Книга Приди, весна - Джилл Мэри Лэндис

Зак прервал ее, обратившись к Кейсу.

– Я решил не посылать к тебе человека с сообщением о ее приезде, поскольку она все равно приезжала шестичасовым поездом. Просто привез ее сюда, а потом поехал за тобой.

– Вот так я и очутилась здесь, немного, правда, грязная и помятая, но и только. – Она надеялась, что голос ее звучал достаточно убедительно и не выдал владевшей ею неуверенности.

На лице Кейса, продолжавшего пристально смотреть на нее, не дрогнул ни один мускул. Роза, словно успокаивая его, положила руку ему на плечо. Кейс перевел взгляд с Анники на ребенка, которого она прижимала к груди, время от времени гладя с нежностью светлые кудряшки. Он откинулся на спинку стула, положил, не спеша, ногу на ногу и лениво протянул:

– Ну, а теперь почему бы тебе не рассказать нам, что же произошло в действительности?

Он знал, что его сестра врет, был уверен в этом так же, как в том, что сегодня солнце закатится за горизонт. Может, конечно, она и не врет, но во всяком случае не говорит всей правды. Она провела более двух месяцев наедине с человеком, у которого в роду были, похоже, одни сумасшедшие. В ее же изложении ее пребывание там выглядит самым обычным делом, вроде остановки дилижанса на промежуточной станции. Определенно там случилось нечто такое, о чем она предпочитает не говорить. Женщина, сидящая сейчас за столом напротив него, мало чем напоминала ту его младшую сестренку, которую он видел последний раз в Бостоне два года назад в рождественские праздники.

Ту Аннику Сторм интересовали лишь ее балы, ее образование, ее наряды и ее книги. Эта же Анника Сторм даже не подумала извиниться за свой непрезентабельный вид. Она не стонала и не хныкала, что ей немедленно нужно принять ванну и переодеться, как и не требовала, чтобы он отомстил за нее. И она ни разу, даже мимоходом, не упомянула в разговоре своего оставшегося в Бостоне жениха.

Каким-то образом его избалованная младшая сестрица превратилась совершенно в другого человека – и эта мысль тревожила Кейса больше всего. Она выглядела сейчас настоящей женщиной, и он молил про себя небеса, чтобы это не оказалось и в самом деле правдой.

Если Бак Скотт и изнасиловал ее, то по какой-то причине она не желала в этом признаваться. Не пыталась ли она за внешней бравадой скрыть свой стыд? От этой мысли у Кейса противно засосало под ложечкой.

– Твоя сестра устала. Я провожу ее на верх, в ее комнату, хорошо? – Роза встала, словно заданный ею вопрос был пустой формальностью.

Кейс взял жену за руку и вновь усадил на стул подле себя.

– Ты уверена, – обратился он к Аннике, – что Скотт явится сюда за ребенком?

– Да. – Анника кивнула, но вопрос брата вновь пробудил в ней сомнения. Что, если Бак не приедет за ними? Что, если он вернулся к прежней мысли, что Бейби нужен настоящий дом, семья, и решил не приезжать за ними? И она не имеет ни малейшего понятия, как отыскать хижину, даже если ей и удалось бы уговорить Кейса отвезти их с Бейби туда.

– И ты говоришь, что Бейби ребенок его сестры? Не его?

– Да. Она дочь Пэтси.

Кейс наклонился вперед.

– Что ты знаешь об этой Пэтси?

Анника покраснела.

– Мне известно, что она… ну… не вполне здорова.

– Это слишком мягко сказано, – произнес он тихо.

Моментально она перешла в нападение.

– Что ты знаешь о сестре Бака? И откуда?

Ему не понравился звучащий в ее голосе вызов, как и тон, каким она произнесла имя своего похитителя.

– Слухом земля полнится. Мне известно, что она сумасшедшая. Считает себя Клеопатрой.

Анника расхохоталась.

– Клеопатрой? Ну, Кейс, если ты веришь всяким…

– Это правда. Мой сосед знаком с женщиной, которая за ней ухаживает. И он также рассказал мне, что в семье Скотта все были сумасшедшими.

Анника хотела было возразить, но внезапно передумала. В сущности она знала слишком мало о родне Бака, чтобы должным образом аргументировать свою точку зрения.

– Ты не против, – обратилась она к брату, решив оставить этот спор до лучших времен, – если Роза проводит меня сейчас в мою комнату? Я ужасно устала, и мне хотелось бы немного вздремнуть, пока не проснулась Баттонз.

– Баттонз?

– Я объясню позже, откуда у нее такое имя.

– Твои сундуки и саквояжи наверху. Так и стоят нераспакованные. – Он надеялся услышать радостное восклицание, однако Анника лишь кивнула и коротко бросила:

– Хорошо.

Кейс нахмурился. Не такого ответа он ждал от сестры, привыкшей менять наряды по четыре раза на дню. Что-то здесь было явно не так, и он дал себе слово обязательно докопаться до истины.

– Вставай, Бак. Тебя зовет папа.

Бак приподнял голову, недоумевая, как здесь очутилась Сисси. С усилием разлепив губы, он спросил:

– Сисси?

Его младшая сестра подошла ближе и словно бы качнулась к нему. Баку показалось, что она дотронулась до его щеки. Прикосновение было холодным, как лед. Мгновение она стояла, склонившись над ним. На ее лице блуждала ее обычная бездумная улыбка, и в глазах, устремленных на него, не светилось ни одной мысли.

– Я не хотела поступать плохо, Бак. Никогда.

– Я знаю, Сисси. Я знаю.

– Они все дарили мне вещи. Красивые. Поэтому я разрешала им трогать меня.

Бак покачал головой, показывая, что он не винит ее за то, что делали с ней охотники на бизонов, когда его не было поблизости. Она позволяла им все – за безделушку, дешевые украшения, ленту для волос, новое зеркальце. Да что уж там говорить – она отдавалась им за одну лишь улыбку. Ее Бак никогда ни в чем не винил – Сисси не понимала, что делает, – но он винил мужчин, прекрасно видевших, что у нее разум ребенка.

Он попытался сесть, чтобы разглядеть ее получше, но не смог пошевелить и пальцем. Тело не повиновалось ему. В комнате было невыносимо жарко, и он невольно подивился про себя, зачем ему понадобилось разводить такой сильный огонь.

– Сисси?

Куда она подевалась? Он прищурился, пытаясь ее разглядеть, но перед глазами у него все расплывалось. Обессилев, он уронил голову на подушки.

– Вот, Бак, вот кролик. Я приготовила все, как тебе нравится.

Это был голос Анники. Бак узнал бы его из тысячи голосов, настолько он был нежен и сладок – как мед из сот. Он хотел спросить ее, почему она его бросила, но ответ сам возник у него в мозгу – потому что он был охотником на бизонов. А теперь он стал траппером, тогда как она была городской леди. Но она забрала с собой и Бейби. Просил ли он сам, чтобы она уехала? Он не помнил.

Он повернул голову и увидел, что Анника стоит перед ним, держа в руках пару освежеванных кроликов.

– Ты ведь любишь их такими, не так ли? – Она протянула руку, и кролики повисли у самого его лица.