Книга Игра колибри - Аджони Рас

Не знаю, кричал я или издавал еще какие-то звуки, но вокруг все вспыхнуло. Взмокшие от пота тела, шуршание одежды, снимаемой сильными руками. «Как насчет этого?» – Алиса улыбается, извлекая квадратик в плотной сине-оранжевой фольге. Все шумит, громко, ритмично… Это клуб, воспоминания из клуба. Тесная кабинка, но не настолько тесная, чтобы там не могли разместиться два человека. Я должен следить за верхней кромкой кабинки, ведь некоторые любители подсматривать часто делают снимки, как другие трахаются в клубах. И я слежу, позволяя ему самому натянуть резинку. Я жду, когда он поднимет юбку, и помогаю правой рукой, опираясь левой на стену. Она кажется влажной и мерзкой, но тут всегда идеальная чистота, это наш личный туалет. Он слишком возбужден, чтобы думать о таких мелочах. Я должна дать ему то, что он хочет.

Ди Джи нетерпелив, улыбается, он точно улыбается сейчас. Нетерпелив и огромен, как искусственный член из магазина. Черт, почему я раньше не пробовала черных парней? Хотя он думает только о себе, совсем не завел меня, эгоист хренов. Еще и захочет сделать это на лицо, но нет, пусть развлекается так с другими.

Я, Адам, пытаюсь обернуться, мысленно заглянуть за спину Алисы, однако ничего не выходит, теперь я не могу переключить фокус. Теперь игра колибри не дает сделать этого!

Видно лишь то, что видела она, а Алиса не оборачивалась… Ее глаза скользят вниз, она смотрит, как он сжимает ее грудь под белой блузкой, тщетно стараясь снять ее или хотя бы поднять вверх. Волосы лезут в глаза, но это уже не беспокоит. Я еще раз говорю спасибо самой себе за решение заехать в спортивный клуб, чтобы просто принять душ. Хотя бы за чистоту переживать не стоит! Хотя этому верзиле явно по барабану, в нем есть что-то животное, что-то неистовое, что готово трахать меня в любом виде и состоянии.

Я, Адам, пытаюсь отшатнуться, сбежать из тесной кабинки, от запаха его тела, от этого человека за спиной. Неуклюжий шаг назад, и я обрушиваюсь на кровать, ее кровать. Виктор и Патрик стоят на пороге, взволнованные и взмокшие, как после пробежки. Я ощупываю покрывало, и сама его текстура с мелкими прожилками вызывает к жизни новый прилив воспоминаний Алисы, которые рвутся овладеть всем моим естеством.

Комната вновь изменилась, свет исчез, больше не играет музыка, вместо запаха Ди Джи – аромат массажного масла и жасмина. Я стою на четвереньках, она стоит на четвереньках. Перед глазами – стена. В руке телефон. Я фотографирую себя через плечо, чтобы отправить фотографию. «Кому?» – взрывается в голове вопрос, и я ищу ответ в ее мыслях в надежде уловить нить, ведущую к Октябрю. Ответ приходит внезапно… Вот я фотографирую грудь, затем еще раз, так как предыдущий кадр мне не нравится, и отправляю снимки Кену, дразня его и зная, что сейчас он примчится на обед уже возбужденный и готовый к сексу.

Адам, ты снова пошел не туда! Вот выход к Ленинградскому вокзалу, там во дворике старая пельменная, но мне надо на «Маяковскую», а это по кольцу до зеленой ветки. Вспышка. Две ладони сжимают лодыжки, и глуповатое лицо Кена нависает сверху. Я смотрю, как качается грудь в такт его резким толчкам. Они все чаще, все сильнее. Мне хорошо, но совсем не так хорошо, чтобы кончить. Если бы не наши скандалы, я давно бы забылась оргазмом, а так просто скреплю семейные узы…

Он сейчас ускорится, и надо изобразить что-то приятное ему, простонать для полноты картины. А может, позлить его? Заставить поработать еще… Наконец-то… Вот зараза, а ведь я не собиралась в душ! Пора пить гормональные, чтобы спокойно валяться после секса в постели. Адам кричит, он пытается вырваться из чужих, липких, как клей, воспоминаний. Адам сходит с ума, слезы, истеричные и безумные, готовы брызнуть из глаз.

