Книга Жена между нами - Грир Хендрикс

Я подняла голову. Это был такой непривычный для меня звук: к нам почти никогда никто не приходил просто так. Мне необязательно было открывать – наверное, просто курьер доставил посылку.

Но звонок раздался снова, и секунду спустя зазвонил телефон. Подняв трубку, я услышала голос Ричарда.

– Детка, где ты? – взволнованно спросил он.

Я посмотрела на часы на ночном столике. Оказалось, что уже одиннадцать.

– Выхожу из душа.

Я слышала, как кто-то стучит в дверь.

– Пойди открой дверь.

Я повесила трубку и спустилась на первый этаж, чувствуя, как нарастает напряжение в груди. Здоровой рукой я отключила сигнализацию и повернула щеколду. Руки у меня дрожали. Я понятия не имела, что ждет меня по ту сторону двери, но Ричард сказал, что нужно делать, и я сделала.

Я вздрогнула, когда морозный воздух ударил мне в лицо. На крыльце стоял курьер, в руках у него был электронный планшет и маленький черный пакет.

– Ванесса Томпсон?

Я кивнула.

– Пожалуйста, распишитесь здесь.

Он протянул мне планшет. Ручку держать было сложно. Я осторожно вывела свое имя. Подняв голову, я увидела, что его взгляд упал на мое запястье. Из-под рукава кардигана выглядывали иссиня-черные, как баклажан, синяки.

Курьер быстро спохватился.

– Это вам.

Он протянул мне пакет.

– Упала, когда играла в теннис.

Я увидела облегчение на его лице. Но потом он повернулся, увидел снег, накрывший наш район, и снова оглянулся на меня.

Я быстро закрыла дверь.

Я развязала ленточку на пакете и увидела в нем коробку. Внутри лежал широкий золотой браслет от «Вердура», толстый, почти пять сантиметров в диаметре.

Я достала его из коробки. Ричард прислал мне украшение, которое идеально скроет уродливые синяки, кольцом проступившие у меня на запястье.

Прежде чем я смогла решить, хватит ли у меня сил когда-нибудь надеть этот браслет, мы получили сообщение о смерти мамы.

* * *

Я годами позволяла страху управлять мной. Но сидя в такси, я почувствовала, как во мне поднимается другая эмоция: гнев. Я как будто очистилась, выплеснув его на Ричарда после того, как так долго испытывала на себе его собственную злость.

В нашем браке я душила в себе чувства. Я гасила их алкоголем; я похоронила их под грузом отрицания. Я ходила вокруг своего мужа на цыпочках, надеясь, что если я создам достаточно приятную для него атмосферу – буду говорить и делать только правильные вещи, – мне удастся контролировать микроклимат нашего дома, как будто можно было, как когда-то на занятиях с «волчатами», наклеить улыбающееся солнышко на листок с погодой.

Иногда у меня получалось. Коллекция дорогих украшений стала напоминанием о тех днях, когда не получалось. Браслет «Вердура» был первым в череде подарков, которые следовали за тем, что Ричард называл «неурядицами». Я и не подумала взять их с собой, когда уезжала из дома после развода. Даже если бы я их продала, на вырученных деньгах лежало бы пятно.

Когда мы были женаты, и даже после развода, слова Ричарда непрерывно отзывались в моем сознании, заставляя все время сомневаться в себе, не предпринимать лишний раз никаких действий. Но сейчас у меня в голове звучат также слова тети Шарлотты, которые она произнесла только сегодня утром: «Я не боюсь шторма, потому что так я учусь вести свой корабль».

Я закрываю глаза и вдыхаю июньский воздух, врывающийся в открытое окно и выветривающий остатки лимонного запаха.

Недостаточно просто убежать от своего мужа. Я знаю, что остановить свадьбу тоже будет недостаточно. Даже если Эмма уйдет от Ричарда, я уверена, что он найдет другую девушку. Еще одну замену.

Мне нужно найти способ остановить Ричарда.

Где он сейчас? Я представляю, как он заключает Эмму в объятия и извиняется за то, что его бывшая жена выбрала ее своей мишенью. Он берет письмо у нее из рук, пробегает глазами и комкает листок. Он в ярости – она, возможно, думает, что это оправданно, учитывая мое поведение. Но я надеюсь, что убедила ее пересмотреть свое прошлое, взглянуть на историю их отношений другими глазами. Может быть, она вспомнит минуты, когда Ричард совсем чуть-чуть переступал границу. Когда подспудно проявлялось его стремление осуществлять контроль.

Что он будет делать дальше?

Он будет мне мстить.

Я напряженно размышляю. Потом открываю глаза и наклоняюсь вперед.

– Я передумала, – говорю я водителю, который везет меня к тете Шарлотте. – Мне нужно сделать еще одну остановку по дороге. Я нахожу в телефоне адрес и зачитываю его вслух.

Он высаживает меня перед отделением «Мидтаун Ситибанк». Здесь Ричард держит свои счета.

Выписав мне чек, Ричард посоветовал воспользоваться деньгами, чтобы обратиться за помощью. Он даже предупредил банк, что я сниму со счета крупную сумму. Но, отправив ему фотографию Герцога и передав письмо Эмме, я продемонстрировала, что не собираюсь тихо исчезнуть.

Я подозреваю, что сегодня он аннулирует чек. Это станет моим первым наказанием; это относительно простой способ дать мне понять, что он не потерпит непослушания.

Мне нужно успеть обналичить чек, прежде чем он позвонит в банк и сообщит, что передумал.

В зале два свободных окна. В одном молодой человек в белой рубашке и галстуке. В другом – женщина средних лет, и, хотя молодой человек ближе ко входу, я иду к женщине. Она встречает меня радушной улыбкой. На бейджике значится ее имя: «Бетти».

Я достаю из кошелька чек Ричарда:

– Я бы хотела обналичить чек.

Бетти кивает, потом смотрит на сумму, и на лбу у нее появляется складка.

– Обналичить? – она снова смотрит на чек.

– Да.

Я чувствую, как одна нога начинает стучать по полу, и делаю усилие, чтобы ее сдержать. Меня тревожит, что Ричард, возможно, в эту самую минуту звонит в банк.

– Вы не могли бы присесть? Я думаю, вам лучше поговорить об этом с управляющим.

Я бросаю взгляд на ее левую руку. На безымянном пальце нет кольца.

«Уклоняться от вопросов не сложно, стоит только освоить пару приемов. Придумывай длинные красочные истории, которые отвлекают внимание от того факта, что ты на самом деле ничего не рассказываешь о себе. Избегай деталей. Говори расплывчато. Ври, но только когда это совершенно необходимо».

Я наклоняюсь вперед, насколько позволяет стекло.

– Послушайте, Бетти… Ничего себе, так зовут… то есть звали, мою маму. Она недавно скончалась.

Это необходимая ложь.

– Мне очень жаль, – на ее лице появляется сочувственное выражение. Я выбрала правильную кассу.