Книга Ученик некроманта. Игры проклятых - Александр Гуров

– Остановись! – взмолился некромант. – Арганус использует тебя! Тебя и весь твой род!

– А я использую Аргануса. Все учтено, – обрубил К’йен, готовясь решительным ударом прервать жизнь некроманта, но ему помешали.

Клавдий, завидев, что Перворожденный отвлекся от сражения и разводит бесцельные разговоры с добычей, а значит, теряет защищенность, решил действовать.

Клятвы, связавшие его с Арганусом, обеты и заклятия, наложенные на него при перевоплощении, смыла сила, которую малолетний алхимик вложил в свое творение. Впервые за пять столетий Клавдий был свободен, свободен от всего на свете, и лишь одно не давало ему покоя – Перворожденный, который словно точильный червь стачивал род изнутри.

К’йен, что К’йеном уже не являлся, превратил вампиров в марионеток, а Совет в сборище трусов, боящихся сказать лишнее слово. Диктатор должен быть сломлен, а его власть обязана перейти в руки свободного, который подарит равноправную свободу и всем другим.

И бунт, что завязал один, станет ключом к победе для другого. Все было подготовлено. Карлы выковали обманку, копию Смерти Каэля, и К’йен заглотнул наживку, которую подготовил для него Клавдий, а Арганус, ничего не подозревая, засвидетельствовал ложь. Перворожденного погубит тот, кто его воскресил, тот, кому он больше всего доверяет, но сделает это не из жажды власти, как любой другой на его месте, а из желания справедливости.

Лишь один клинок мог уничтожить Перворожденного, и он был зажат в руке Батури. Клавдий слышал голос своего прародителя и видел, как тот навис черным силуэтом над обреченной на гибель жертвой – гильдмастером Хельхейма.

– Гелион, прежде чем я превращу тебя в отруби, ты увидишь конец Гильдии, – сказал К’йен, а гильдмастер, смотря ему за спину, обронил:

– А возможно, и конец Ордена…

Не дожидаясь разоблачения, Клавдий атаковал. Он был быстр, как ветер, и холоден, как сталь, но острие его клинка рассекло не тело, а воздух. Каэль, пусть и в новом обличии, оставался самим собой, и века забвения не украли у него способности нутром чуять опасность.

К’йен резко шарахнулся в сторону, легко уходя от выпада Клавдия и пропуская противника вперед, затем вдогонку саданул ему ногой по спине. От удара Батури с трудом устоял на ногах, но не удержал равновесия, когда на него навалился новый груз – К’йен, словно дикая кошка, запрыгнул на заговорщика-неудачника и прибил его к земле, после чего стал методично расцарапывать спину противника, и удары его были сильнее ударов йотуна, а когти, что разрезали плоть – острее когтей рыси. Мечты Клавдия задохнулись, а спасение рода вмиг стало для Батури делом, от него не зависящим.

– Почему? – сокрушенно спросил К’йен, когда ярость утихла, а адреналин, заливший все эмоции, схлынул. Он мог поверить в предательство любого, но не Клавдия.

– Ты уничтожаешь… род… изнутри… – выплевывая со словами кровь, ответил побежденный.

– Что? – не поверил услышанному К’йен.

– Ты уничтожаешь род, – повторил Клавдий, но уже отчетливее: вампирская регенерация не знала себе равных, особенно если Высший сыт и полон сил. – Своим правлением, – уточнил чуть позже Батури. – Сколько собратьев полегло в этих стенах? Ты не видишь? Арганус использует тебя, а ты – род. Когда я воскрешал тебя, то надеялся, что Перворожденный приведет род к изобилию, но власть тебя заботит больше, чем собственные потомки. Тебе плевать на тех, кто положит за тебя головы, тебе плевать на всех, кроме себя самого…

– Глупец! – взорвался К’йен, и казалось, он вновь начнет избивать беспомощно трепыхающегося под непосильным грузом заговорщика, но Перворожденный обуздал свой гнев и заговорил спокойно и с расстановкой: – Порой, чтобы укрепить созданное, надо его испытать. Огнем и мечом: они сплотят разрозненных. А в слабом войске, не способном ни на что, кроме разговоров, нет силы.

Заговорившись, К’йен не заметил магического удара. Высший даже не успел сообразить, откуда пришла опасность. Его отбросило в сторону, а в следующее же мгновение ему пришлось отбиваться от старого противника, на которого высокопарные речи не произвели должного впечатления.

Заговоры и поединки под куполом арены набирали обороты…

* * *

Сломя голову Сандро несся по коридорам замка. Юный некромант, даже не догадываясь, что архитектором Бленхайма был сам Трисмегист, с удовольствием мечтал, как проломил бы зодчему голову. А дверь, открывающая путь на балкон, была так же далека, как звезды, которые он так и не успел подарить Энин. Насколько велико оказалось удивление, когда он увидел у желанного входа возлюбленную, можно было легко прочесть по вмиг округлившимся глазам. Быстро переборов оцепенение и трепет, которые непонятно почему всегда появлялись при виде первой любви, он попытался ворваться на второй ярус «зала боев», но Энин остановила его грубым движением, прибившим к стене, и резкими словами, которые заставили стоять неподвижно:

– Никто не войдет и не выйдет! – грозно пояснила она, после чего добавила: – Приказ Аргануса.

– Он приказывал тебе, но не мне, – дерзко ответил Сандро и сам удивился той легкости, с какой шел против слов единственного и неповторимого, чарующего и обворожительного создания во всей вселенной, но свою следующую реплику он запомнил надолго: – Уйди, иначе мне придется войти силой. И быстро: это мой приказ.

– И что ты мне сделаешь, мелочь? – нагло ухмыльнулась Энин.

Сандро хотел напомнить ей, что обучался у Аргануса на пять лет дольше и знаний у него гораздо больше, чем у нее, что до уроков магии Энин не умела ни писать, ни читать, а ему не пришлось тратить на это познание времени, но он не сказал ничего – лишь щелкнул посохом по идеальному лбу девушки, вложив в удар, больше походивший на прикосновение, заклинание оцепенения. С немым укором и необъятной ненавистью глядя на обидчика, Энин замерла, словно изваяние. Сандро знал, что пожалеет о содеянном, но непонятная сила тянула его в «зал боев», и он не мог противиться этому зову. В следующий миг он вошел под купол арены.

Первым, кого он увидел, был вампир, сидевший на своей добыче, словно на вороном жеребце. Сперва Сандро не разобрал, кого оседлал Высший, но, приглядевшись, распознал в нем Клавдия и, не зная, что делает: то ли помогает врагу, который его обманул, то ли другу, который спас от гибели, – юный чародей сплел первое заклинание, пришедшее на ум, и атаковал неизвестного вампира. Цель была достигнута, Высший, даже не успев поставить магический блок, отлетел от Клавдия на несколько шагов. Батури было достаточно избавиться от непосильной ноши, чтобы он вновь схлестнулся со своим обидчиком в поединке. Вампиры сцепились, и им было уже не до Сандро.

– Спаси, – взмолился непонятный комок под ногами. Присмотревшись, юный чародей распознал в груде разрозненных костей гильдмастера. – Спаси, именем Гильдии. Ты должен вытащить меня отсюда, чтобы я восстановил силы и…

– Убей его! – громом прогремел в голове голос Аргануса. Очередной приказ хозяина, но на этот раз Сандро исполнил его с немалым удовольствием.