В закоулках моего сознания вспыхивали воспоминания. Сквозь тростниковую дверь комнату заливает яркий лунный свет. Трепещет пламя свечи, танцуют тени. Брат ладонями зажимает мне уши, но через его пальцы все равно просачиваются приглушенные крики: «Католические демоны! Они навлекут на нас проклятия!» Он твердо и спокойно смотрит на меня; его глаза похожи на темный луг, а когда он улыбается, в уголках собираются морщинки.

«Все будет хорошо, – шепчет он. – Обещаю тебе».

Я неуверенно провела пальцем по лицу инспектора Хана, по его строгим бровям, по изгибу век, по прямому носу. Осталось ли в нем что-нибудь от моего брата? Я резко отдернула руку: мужчина приоткрыл глаза.

В них все еще стояла странная пелена, как будто он находился в совершенно ином месте – и где бы оно ни было, меня там не существовало. Но он наконец-то проснулся! С колотящимся сердцем я набрала побольше воздуха в легкие, чтобы позвать Рюна. Может, он уже вернулся? Но прежде чем я успела произнести хоть звук, инспектор Хан прошептал:

– Те письма…

– Письма, господин? – не поняла я.

Я ждала продолжения, но мужчина то проваливался, то выныривал из забытья.

Я огляделась. Увидела низкий столик, за которым всегда сидел инспектор Хан. Книжные полки от пола до потолка. И предмет, который я всегда разглядывала издалека: черная лакированная шкатулка для документов с золотыми и перламутровыми узорами и металлическими креплениями. Крышка лежала рядом на столе. Внутри стопкой лежали сложенные бумаги.