Книга Санкта-Психо - Юхан Теорин

– Привет! Хотел спросить, как дела.

– Нормально.

Леген не приглашает зайти, но и не уходит.

– Не хотите выпить кофе?

Пора уже хоть чем-то отблагодарить Легена за дважды занятый сахар. Но Леген задумчиво чешет в затылке.

– Темной прожарки? – неожиданно спрашивает он.

Ян растерялся:

– Что?

– Я спрашиваю – зерна темной прожарки?

– Да… думаю, да.

– Тогда хочу.

Он берет с пола пластиковый пакет и выходит на лестничную клетку, будто только и ждал, что его пригласят выпить кофе.

Они поднимаются к Яну.

– Тесновато. – Леген с любопытством осматривает составленную по стенам мебель.

– Это не мое, – вздыхает Ян и идет в кухню.

Через десять минут кофе готов, Леген сидит за столом. Ян достает из шкафа сладкие сухари.

– Как дела с вином?

– Крепкое… крепчает и крепчает.

Интонация довольная. Интересно, сколько ему лет? Наверное, семьдесят или около этого. Он ушел на пенсию года четыре назад. Или пять. Так что наверняка около семидесяти.

Они пьют кофе в молчании.

Внезапно Ян вскакивает – он же должен забрать белье в прачечной! Наверняка уже готово.

– Посидите пять минут.

На лестничной площадке он сталкивается с другой соседкой. Пожилая женщина. В руках у нее ворох белья, и выражение лица кислое – кислее не бывает. Очевидно, ее очередь вслед за Яном, и она пришла напомнить, чтобы он освободил машины.

– Извините… я прозевал время.

Она хмуро кивает. Ян бежит в прачечную, но она останавливает его вопросом:

– Значит, вы с ним приятели?

– С кем – с ним?

– С Вернером Легеном.

– Приятели? – Ян говорит тихо, чтобы Леген не услышал. – Не знаю… пару раз разговаривали.

– И вы у него были дома?

– Да… приходил попросить сахар. У меня кончился, а купить забыл.

Он улыбнулся, но тетка сохраняет похоронную серьезность.

– А у него оружие дома есть?

– Оружие? – оторопел Ян. – Какое оружие?

– Ножи, ружья… Я, как соседка, беспокоюсь.

Ян не очень понимает причины беспокойства, но на всякий случай кивает.

– Ну нет, вряд ли… – отвечает тетушка сама себе. – С годами-то…

И направляется вниз по лестнице. Ян после секундного размышления решается спросить:

– А раньше у него было оружие?

Она останавливается:

– Здесь-то нет… здесь он… нет.

– А в другом месте?

Она смотрит на него как на помешанного:

– Вы что, никогда не слышали, что он натворил в Гётеборге?

– Что?

– Он поубивал кучу народу. Что-то на него нашло. Бежал и убивал людей прямо на улице, среди бела дня, одного за другим. Ножом пырял.

Ян оцепенел:

– Леген? Убивал прохожих?

– В доме все знают. Никто не хотел, чтобы он сюда вселялся. Надо было оставить его в Санкта-Психо.

– Оставить? – Ян уставился на нее с изумлением. – Он же работал там? В прачечной?

– В последние годы – да. Но там у них работает много бывших пациентов, насколько я понимаю… Эдакая смесь психов и докторов. А может, и доктора такие же.

Она опять вздохнула и пошла вниз.

Ян бежит за ней, быстро освобождает машины и возвращается.

Что это? Дверь в его квартиру приоткрыта. Он забыл ее захлопнуть.

Леген наверняка слышал их разговор.

И что делать? Как себя вести?

Старик так и сидит за кухонным столом. Подлил себе кофе – кружка почти полная.

– Пришел, значит…

Он раскурил свою трубку, пока Ян отсутствовал, но вид у него невеселый.

– Я слышал, что эта ведьма тебе говорила… так орала, что весь дом слышал. Глухая она, что ли?..

Ян не знал, что сказать. Тихо прошел к столу и сел. Почему-то ему трудно оторвать взгляд от правой руки Легена. В этой руке в тот роковой день был нож.

Но надо же что-то сказать…

– Вам нравилось работать в больнице?

Леген молча посасывает трубку.

– Я хочу сказать… вы же там провели очень много времени.

– Всю жизнь. – Леген выпустил наконец густой клуб довольно ароматного дыма. – Но я никого не убивал. No, nein, njet… Я и попал-то сюда из-за мамаши.

Ян молча ждал продолжения.

– Мамаша была гулящая… у детей отцы все разные. Тридцатые годы… пила как подорванная, снимала парней по кабакам и нисколько этого не стеснялась. Ее и поместили в Патрицию, вроде бы лечиться от алкоголизма. В те годы Патриция была обычной психиатрической лечебницей. Общего, так сказать, профиля. А я еще ребенком был, ну и меня заодно сюда сунули. Здесь и остался.

– Значит, вы никого… ножом не пыряли?

– Сплетни, – коротко сказал Леген. – Сплетни потому и сплетни, что никогда не кончаются.

Ян кивает. Людям надо доверять.

– Тогда у меня есть вопрос… – медленно говорит он. – При пожарной тревоге… ну, если там, наверху, начнется пожар, что делает персонал прачечной?

– Это мы знаем, тренировались. – Леген отвечает так, будто он и до сих пор там работает. – Если не задохнемся от дыма, должны выключить машины и идти к выходу.

– Значит, лифтом не пользуетесь?

– А кто будет пользоваться лифтом, если он горит?

Оба замолкают. Леген прячет недокуренную трубку, достает из пластикового пакета литровую бутылку желтоватой жидкости и ставит на стол:

– Выпей. Может, не из самых удачных. Но сойдет… Все равно на выходе моча.

– Спасибо…

Опять тишина.

– Хочешь кого-то вытащить оттуда? – неожиданно спрашивает Леген.

– Нет, что вы! – машинально восклицает Ян. – Нет, я только хочу…

– Если да, то выбирай, кто заслужил… Таких немало. Многих так называемых больных надо бы поменять местами с идиотами здесь, на улицах. С этой ведьмой, к примеру.

ЮПСИК

Побег не удался. Ян понял это, когда услышал шум, крики в коридоре. И звук разбитого стекла.

Он прислушивался к суматохе за дверью, но ничего не предпринимал. Сидел и лихорадочно продолжал рисовать очередную серию о Затаившемся и Банде четырех. Крики, бег, звон и хруст осколков.