Книга Второй пояс. Откровения советника - Анатолий Воронин

Сильный духом человек. Настоящий воин-пуштун.

О смелости и решительности этого сержанта Мир Акай доложил шестого марта на заседании Совета обороны, которое на этот раз проходило в губернаторстве. Все присутствующие на том совещании афганские и советские военные руководители минутой молчания помянули погибших.

А то заседание Совета обороны в определенной мере стало знаковым, поскольку на нем, кроме Варенникова, присутствовали практически все руководители провинциальных властных, силовых и прочих структур, которых раньше мне никогда не доводилось видеть.

В частности, рядом с комбригом Гришиным Николаем Николаевичем я заметил стройного, высокого полковника. Как позже выяснилось, это был его новый заместитель – Никулин. До Афгана он занимал должность заместителя командира дивизии, дислоцированной где-то под Ленинградом. А теперь вот приехал на замену Гришину, чей дембельский «борт» улетал буквально через неделю.

Первым на том совещании взял слово сам Варенников.

Он коротко доложил о переговорном процессе, ведущемся в настоящее время в Кабуле. Между делом он как бы намекнул, что сам лично считает вывод советских военных из Афганистана несколько преждевременным. Но если смотреть на этот вопрос более глобально, то присутствие ограниченного контингента советских вооруженных сил в Афганистане стало неким тормозящим фактором в реализации провозглашенной доктором Наджибуллой политики национального примирения.

– Простые афганцы хотят мира и спокойствия, – рассуждал генерал. – Хотя в стране есть еще силы, и не малые, которые намерены продолжать эту кровопролитную и братоубийственную войну. После ухода из Афганистана советских солдат они автоматически лишатся денежных потоков из-за границы. А им этого очень не хотелось бы. Они как клопы-кровососы на теле собственного народа, жирующие за счет его крови.

В первую очередь, всем вам, руководителям, сидящим в этом зале, надо четко уяснить для себя, какую именно вы изберете тактику в необозримом будущем. От этого будет зависеть все ваше дальнейшее существование. Уже сейчас нужно учиться находить общий язык с собственным народом, нужно прислушиваться к его замечаниям и чаяниям. Если власть не переломит себя и не пойдет навстречу народу, грош ей цена. Такая власть долго не продержится и будет сметена почти сразу же после ухода последнего советского солдата из Афганистана.

Очень серьезно обстоят дела и со вторым поясом обороны города. Уже сейчас необходимо заключать договора с влиятельными полевыми командирами и вождями пуштунских племен в Дамане и Маладжате. Путем переговоров нужно добиться от них того, чтобы оппозиционные силы прекратили вооруженное противостояние органам государственной власти, афганской армии и царандою. Если вам это удастся достигнуть, переговорный процесс ни на минуту нельзя прекращать. Надо идти дальше, вплоть до ликвидации тех же постов второго пояса обороны. После окончательной ликвидации этих постов мирные люди смогут спокойно возделывать землю.

Слушая Варенникова, нельзя было не прослезиться. Его бы устами да мед хлебать. Вот только куда девать тридцать восемь защитников шестого поста, сгинувших накануне в огне междоусобной мясорубки? Во имя какой такой идеи о национальном примирении сложили они свои буйные головы?

После Варенникова выступил ухоженный афганец лет сорока пяти в цивильном костюме и при галстуке. Это был руководитель властной структуры, занимавшейся вопросами межплеменных отношений. Он слово в слово повторил то же самое, что говорил генерал. Однозначно, все плодородные земли в районе постов второго пояса обороны надо освобождать от военных, поскольку ничего путного из этого все равно не будет.

Начальник провинциального управления МГБ Тадж Мохаммад повел разговор о бесцельной стрельбе на постах безопасности. С его слов получалось, что своими безответственными действиями военнослужащие и царандоевцы только провоцируют «духов» на открытие ответной стрельбы. Если бесцельной стрельбы не будет, все претензии можно будет предъявлять самим «духам». Для пущей важности, они должны быть письменно уведомлены о прекращении обстрелов города. В противном случае госвласть примет соответствующие меры к противоборствующей стороне.

Я сидел, низко склонив голову, прячась за спину впереди сидящего «Сизого носа», еле сдерживая приступы смеха.

Да, уважаемый рафик генерал госбезопасности, далеко вы пойдете с такими рассуждениями. Уж не Муслим ли Исмат вбил в вашу голову эту бредятину?

Но генерал в своем выступлении пошел еще дальше, чем я мог ожидать. Он предложил снять солдат с постов второго пояса и за счет них усилить посты первого пояса обороны и аэропорта. А с полевыми командирами он предложил заключить письменные договора о взаимном ненападении.

Возможно, генерал искренне верил в то, что сейчас говорил с трибуны. Но на фоне складывающейся в провинции военно-политической обстановки его слова вызывали у всех присутствующих на совещание советников, мягко говоря, улыбку.

М-да. Видимо, афганцы перед началом совещания сговорились, о чем будут «глаголить» на этой джиласе. Вон и Мир Акай, ни с того ни с сего, вдруг запел о том, что солдаты на постах должны едва ли не брататься с населением, в том числе и с «духами». Ему классически подпел начальник политотдела царандоя – Гульдуст. Тот очень долго и весьма туманно разъяснял присутствующим, как надо «дружить» с мирным населением, как оказывать декханам помощь в очистке арыков. Под завязку своего выступления Гульдуст предложил каждому члену Совета обороны поручить конкретный участок работы, чем вызвал не совсем довольные возгласы с мест.

Командующий 2-м армейским корпусом Ацек начал свое выступление со стихов какого-то средневекового восточного писателя. Потом он высказал свое сомнение по поводу того, что мирные граждане Кандагара смогут ужиться с мятежниками. Каждый преследует в первую очередь свои личные интересы, и вряд ли кто захочет уступать свой «кусок хлеба» другому человеку. Прежде чем думать за народ, нужно его спросить: а хочет ли он того, что ему может предложить государственная власть?

Хитрый этот Ацек. Ни дать ни взять – дипломат. В конце своего выступления он предложил провести в провинции Джиргу, на которой старейшины всех племен должны высказаться по поводу того, какой они видят дальнейшую судьбу своего народа. Что же касается проблемы постов второго пояса обороны, Ацек ответил несколько уклончиво, но тем не менее отметил, что отсутствие этих постов приведет к тому, что моджахеды беспрепятственно будут подходить к городу со всем своим вооружением и боеприпасами. А это однозначно приведет к ухудшению и без того плохой обстановки в Кандагаре.

Секретарь провинциального комитета НДПА Ошна ничего существенного на этот раз не сказал, но своим выступлением он как бы подытожил все, о чем говорили предыдущие ораторы.

С этого дня едва ли не в обязательном порядке запрещалась бесцельная стрельба в городе и бесконтрольные обстрелы «зеленки». В исключительных случаях, когда «духи» предпринимали попытки нападения на посты безопасности, разрешалось открывать ответный огонь. Правда, только после того, как этот вопрос будет согласован с генералом Ацеком.