Книга Лейтенант из будущего. Спецназ ГРУ против бандеровцев - Юрий Валин

– Жека, аппаратуру нельзя оставлять. У этих на нее планы, – старлей-расчетчик показал пистолетом куда-то за спину.

Женька глянул на съежившегося штатского – тот умоляюще поднял руки еще выше. Да что он все своими лапами взмахивает? Кстати, странные они у него…

…Больших пальцев на обеих руках нет, лишь обрубки дергаются. Ага, вот оно как…

– Знаешь, кто это? – пробормотал Гавриков.

– Догадываюсь.

Старлей-расчетчик быстро вскинул пистолет и выстрелил во вскрикнувшего человечка. Пробитую голову сидящего толкнуло в угол, забрызгало светлый кирпич, человек сразу вытянулся, стал крупнее.

– Их сразу нужно. Без жалости, как бешеных собак, – сказал Гавриков.

– Ладно. Готовь аппаратуру в металлолом, да попробуем прорваться.

Видимо, к переводу стартового комплекса в разряд металлолома опытный расчетчик готовился, поскольку сразу полез под стол и начал вырывать провода. В стекло звякнула пуля, клюнула стену. Бойцы отдела «К» пригнулись. Обеспокоенный Женька высунулся за дверь и заволок внутрь штурмбаннфюрера. Визе открыл глаза, поинтересовался:

– Wer ist das?

– Замри, – посоветовал Женька по-русски.

Догадливый доктор прикрыл глаза.

Раздавливая на полу ценную компьютерную плату, Гавриков заметил:

– А почему такой хлипкий немец? Он же вроде «о-го-го» должен быть?

– Маскируется. Ты давай, не отвлекайся. Время – деньги.

– Не уйдем мы, Жека. Их тут что юнитов в дурной игрушке. Батальон формируют. Львовская нацгвардия. Оружия маловато, зато энтузиазма – хоть жопой ешь. Я их митингов наслушался…

– Ни фига я не понял, что вы тут такое заварили, да и ладно. Наша задача ясна, ее и выполняем.

– Кто спорит, – Гавриков, сидя на корточках, споро снимал жесткие диски сервера…

По стенам вновь стукнули пули. Это из «мосинки», что ли?

– Я на крышу, – вздохнул Женька. – Держимся, может, из города милиция-полиция какая нагрянет. Или из аэропорта…

– Не подойдут. Тут у них все круто изменилось…

– Я уже догадался. За фрицем следи. Скользкий. Что бы тут ни менялось, герр Визе следует прямиком в Отдел. Или никуда не следует. Но это, естесно, если до самой жопы досидимся.

– Найн, – прошептал чуткий штурмбаннфюрер. – Найн…

От ангара постреливали, но неубедительно. Видимо, и стволы не те, и не успело осмыслить ситуацию черномордое воинство. Женька, кряхтя, забрался на крышу «стекляшки». Столбы рядом с внезапным «редутом» были сложены, бочки со старой краской: материалы иные, а атмосфера та же – военно-разбитая. Будто и не миновало семь десятков лет. Земляков прополз по старому, в кляксах смоляных заплат, рубероиду, занялся наблюдением.

У ангаров продолжали мелькать суетливые фигуры. Стукнул очередной выстрел – вздрогнула, прошитая насквозь, жесть забора. Да, с этим ограждением неудачно выходит: подберутся вдоль него к «редуту», это уж точно. Приглядывая за обстановкой, младший сержант дозарядил рожок автомата. Осталось еще четыре лишних патрона – роскошь неимоверная.

Донеслось урчание мотора – мелькнул за ангаром подъехавший микроавтобус, за ним легковушка. Надо полагать, не диетический обед черноголовым орлам привезли. И дождик начал накрапывать. Пустырь за забором крепко запах влажным бурьяном, дикостью первобытной, а дальше во влажной дымке угадывались дома.

– Красивый город, да дуракам достался, – пробурчал Евгений Земляков.

Промокала гимнастерка на спине стрелка, и ждать, когда полезут, становилось невмочь. Голова ушибленная болела сильнее, мозжило сломанные пальцы, остальные побитые части тела тоже дружно решили о себе напомнить. С левой ногой вообще глупо: пистолетная пуля каблук сапога ковырнула, практически оторвала. Ступать неудобно, контуженую пятку саднит – ну все как обычно у везучего толмача. Да когда ж они полезут, сволочи?!

