Книга Игра - Бренда Джойс

Зная, что это приведет его в ярость, и желая разозлить, унизить его, Катарина ответила решительным «Да!».

Возможно, вы все-таки шлюха, — резко сказал он. — Я-то думал, что вы любите Лечестера.

Его слова причиняли невыносимую боль. Катарина побелела, отшатнувшись, как от удара. Теперь ее всю трясло, и не только потому, что она промерзла до костей, но и потому, что он был прав — она шлюха. И она отлично знала, что случится в этой постели, знала, что ей понравится каждое мгновение, хотя сейчас она уже была женой другого.

Катарина… — Лэм смотрел на нее, тяжело дыша.

Она отвернулась. Почувствовав его прикосновение, Катарина отбежала к противоположной стене каюты.

Не дотрагивайтесь до меня! — истерично выкрикнула она. Ее злость сменилась паникой. Она почувствовала, что смертельно устала. Откуда она возьмет силы противостоять ему — противостоять собственной порочной натуре? Она говорила себе, что не должна наслаждаться его греховной игрой, чего бы это ей ни стоило. — Прошу вас, отпустите меня. Не делайте этого со мной. Пошлите меня обратно к Джону, пожалуйста, — прошептала она.

Мгновение Лэм молча смотрел на нее, стиснув челюсти, потом нерешительно произнес:

Я не могу.

Что вы хотите этим сказать? Как это не можете? — В голосе Катарины слышались истеричные нотки. — Конечно, вы можете отпустить меня! Конечно, можете послать меня к Джону! Вы здесь король и можете делать все, что вам заблагорассудится!

— Да, я здесь король. Король пиратов, моря и ветра. Я могу распоряжаться всем, что вас сейчас окружает, — резко сказал он. — И вам, Катарина, я тоже могу приказывать.

— Нет, не можете! — Катарина готова была разрыдаться.

— Нет? — Он приподнял брови.

Вам нравится ваша дурная слава, верно? — горько спросила она. — Нравится не подчиняться законам и ни перед кем не отвечать, кроме самого себя! — Она цеплялась за малейшую возможность повлиять на него. — Вам нравится, что вы сын Шона О'Нила!

Мне нестерпимо думать, что я его сын! Катарина подбежала к нему и схватила за руку, но сразу же пожалела, что дотронулась до него, и отдернула ладонь.

Тогда сделайте вид, что вы не его сын, — умоляюще сказала она. — Сделайте вид, что вы джентльмен, Лэм, и освободите меня.

Глядя ей прямо в глаза, он глубоко вздохнул.

Вы просите слишком многого.

Катарина уставилась в блистающую глубину его глаз. Он разговаривал и вел себя сдержанно, но в них она увидела сжигавшее его желание. В наступившем молчании она поняла, что проиграла. Снова охваченная паникой, она мельком глянула на дверь — единственный путь к свободе.

Лэм подошел к двери, запер ее и положил ключ в карман. Потом повернулся к Катарине и сказал:

Вы совсем замерзли.

Катарине было не просто холодно в насквозь промокшем плаще — она вся дрожала. Тем не менее она качнула головой в бессмысленном отрицании очевидного, не спуская с него глаз, ожидая, что он будет дальше делать.

Он шагнул к ней — она отскочила.

Сегодня я собираюсь набраться терпения, Катарина. Если вы хотите, чтобы за вами поухаживали, так тому и быть. Сегодняшний вечер — неподходящее время для веревок и ножей.

Катарина ахнула, отступая к книжному шкафу. Его слова оживили воспоминания, которых она так старалась избежать.

Лэм мягко улыбнулся ей, как улыбаются испуганному ребенку. Катарина прижалась к шкафу, но ее взгляд метнулся к кровати — только на мгновение. Она должна бежать, но куда?

Я не могу жить без вас, Катарина, — сказал он, глядя ей в глаза и делая еще один шаг. Он не улыбался, его голос сделался мягким, убеждающим. — Я не могу ничего поделать. Вы приходите мне на ум в самое неподходящее время. Желание заставляет меня терять голову.

Она почувствовала боль в напружинившихся сосках, натираемых мокрой шерстью плаща. Не в силах больше сдерживать дыхание, она выдохнула, беспомощно глядя на него.

Я желаю вас, Катарина. Мое тело готово взорваться из-за вас. — Он остановился рядом, почти касаясь щекой ее лица. — Вы промокли и замерзли. — Он тронул прядь мокрых спутанных волос, свисавшую ей на лицо.

Когда он коснулся ее щеки, возникло восхитительно-волнующее ощущение, молнией пронзившее все ее тело. Катарина отдернула голову.

Нет! — Она бросилась к двери и принялась безрезультатно дергать ручку.

Глядя на нее, Лэм вздохнул, прилагая огромные усилия, чтобы сдержать свое нетерпение. Его тело настоятельно требовало разрядки, но он не должен сейчас давать волю желанию. Пока недолжен. Интересно, поверила ли она, что он говорил правду? Он смотрел на нее, ожидая, пока она успокоится.

Она прижалась спиной к двери, затравленно глядя на него.

Я хочу вернуться к Джону, — хрипло прошептала она.

Он чуть было не потерял контроль над собой и удержался ценой огромного усилия.

Я не собираюсь возвращать вас Джону. Я-то по крайней мере честен. Я хочу вас, и вы будете моей. Не пройдет и часа, как вы будете готовы отдаться мне.

— Нет.

Он видел, что она все еще дрожит, и прошел к гардеробу, вытащил оттуда толстое полотенце, с одной стороны обшитое шелком, и, не оборачиваясь, произнес:

Подойдите сюда, Катарина.

Дрожа всем телом, она отрицательно покачала головой.

Лэм вытащил еще одно полотенце — для волос.

Хотите простудиться до смерти?

Катарина заворожено смотрела на него. Ее губы чуть приоткрылись, щеки горели. Уже не от гнева, подумалось ему, но от предвкушения того, к чему он старался ее подвести.

Подойдите, — сказал он, притягивая ее взглядом. Она не сдвинулась с места. Он повторил с легкой, очаровывающей улыбкой: — Подойдите.

Она медленно двинулась к нему, словно в трансе. Он подал ей полотенце. Катарина подняла руку, и плащ распахнулся.

Взгляду Лэма предстали крупные, напрягшиеся темные соски, просвечивающие сквозь мокрый, облепивший ее тело шелковый хитон. Он медленно протянул к ней руки. Катарина не шевельнулась. Лэм отстегнул застежку, и плащ упал на пол.

Катарина все еще стояла неподвижно, как статуя. Казалось, она даже перестала дышать. Он окинул взглядом каждый дюйм ее прелестного тела.

Вы совершенно промокли, — срывающимся голосом произнес он, прикоснувшись к ее руке.

Ее широко раскрытые глаза встретили его взгляд.

Прекратите, — неуверенно прошептала она.

Не отвечая, Лэм взялся за мокрый шелк и принялся медленно приподнимать его, открывая длинные ноги, пушистый холмик между ними, крутые бедра. Они не сводили глаз друг с друга. Лэм обнажил ее грудь, затем сдернул с нее хитон и отбросил в сторону. Катарина издала слабый сдавленный стон.