Книга Воздушный стрелок. Боярич - Антон Демченко

Захлопали двери медбоксов и кабинетов, взвыла тревога. По коридору пронесся топот бегущих к месту происшествия врачей и дружинников, но первым рядом с Ольгой и Людмилой оказался выскочивший из-за угла Кирилл. Окинув взглядом открывшуюся картину, он скривился и, в один момент переместившись на добрый десяток метров, оказался перед Ольгой, закрыв ее от накатывающего волнами нестерпимого жара.

– В сторону. – От холодного голоса Бестужева вздрогнула и, даже не подумав спорить, послушно отошла на пару шагов. В ту же секунду коридор оказался с двух сторон перекрыт полупрозрачным куполом щита, только что не гудевшим от мощи питающего его Эфира, ровным потоком стекающегося со всех сторон.

Ольга во все глаза смотрела на происходящее, а по ту сторону купола, отделившего участок коридора с рыдающей в своем огненном коконе Людмилой и стоящим напротив нее Кириллом, мялся взбудораженный персонал медблока и дежурная тройка дружинников. И они не сводили глаз с творящегося в куполе действа.

Впрочем, смотреть оказалось почти не на что. Кирилл, окинув взглядом багровый кокон, окруживший Людмилу, спокойно подошел к ней и, не обращая никакого внимания на обжигающий жар и моментально затлевшую одежду, просто обнял девушку. Спонтанный щит Людмилы полыхнул и схлопнулся, оставив за собой только быстро исчезающий серебристый пепел, а в следующий миг эфирный шторм, только что грозивший снести весь медблок подчистую, вдруг опал и словно обернулся гладким зеркалом озера, каким оно бывает только летним, безветренным и солнечным, днем.

Глава 3

Оплата по факту, или Вот что такое трофейная охота

Вымотанная истерикой, чуть не разорванная своим сошедшим с ума Даром, Мила уснула, едва ее голова коснулась подушки. Медики не решились выпустить ее из блока и уложили в соседнем с сестрой боксе. Понаблюдав за суетящимися врачами, я вздохнул и, развернувшись, буквально наткнулся на стоявшую за моей спиной Ольгу. Девушка хмыкнула, сделала маленький шаг назад и, склонив голову к плечу, с интересом уставилась на меня. Черт. Только допросов мне сейчас и недоставало.

– Кирилл, ты есть хочешь? – неожиданно спросила она. Нет, положительно, есть на свете умные жен… девушки, да. Пока… в смысле, пока еще есть, а не… поручик, молчать!

– Очень, – признался я.

– Тогда идем в набег на кухню, – улыбнулась моему опешившему виду Ольга и, ухватив за руку, потащила следом за собой, прочь из медблока. Сопротивляться? Когда такая красавица ведет меня в самое важное для любого мужчины место в доме? Да ну, я еще не сошел с ума!

До самого окончания нашего позднего обеда меня никто так и не побеспокоил с расспросами о происшедшем. Даже Ольга, хотя и видела, что после еды я значительно подобрел и успокоился, не торопилась закидывать вопросами на тему нынешних событий. Святая, ей-богу, святая. Вот же кому-то жена достанется! Эх…

Браслет завибрировал, отвлекая меня от довольно интересного обсуждения с присутствующими за столом боярышней и поваром Раисой особенностей приготовления плова. Ольга насмерть стояла за так называемый «ферганский» рецепт, бестужевский гений поварешки давила на азербайджанский вариант, а я все никак не мог определиться, кого из них поддерживать в этом споре. В общем, звонок был очень кстати.

Извинившись, я поднялся из-за стола и, покинув кухню, вышел на опоясывающее высокий первый этаж дома гульбище.

– Кирилл, – наследник рода Громовых коротко кивнул и вымученно улыбнулся, – спасибо.

