Книга "Красная капелла". Советская разведка против Абвера и Гестапо - Владимир Пещерский

Девятнадцатилетний Хорст Хайльман весной 1941 года поступил на факультет зарубежных стран Берлинского университета и здесь познакомился с оберлейтенантом Харро. Личность Шульце-Бойзена покорила молодого студента, и он ловил на лету каждое слово своего старшего друга. Под его влиянием Хорст из-менил отношение к национал-социализму, отрекся от его постулатов. Более того, он решил бороться всеми силами против фашистского режима за установление общества социальной справедливости. Он заявил об этом Шульце-Бойзену во время прогулки на яхте по озеру Ванзе, любимому месту отдыха Харро и встреч с участниками его группы.

Хайльмана, хорошо знавшего английский, французский и русский языки, после призыва в армию направили в роту связи, а затем в отдел дешифрования ОКХ. Хайльман не подозревал, что воинская его служба однажды роковым образом пересечется с судьбой Харро Шульце-Бойзена. Он слышал, что дешифровальщики накрутили километры пленки с перехваченными сигналами радиостанций и вот-вот раскроют секрет кода. Хайльман рассказал об этом Харро.

— Ты не знаешь, о чем конкретно идет речь?

— Нет, но кажется, что в одной из телеграмм указаны какие-то берлинские адреса.

— Любопытно... Можешь ли ты, Хорст, заглянуть в эти бумаги и кое-что уточнить? Еще лучше получить их копии.

— Это непросто. Документы находятся в другом подразделении. Но кое-кого я там знаю и под удобным предлогом попрошу об услуге.

— Ты уверен в этом человеке?

— Как в самом себе, Харро.

— Действуй, Хорст, будь осмотрителен, и позвони, когда сумеешь добыть радиограммы. Скажешь, что хотел бы вместе отдохнуть. Больше ничего, ни слова.

Хорст Хайльман потрудился на славу! Он получил расшифровку с адресами и не очень удивился, узнав, что Харро и Шульце-Бойзен одно и то же лицо. Ему стало ясно, что опасность бродит совсем рядом и ему следует предупредить друга как можно скорее. Он добыл также раскрытый код Иоганна Венцеля и Тино, одной из конспиративных групп в Нидерландах. Но на звонок Хайльмана в штаб авиации Харро не ответил, так как в этот момент отсутствовал, и Хайльман попросил передать, что звонил Хорст и рассчитывает, что Шульце-Бойзен свяжется с ним. Когда Харро передали, что его разыскивал Хорст, он тут же связался с ним. Но Хорста на месте не оказалось, а в его кабинет случайно заглянул начальник дешифрования доктор Фаук, он и снял телефонную трубку.

Имя Фаука ничего не сказало Шульце-Бойзену, зато голос Харро прозвучал для шефа дешифровальной группы как гром средь ясного неба или как дикая насмешка. Еще бы, он за ним гоняется, идет, можно сказать, по пятам, а тот вместо того, чтобы спрятаться, сам звонит в ОКХ. Фаук был озадачен и после непродолжительного размышления позвонил в гестапо, высказав свои сомнения относительно того, не начал ли Шульце-Бойзен собственную контригру и не отправится ли он в самые ближайшие часы в неизвестные дали?

Копкоф, узнав новость, сломя голову помчался к Паннцингеру.

— Зачем он звонил, что хотел выяснить? — размышлял вслух Паннцингер. — Этого мы не ожидали. Оставлять его на воле? А если он сбежит, предупредив своих друзей? Где их потом искать? Нет, немедленно следует перейти к окончательной стадии разработки и начать аресты. Первым будет Харро Шульце-Бойзен. Распорядитесь, Копкоф, чтобы его арестовали без лишней шумихи на службе.

— Слушаюсь, господин оберштурмбанфюрер!

31 августа 1942 года Харро Шульце-Бойзен был задержан на службе, а в его кабинет посажен гестаповец, который на все звонки отвечал: обер-лейтенант выехал в командировку, кто его спрашивает, что ему передать по возвращении?

