Книга История одной кошки - Гвен Купер

Помолчав, Джош продолжил:

— Конечно, я так и не нашел никого, кто взвалил бы на себя финансовые заботы о коте, которого даже не знал и которому мог понадобиться длительный уход. Я позвонил кому только мог, но все отказались. Наверное, глупо с моей стороны было думать, что кто-то согласится. Мне было всего пятнадцать, что я понимал? Отец позвонил в ветклинику и сказал, что можно усыплять кота. Но они не могли сделать это, пока отец не приедет и не подпишет какие-то бумаги. И отец, который целый день был на работе, разозлился. Вот тебе на! — скоро полночь, а ему придется тащиться в ветклинику. Я сидел у себя в спальне, говорил по телефону с Синди, а отец вошел и накричал на меня за то, что я навлек на его голову неприятности и доставил массу неудобств. А еще он упрекнул меня в эгоизме.

Синди слышала, как он орал, и, по-моему, я еще никогда не чувствовал себя так ужасно. Коту суждено было умереть. Я сделал все, что должен был сделать отец, а он на меня накричал. И моя подруга слышала, как он на меня кричал. Ты же знаешь, что самое постыдное для подростка, когда твои друзья слышат, как на тебя орут родители.

Лаура, на которую Сара накричала один раз в жизни и ни разу не сделала этого перед подругами дочери, тем не менее кивнула.

— Когда он вышел, Синди сказала: «Послушай меня, Джош. Послушай меня. Ты хороший парень. Ты чудесный. Джош, ты все правильно сделал. Не слушай, что сказал тебе отец». — Он покачал головой. — Не думаю, что еще когда-либо так ненавидел отца, как в ту ночь.

— Я понимаю, — негромко произнесла Лаура.

Джош резко поднял голову и посмотрел на жену.

— Тогда у моих родителей были финансовые трудности, хотя они нам ничего не говорили. Именно поэтому отец так много работал, именно поэтому так сильно уставал к концу дня. Он заботился обо мне, чтобы у меня была возможность беспокоиться о бездомном коте. — Джош не сводил с Лауры глаз. — Ты, наверное, думаешь обо мне то же самое: заставляю тебя заботиться о деньгах, чтобы сам мог волноваться о чем-то другом. Я занимаюсь не этим, но понимаю, как это выглядит со стороны.

Лаура немного помолчала, потом сказала:

— Ты никогда мне об этом не рассказывал.

— Не рассказывал, — согласился Джош. — Мне кажется, я стараюсь рассказывать тебе только приятное. — Левой рукой он теребил складки свитера. Лаура заметила, как блеснуло на пальце обручальное кольцо, когда на него упал свет. — Ты мне тоже о многом не рассказывала. И я жалею об этом.

В ее груди и горле стояло столько слез, но они не выплескивались наружу. Лаура едва могла говорить.

— А если мои истории только печальные? — прошептала она.

Он засмеялся — неуместный звук в сыроватом помещении приемного покоя.

— А ты думала, я женился, чтобы до конца жизни слышать только приятные истории?

Лаура подняла глаза на мужа и увидела, что он действительно смеется.

Джош придвинулся к ней ближе, обхватил ее рукой за плечи и прижал к себе. Она положила голову ему на грудь и вдохнула такой знакомый аромат его лосьона после бритья, их дома.

— С ней все будет в порядке, Лаура, — сказал Джош, и та не знала, кого он хочет убедить — ее или себя. — Пруденс крепче, чем мы думаем. Мы заберем ее домой, она опять будет разбрасывать по полу вещи, наводить свой «порядок». — Лаура попыталась засмеяться, но смех вышел каким-то приглушенным. Она почувствовала, как муж погладил ее по голове. — Мы слишком сильно ее любим, чтобы позволить чему-то плохому случиться с ней.

— Этого не всегда достаточно. — Голос Лауры все еще звучал глухо. — Иногда одной любви недостаточно.

— Это не наш случай. — Джош поцеловал ее в макушку и прошептал ей в волосы: — Вот увидишь.

Дверь позади конторки дежурной распахнулась, и оттуда вышла молодая женщина с вьющимися каштановыми волосами. На ней был белый халат.

— Мистер и миссис Бродер?

— Да, — ответила Лаура, вскакивая со скамьи.

Джош тоже вскочил.

— Как Пруденс? С ней все будет хорошо?

— Мы сделали все возможное. Прочистили желудок. — Увидев испуг на их лицах, врач мягко добавила: — Процедура очень неприятная для кошки, но необходимая для того, чтобы токсины лилий прекратили попадать ей в организм и разрушать почки. Сейчас ей поставили капельницу, чтобы вывести токсины и поддержать почки. Еще мы поставим ей очистительную клизму с активированным углем, чтобы прочистить внутренности и не допустить всасывания оставшихся токсинов. Мы отправили ее кровь на анализ, но результат будет готов только завтра утром. — Женщина умолкла, нахмурила брови. — Сейчас Пруденс без сознания, что необычно. Мы не знаем, чем это вызвано. Я была бы намного спокойнее за ее судьбу, если бы она проснулась. — Доктор поколебалась, потом взглянула на взволнованную пару. — Обычно при потенциальной угрозе для почек мы предпочитаем оставить пациента у себя дня на три. Мы бы хотели провести дополнительное обследование, а это может вылиться в копеечку. Если деньги — проблема…

— Деньги — совершенно не проблема, — быстро ответила Лаура. — Делайте все, что необходимо. Мы можем ее увидеть?

— Обычно мы не пускаем посетителей в служебные помещения. — Ветеринар взглянула на Лауру и Джоша, и Лаура понимала, какую тревогу она видит в их глазах. — Однако я чувствовала бы себя намного увереннее, если бы Пруденс пришла в сознание. Ее жизненно важные органы намного слабее, чем должны бы быть после обычного отравления лилиями. В общем, мне кажется, не случится ничего страшного, если один из вас пройдет к ней. Иногда их «мамочки» могут сделать больше, чем врачи. — Она тронула Лауру за рукав и добавила: — Мы все вам сочувствуем в связи со смертью вашей мамы, миссис Бродер. Сара была доброй душой. Ее все по-настоящему любили.

— Спасибо, — пробормотала Лаура. Последний раз сжала руку Джоша и последовала за доктором Демеолой через вращающиеся двери вверх по узкой лестнице. Наверху располагалась большая белая комната с прозрачными боксами. Пруденс неподвижно лежала в одном из них, как будто умерла. Лаура едва разглядела, но животик кошки все же вздымался, она дышала. Передние лапки побрили, чтобы поставить капельницу, и оказалось, что под беленькими «носочками» они розовые и хрупкие на вид. Лаура не помнила, когда последний раз видела Пруденс без маленького красного ошейника. Теперь без него шерсть на ее шейке казалась голой.

— Оставлю вас одних на несколько минут, — сказала доктор Демеола, открывая задвижку на боксе Пруденс, и тихо ушла.

Лаура наклонилась, чтобы ее лицо оказалось поближе к любимице. И тихо сказала:

— Привет, Пруденс. Привет, моя сладкая. — Слезы наворачивались на глаза при взгляде на неподвижную, молчаливую кошку. — Врачи говорят, что через пару дней все будет в порядке и ты сможешь вернуться домой. Но всем стало бы легче, если бы ты очнулась и сказала нам «привет». — Она ждала, что Пруденс подаст знак, мол, слышу тебя, как-то мяукнет, дернет лапой, — что угодно. Но Пруденс оставалась совершенно неподвижной.