Крепкие руки срывают меня с кровати, но я все еще в водовороте видений. Ванная, ее отражение в зеркале, она улыбается самой себе. В голове вспыхивает мысль, ее мысль. «Сливочная форель», – звучит ее шутливый голос. Это какая-то ее ассоциация, и она улыбается этой своей мысли и отражению в зеркале, вытирая губы краем полотенца. Меня тащат к окну, и спальня наконец перестает вертеться и вновь освещается калифорнийским солнцем. Все… Дышать! Просто дышать!

Меня вырвало на пол, словно это я сплевывал в раковину, организм будто очищался от ненужных последствий этого слияния двух разумов, считая его тяжелым отравлением. Не пытаясь овладеть собой, я посмотрел на свое окно. Повинуясь мысленной команде, левая рука поднялась, согнулась в локте и приветливо помахала мне… Мне! Там, в окне напротив, стоял я. Солнце светило в стекло под таким углом, что лица видно не было. Силуэт прижал раскрытую пятерню к стеклу в знак приветствия, и в лучах солнца блеснуло кольцо.

Кольцо, которого у меня не было!

Мощная волна адреналина вытолкнула из сознания иллюзию давно умершего дня и вернула в комнату Алисы. Желудок сжался в комок, как кусок мяса на огне. Я вновь глянул в окно и всмотрелся в темнеющий провал спальни. Никого. Занавеска не колышется. «Он был там!» – вспыхнуло в мозгу. Алиса приняла его за меня, но ошиблась. Октябрь наблюдал за ней из моего дома, не опасаясь, что она что-то заподозрит. Он знал, что в это время дня разглядеть его будет невозможно, а значит, он видел мое окно и с этой стороны. Он был здесь, в этой самой комнате.

– Он наблюдал за ней из моей спальни, я видел его, – хрипло прошептал я, поразившись тембру собственного голоса, все еще звучавшего как ее голос, а не мой.

– Лицо! Ты видел лицо? – взвился Патрик и, повернув меня к себе, затряс за плечи.

– Нет, я видел только силуэт, но не более, – проговорил я, опершись на оконное стекло. – Она смотрела туда днем, а в это время блики на стекле не позволяют разглядеть подробностей. Он касался окна, это точно!

– Дьявол! – выкрикнул Патрик, ударив кулаком по подоконнику. – Он словно издевается над нами…

– Он что-то заподозрил и в этот раз мог быть еще более осторожным, – предположил Виктор. – А ты уверен, что это был мужчина?

– Да, процентов на девяносто.

– Это уже что-то. – Виктор закружил по комнате. – Предлагаю тебе поработать еще немного, посмотреть все уголки, а потом перейдем к твоей спальне и твоему дому.

– Но она не была у меня в спальне, – возразил я.

– Минуту назад ты убедился, что серийный убийца номер один был в твоей спальне, так что насчет Алисы я уже не уверен.

Виктор как-то нехорошо усмехнулся и, опершись плечом на дверной косяк, нарисовал рукой невидимую дугу перед собой.

– Не трать время, нужно проверить все предметы, перетряхнуть все воспоминания Алисы.

При упоминании ее имени меня вновь замутило. Хотя тошнота проходила, но пульсирующий желудок ощущался так, будто я только что выпил раскаленной ртути.

– Я не могу, – прошептал я, скорее умоляя Патрика, чем Виктора. – Это невыносимо, это… Я был ею, когда она занималась любовью, я не просто видел то, что видела она, я чувствовал все, что чувствовала Али!

– Ну… – Патрик сложил губы трубочкой, – тебя трахнули, это не смертельно…