– Добрый день, Федор Георгиевич, – уже привычно обезопасив себя от подслушивания, поприветствовал я его. – Не стоит благодарности. Я сделал то, о чем мы договаривались. Не больше и не меньше.

– М-да уж… Сделал… – с некоторым, наверное, все-таки недоумением согласился Громов-младший и, вздохнув, переменил тему. – Скажи, почему я не могу связаться ни с Линой, ни с Милой?

– Спят в медблоке. Им дали снотворное, уж очень они переволновались сегодня, – успокоил я собеседника. – Сами понимаете, такая бойня…

– Да уж… Ну, хорошо, что они целы и невредимы. Честно говоря, мы не предполагали, что ты решишь вопрос так… кардинально, – признался дядя Федор.

– Любой другой способ был бы слишком труден и… не гарантировал успеха. Я все-таки не телохранитель, – пожал я плечами в ответ и в свою очередь поспешил перевести тему, пока Громову не пришло в голову начать читать мне нотации об излишнем риске. Хотя… вроде бы он и не собирался, но лучше все же не пытаться убедиться в этом на практике. Ведь могу и не сдержаться. – Скажите, базу взяли?

– Хм… собственно, именно по этому поводу я тебя и беспокою, – чуть помолчав, проговорил Громов-младший и тут же вскинул голову. – Постой. Откуда ты знаешь про базу? Насколько мне известно, в переданной тебе информации она не упоминалась. Только адрес в боярском городке.

– Я же был на похоронах… и видел, как Лина обнималась с Романом. Естественно, я пожелал узнать, что это за человек. В конце концов, Малина Федоровна моя ученица, – тщательно взвешивая каждое слово, ответил я и, заметив скептический взгляд Громова, вздохнув, выдавил из себя «настоящее признание»: – Я просто беспокоился о своей безопасности. Кто знает, на что Лина могла подговорить своего… друга.

– Поня-атно, – протянул Федор Георгиевич, но тут же перестал хмуриться и усмехнулся. – Ладно. Дело прошлое, да и понятное, в общем… Но мы отклонились от темы. Итак… по поводу базы. По закону следующие три дня мы имеем право не покидать ее территории. Это время, что называется, дано на «поток и разграбление». Традиция. Все, что было для нас интересного, а для тебя запрещенного, мы вывезли. Оставшееся упаковали. Считай это частью твоей доли за Романа – законных десяти процентов от общего числа трофеев. Да… есть один момент. Я, конечно, пришлю тебе список и стоимость взятых трофеев после их точного подсчета, но уже сейчас могу сказать, что оставленное на базе имущество – это не единственная твоя прибыль. С того, что мы вывезли, тебе тоже причитается определенная доля. Сам понимаешь, никто не позволит мещанину держать во дворе тяжелую военную технику, а стоимость ее перекрывает цену оставшегося на базе имущества, и изрядно. В общем, жди калькуляцию.

– Щедро, – присвистнул я.

– Кирилл, это то немногое, чем я могу тебе отплатить за сделанное. Если бы не ты, Томилины наверняка прислали бы запись убийства моей дочери… и умирала бы она долго, – тихо проговорил Федор Георгиевич.

– Знаю. Роман говорил, – кивнул я.

– Извини… а ты…

– Записал. Пришлю, – коротко подтвердил. – Это будет адекватным ответом. Только учтите, я не настолько сумасшедший и записи самой стрельбы не вел. Так что у меня имеется лишь часть с записью нашей беседы с Владимиром Александровичем и непосредственно моментом смерти Романа… ну и его бормотание перед тем… как…

– Ты удивительно спокоен для человека, впервые в жизни совершившего убийство, – помолчав, заметил Громов.

– У меня было время, чтобы взять себя в руки, – криво усмехнулся я в ответ и добавил после небольшой паузы: – Кроме того, не забывайте, что я знаком с Эфиром, а это дает кое-какой контроль над эмоциями. Чуть-чуть, конечно, но и это лучше, чем ничего.