Книга В погоне за миражом - Дэвис Линда

— Палатки разбивать здесь запрещено, — объяснил Ивэн. — Меньше всего хотелось бы вступать в споры с полицией.

— А что она с нами сделает?

— Передаст в руки Мальдонадо. Уверен, что НСР уже разослала твой фотопортрет по всей стране. Слушай, Хел, мне необходимо спуститься и раздобыть еще еды. Не известно, что ждет нас вечером, поэтому стоит по возможности запастись провизией. Ты останешься здесь; в общем-то тебе ничего не грозит. — Поцеловав Хелен, Коннор двинулся вниз.

— Не задерживайся.

— Постараюсь. А ты будь настороже. В случае чего, если придется бежать, видишь ту группу деревьев?

— Да.

— Помчишься к ним. Там есть небольшая пещера, заляжешь в ней, я тебя разыщу.

— Ты ожидаешь каких-то неприятностей?

— Правило номер один: всегда имей запасное место встречи.

— Ты не ответил на мой вопрос.

— Да, Хел, я ожидаю неприятностей.

По глазам Хелен Коннор понял: она тоже.

Глава 73

Ивэн смешался с толпой туристов, собравшейся перед входом в отель «Руины Мачу-Пикчу». Побродив в ней минут пять, он направился к группе одетых в красные пончо носильщиков, которые стояли возле каменной стены. Те с оживлением болтали; только что полученные деньги означали для них несколько дней заслуженного отдыха. Перебросившись с ними десятком слов, Коннор купил продукты, что остались у поваров после четырех дней пути, и собрался уже идти, как вдруг почувствовал на плече чью-то руку. За спиной стоял Алехандро. С мрачным видом он подал Ивэну знак отойти в сторону.

— С розысками человека, о котором ты говорил, друг, ничего не вышло. Но у меня есть другая информация. Кое-кого очень интересует мужчина, по внешности — вылитый ты, и его спутница. Вот она. — Из складок пончо Алехандро извлек сложенную газету.

С первой страницы английской «Уорлд» на Коннора смотрело лицо Хелен. Ивэн протянул своему собеседнику двадцать долларов.

— Ты нас не видел.

— Конечно, но видели другие. И уже распустили языки.

Выбравшись из толпы, Коннор быстрым шагом направился вверх по склону к лесу. Под деревьями остановился и минут пятнадцать сосредоточенно осматривал местность. Признаков опасности еще не было. Негромким возгласом Ивэн предупредил Хелен о своем появлении и вскоре добрался до палатки. Увидев горевшую в его глазах тревогу, Хелен похолодела. Коннор расстелил на спальном мешке газету, и они вместе начали читать две статьи, под которыми стояло одно и то же имя: Род Кларк.

Принадлежащий мистеру Голдстайну Международный инвестиционный банк проводит внутреннее расследование финансовых злоупотреблений, допущенных, как полагают, одним из трейдеров банка. Осведомленные источники утверждают, что речь идет о сумме порядка пятидесяти миллионов долларов. В отличие от случая с Бэррингсом вышеупомянутые потери объясняются упущенной прибылью. Есть все основания думать, что некий трейдер осуществлял фальсифицированные сделки на рынке деривативов, занижая или завышая цены на опционы и кладя разницу себе в карман, в результате чего банк лишился значительной части своей законной прибыли. Прокомментировать сложившуюся ситуацию никто из сотрудников сектора деривативов не смог.

Далее читателям разъяснялись тонкости рынка деривативов и детали мошеннических операций, имевших место в его истории. Соседняя колонка сообщала о другом.

Друзья и родственники разыскивают Хелен Дженкс, трейдера Международного инвестиционного банка господина Голдстайна. Руководство банка заявило о том, что мисс Дженкс находится в длительном отпуске. Хелен Дженкс — дочь печально известного финансиста Джека Дженкса, исчезнувшего в 1976 году, на следующий день после того, как из банка Уолсона, директором которого и был мистер Дженкс, загадочным образом пропали двадцать миллионов фунтов стерлингов.

Ниже автор статьи напоминал читающей публике обстоятельства давно забытого скандала. Рядом помещался фотоснимок смеющейся Хелен.

С побелевшими от ярости суставами сжатых в кулак пальцев она смотрела на собственное лицо.

— Подонок! Каждому становится ясно: виновный трейдер — это я. Ничего, вернусь в Лондон, и он мне заплатит за это.

— Мы можем никогда не попасть в Лондон, Хел. Люди Мальдонадо вышли на охоту, и им уже намекнули, что дичь где-то рядом. Нужно уходить.

— Что? Уйти и сдаться?

— Или умереть.

— Где это написано? У нас есть еще шанс, его не может не быть!

— Шансов нет. Единственный — это уйти отсюда. К тому же мы не видели никого, хотя бы отдаленно напоминавшего твоего отца. Я разговаривал с носильщиками, но и им ничего о нем не известно. Может, он приехал сюда под другим именем, может, мы неверно описали его внешность. Может, хозяйка дома, где он живет, солгала и его никогда здесь не было.

— Нет, это невозможно. Он здесь. Он должен быть здесь.

— Твое желание ничего не меняет.

— Он здесь, черт побери! Не для того я сюда приехала, чтобы тут же бежать. Я сама вечером отправлюсь на поиски, и ничто меня не остановит, даже Мальдонадо. Даже ты. Вопрос касается твоей личной безопасности, не так ли? Ты не имеешь права заниматься любовью из-за опасности быть застигнутым со спущенными штанами. Ты не имеешь права хотя бы попытаться осуществить то, о чем мечтал долгие годы, потому что существует гипотетическая угроза твоей жизни. Как ты оказался в Секретной службе? Какой смысл жить, если все твои поступки подчинены одной цели: всячески избегать даже минимального риска? Тебе повсюду мерещатся призраки. — В голосе Хелен зазвучало отчаяние. Он не понимает ее! — Неужели ты не видишь? Ведь мы не в лаборатории, это не военные игры в школьном классе! Призраки не только мерещатся тебе, ты сам призываешь их на свою голову! Ты считаешь, что полностью контролируешь ситуацию, выдаешь точные количественные и качественные оценки, а на самом деле тебя заботит одно: как бы остаться в живых.

— Если бы не это, я был бы давно уже мертв.

— Сейчас мы не на войне.

— Ты так думаешь? Давай же убедимся в этом. Итак, вечером ты намерена идти на церемонию и разыскивать там отца.

— Совершенно верно. Можешь уходить. Скажи только, сколько я тебе должна.

Коннор схватил ее за руку.

— Твои деньги мне не нужны.

И он, и она говорили одинаково разумные вещи, тем не менее оба оказались по разные стороны пропасти, причем каждое слово делало ее все глубже и глубже. Хелен чувствовала, что перебросить через бездну мост уже не удастся.

— Иди. Убирайся! Оставь меня одну.

Плечи Ивэна поникли, он подхватил свой валявшийся у входа в палатку рюкзак и выбрался наружу.

Хелен отсутствующим взглядом смотрела на брезент. Как это все произошло? Три минуты разговора — и все, конец? Видимо, да. У Хелен возникло ощущение, что она, подобно отцу, дезертировала, хотя случилось наоборот: на ее глазах ушел мужчина, которого она любит. Она сама выгнала его прочь.