Зондеркоманда «Роте капелле» хотела сохранить факт ареста Харро как можно дольше в секрете и за это время собрать дополнительные сведения.

Хайльман раз, другой позвонил Шульце-Бойзену. Его поразил стереотипный ответ и ощущавшаяся в голосе отвечавшего напряженность. «Кто обосновался в кабинете Харро, почему задает один и тот же вопрос, сняв телефонную трубку? Харро не мог внезапно уехать, никого не предупредив и тем более ожидая сообщения от меня». Молодой подпольщик пришел к мысли о том, что его друг арестован и в кабинете гестапо устроило засаду. Он поспешил к Либертас, чтобы поделиться с ней своими предположениями и предупредить об опасности. Хайльман связал исчезновение Харро с расшифрованной радиограммой, прямо указавшей на него и его связь с Москвой. На следующий день Хайльман сообщил о возникшей угрозе Иоганнесу Грауденцу, журналисту и деловому человеку, которого в последнее время часто видел с Шульце-Бойзеном. По словам антифашиста, следовало действовать с особой осторожностью, так как контрразведка напала на след организации. Он спрятал книги Шульце-Бойзена, хранившиеся у него, и собственные записи в надежное место. Но большего сделать Хайльман уже не успел. 5 сентября 1942 года гестапо арестовало его на службе во время беседы с сотрудником центра дешифрования В. Ленцем. Ленца также увезли в штаб-квартиру гестапо на Принц-Альбрехтштрассе.

Гестаповцы отправились затем в кабинет вахмистра отдела дешифрования ОКХ Альфреда Тракселя. Они застали его на месте.

— В чем дело? — недоумевал Траксель.

— А это ты нам расскажешь на Принц-Альбрехтштрассе. — В гестапо привыкли сами задавать вопросы и не считали нужным отвечать на них.

Траксель поднялся со стула.

— Поживей! — заорал гестаповец. — Твой друг Хайльман без тебя соскучился.

«Вот оно что! — Траксель припомнил недавний разговор с Хайльманом о московской радиограмме. — Это трудно доказать, если только... Нет, на Хайльмана можно положиться, он не подведет».

Траксель родился в 1912 году в Шрекенштайне под Ауссагом (Чехословакия). По окончании школы служил в чехословацкой армии и имел звание младшего лейтенанта. После демобилизации работал клерком. В 1941 году был призван в вермахт и использовался как переводчик в Мейсене, там же находился Хайльман. По-видимому, здесь и познакомились юный Хорст и Траксель.

Следствие установило соучастие Тракселя якобы в выдаче государственной тайны. За «неподчинение в рамках военной службы, соучастие в передаче государственной тайны» Траксель был приговорен к пяти годам тюрьмы, замененной в 1943 году отправкой на фронт. В том же году он погиб на Восточном фронте.

Загадочной представляется судьба арестованного одновременно с Хайльманом сотрудника службы радиоразведки Вальдемара Ленца. Он обучался и работал в Вене. В 1939 году возглавил отдел берлинского радиовещания. Весной 1941 года создал отдел вещания на заграницу с резиденцией в Лиссабоне и возглавлял этот корпункт до 1942 года. В том же году был призван в вермахт и направлен в службу шифрования ОКХ.

Еще работая журналистом на радио, Ленц познакомился с Харро Шульце-Бойзеном, Гюнтером Вайзенборном, одним из активных помощников Харро, а также Хорстом Хайльманом и братом Либертас Шульце-Бойзен — Иоганнесом Хаас-Хейе. Харро Шульце-Бойзен намекнул Ленцу на возможность участия в оппозиционном движении, но тот не захотел присоединиться к нему. Почему же он остался с антифашистами, неужели не понимал, что инакомыслие в Третьем рейхе жестоко подавлялось? Может быть, выжидал, но чего? Отказавшись от участия в антифашистском Сопротивлении, шифровальщик ОКХ тем не менее мог наблюдать за ставшими ему известными оппозиционерами. Не слишком ли беспечен Шульце-Бойзен? Но у него не было оснований сомневаться в Ленце, и он привык доверять людям.