…Полезли, конечно. Вдоль забора двинулись, оригиналы этакие. Переводчик огня АКСУ стоял на «од», Женька подождал, пока смельчак в камуфляже, густо облепленном непонятными нашивками, протиснется сквозь щель между гремучими листами профнастила, и щелкнул героя в грудь. Тот выронил пистолет, повалился. Второго Женька, вовремя сообразив, ранил одиночным в бедро – хлопец вопил, его выволакивали назад, шаткий забор чуть не обрушили. Пройти бы парой очередей по эфемерному прикрытию – двух-трех бандер точно бы задел. Но имелось у младшего сержанта волевое решение стрелять наверняка, и характер тов. Земляков твердо выдержал…

…Палить наугад, сквозь забор пришлось, когда через профнастил полетели самопальные бутылки КС. Две пивные поллитры безвредно лопнули на бетонных плитах двора, одна разбилась об внешний угол «редута», потекла жиденьким пламенем. Земляков экономно проперфорировал забор, кого-то зацепил – снова орали и непатриотично матерились на клятой кацапьей мове. Один из черномордых неосторожно отбежал из-под забора дальше на пустырь: то ли сдуру, то ли высмотреть стрелка пытался. Женька стукнул любознательного – не особо удачно, на шестидесяти метрах АКСУ свой невеликий снайперский потенциал резко утерял. Хлопец схватился за плечо, кинулся обратно под спасительный забор. Ну, нехай – вряд ли этот херой активной единицей останется. Из-за забора поспешно зашвырнули еще две бутылки и отошли. Снаряды до полустеклянного «редута» не долетели: одна разбилась на бетоне и вообще не загорелась, другая шлепнулась на бочки-доски, что было хуже…

…Разгоралось пламя, дым в иную сторону валил, но иной раз черные густые клубы и на крышу бросало, и Женька паниковал, считая, что рубероид занялся. Горящая проклятая краска и разогретая смола примерно одинаково воняли, но крыша пока держалась…

…Паникуй не паникуй, деваться некуда, значит, сиди и стреляй экономно. Отбил товарищ Земляков лихую фронтальную атаку. Набежали черномордые довольно густо, подбадривая себя стрельбой, но пальба из пистолетов и бандеровских «лупар»[151]несла чисто психологический характер. Имелось на вооружении противников один или два автомата и неопределенная винтовка, но, похоже, с боекомплектом дело обстояло примерно так же, как и у тов. Землякова, и подавить «на-крышную» огневую точку бандеры не могли, да и дымовая завеса им мешала.

…На бетоне Женька завалил двоих. Еще одного подранил. Атакующие частью повернули назад, частью упорствовали, и даже пытались поджигать и кидать бутылки с коктейлями. «Ксюха» вдумчиво, в четыре патрона, пресекла это безобразие, поджигатели, волоча за собой раненых, повернули к ангарам. Женька в спины не стрелял, зато Гавриков бахнул из пистолета в одного из затоптавшихся ворогов и, что характерно, даже попал. Раненый бандерлог, пригибаясь и что-то крича, кинулся к ангарам, упал, вскочил, снова упал… Его подхватили, утащили в укрытие…

Женька прокашлялся и поинтересовался у нижней части гарнизона, с чего это там оружие ближнего боя раньше времени в ход пускают? Снизу ответствовали в том духе, что глупо задыхаться и концы отдавать с кучей патронов. Дискуссию прервала стукнувшая по рубероиду пуля – черномордый стрелок с винтовкой догадался забраться на сторожевую вышку и теперь открыл зрячий огонь. Земляков, отползая в клубы дыма, сообщил об этом неприятном обстоятельстве старлею – «стекляшка» уже не была стеклянной, и с вышки часть помещения бывшей конторы наверняка просматривалась. Старлей, сидящий в осколках и дыму, ответил неясно, потом сильно заругался. Приподнявшись, Женька увидел, как у пылающих бочек мелькнуло что-то серое и шустрое, повадкой весьма напоминающее пронырливого камрада Визе. Тьфу, досиделись…